Одной из важных обновленческих реформ стало создание митрополичьих (митрополитанских) округов и разукрупнение епархий. Реализации реформы началась из-за попыток взять под контроль максимальное количество епархий, чтобы в случае возвращения малой епархии с приходами в Патриаршую Церковь потери для обновленцев были менее значительны. Реформа завершилась вынужденным объединением епархий в середине 1930-х гг. из-за сокращения числа приходов и духовенства.
Вторая половина 1920-х гг. ознаменовалась усилением работа по взятию под контроль церковной жизни на Ставрополье и Тереке путем запрещения совершения богослужений без регистрации и одобрения в обновленивском епархиальном управлении, передачи храмов с двумя общинами в единоличное пользование верующих-обновленцев, уведомления органов ЗАГС о проведенных церковных Таинствах.
Усиление антирелигиозной работы среди титульного населения национальных округов Северного Кавказа было направлено на растождествление национальных и религиозных чувств населения. В отношении Православной Церкви это наиболее актуально для верующих Северной Осетии, т. е. единственного национального образования с преобладающим православным населением. Налицо объединение противоречий: органы государственной власти оказывали поддержку обновленцам, игравшим на национальных чувствах верующих Северной Осетии, но выступали за растождествление национальных и религиозных чувств. Это могло использоваться только для поэтапного усиления антирелигиозной работы: сначала была сделана попытка обособления осетинских верующих от русских, а затем они постепенно лишились своих национально ориентированных приходов. Доказательством может служить повсеместное закрытие храмов в местах компактного проживания осетинского населения.
Укрепление обновленчества в 1920-е гг. способствовало, во-первых, развитие в советской идеологии идеи временного сотрудничества с лояльными религиозными организациями с целью превращения их в идеологический инструмент. Во-вторых, левые течения в православии, выступавшие за легализацию Церкви в новых условиях, смогли укрепить свои позиции благодаря заявлениям о лояльности советской власти и сотрудничеству с государством в подавлении «правых» течений в Церкви. В-третьих, формальный обход канонов обновленческими лидерами, тяжелая ситуация на православном Востоке и признание схизматических автокефалий церквей Болгарии, Грузии и Украины обеспечили обновленцам внешнее признание.
Повседневная жизнь прихода 1920-х гг. характеризовалась частыми перевыборами священнослужителей и членов церковно-приходского совета. Смена духовенства была связана с борьбой за священнические места, а работа приходского совета была очень опасна с точки зрения административного воздействия органов государственной власти на приход, т. к. в случае ошибок и нарушений законодательных актов влекла за собой административное или уголовное преследование, но практически никак не оплачивалась.
Отошедшие от обновленчества анархистские группы не получили поддержки верующих в силу своей маргинализации и сектантизации, и вскоре распались. Причиной быстрого распада этих групп, как правило, служила смерть или разочарование харизматичных лидеров. Раскол обновленчества на «синодальное» и «анархическое» и последовавший затем кризис последнего стали закономерным завершением оккультномистических поисков русской интеллигенции в условиях раннесоветского общества. И фактически стал финалом развития обновленческой идеологии «первой» и «второй» волны. В исторических реалиях раннесоветского общества смогли реализоваться и институализироваться только идеи обновленцев «третьей» волны.
В практическом воплощении религиозной политики советской власти на Ставрополье и Тереке на рубеже 20-30-х гг. XX в. получили распространение лишение активного духовенства и мирян избирательных прав, лишение прописки и выселение с места жительства вместе с членами семей, создание помех в отправлении богослужений. Церковное имущество нередко использовалось для государственных нужд, в связи с чем происходили повсеместные изъятия церковных ценностей, небогослужебного церковного имущества и колоколов, а также домовых храмов, церковных и подсобных помещений под учреждения. С 1926 г. временная поддержка органов советской власти по отношению к обновленцам прекратилась из-за переключения ОГПУ на инициирование ряда правых расколов. В то же время на Северном Кавказе григорьевский и другие правые расколы распространения не получили, в связи с чем сохранялась частичная поддержка обновленчества.
В это время обновленцы Ставрополья и Терека выдвинули идею о спасении православия обновленческим духовенством в условиях изменения общественно-политических реалий после революционных событий 1917 г., т. к. традиционная Патриаршая Церковь якобы была приспособлена осуществлять свою деятельность только в условиях монархического государства с неотделенной Церковью. Любые консервативные проявления духовенства Патриаршей Церкви и т. н. «правых» юрисдикций выставлялись пережитком дореволюционного сознания, не связанным с реальной христианской жизнью.
Религиозная политика на Ставрополье и Тереке в 1930-е гг. была основана на законодательстве 1929 г. и характеризовалась широким использованием административных мер против приходов и православного духовенства. В эти годы уже практически не делалось различий между Патриаршей и обновленческой церковью. Органами государственной власти пресекались или осуждались в антирелигиозной пропаганде попытки примирения религиозной и коммунистической идеологии, придания религии патриотических и национальных форм, использование международных связей и игра на повсеместном распространении тех или иных религиозных организаций. В этот период времени государство уже не нуждалось в использовании религии, в связи с чем практически исчезли различия в политике по отношению к Патриаршей Церкви и обновленчеству.
В конце 1930-х гг. обновленцы сохраняли некоторые храмы благодаря неканоничности священнослужителей и религиозной индифферентности части прихожан. Основные группы прихожан составлялись из верующих отдаленных местностей, где отсутствовали другие приходы, автономистов и автокефалистов, интеллигенции крупных городов, воспринимавших обновленческие богослужения как развлечение зрелищного характера и обрядоверов, не видевших различий в разных юрисдикциях. Этот период ознаменовался репрессиями против обновленческих священнослужителей. Реформаторское начало было свернуто, а реформаторы перешли в Патриаршую Церковь с правом внедрять новшества, не противоречащие канонам.
В числе важных причин усиления репрессивной политики по отношению к Православной Церкви в 1937–1939 гг. можно выделить введение равноправия всех граждан перед законом и последовавший вслед за этим бум участия православного духовенства в выборах в представительные органы советской власти, а также широкое распространение псевдоправославных сект антисоветской направленности. Смягчение антицерковной политики советской власти началось в 1939–1940 гг. с присоединением новых территорий в западной части СССР с богатой церковной жизнью и массовым распространением сект в местностях, лишенных православных приходов.
На Ставрополье и Тереке агрессивная антирелигиозная политика конца 1930-х гг. была направлена на отстаивание интересов местных органов власти. Антицерковные мероприятия теперь были выгодны как экономически, так и политически. Этот период отмечен, с одной стороны, общим спадом религиозности, а с другой, – широким распространением народных суеверий, нелегальных сектантских общин и проповедников. Это сопровождалось ростом посещаемости православных храмов независимо от юрисдикции, связанным с резким уменьшением их количества. В связи с ростом антисоветских форм сектантства в 1939–1941 гг. началось постепенное смягчение антирелигиозной политики советской власти в отношении Православной Церкви. Обновленцы Ставрополья и Терека к началу 1940-х гг. сохранили относительно сильные позиции только благодаря наличию храмов во всех административных центрах и религиозной малограмотности большинства верующих. В это же время намечалась тенденция расширения сотрудничества государственной власти с консервативной Патриаршей Церковью и постепенному отказу от поддержки конформистски настроенных течений.
