Посоветовал вызвать заранее пару опытных следователей, которые смогут расколоть стукачей в тех довольно непростых условиях, что про их вину и в чем она заключается — известно точно. А вот кому они передают информацию — еще ничего не известно, но, очень хотелось бы узнать.

В общем, наглядно показать императрице — что враги кругом, они тратят серьезные деньги на выискивание слабых мест у императорской семьи. И особенный запрос у газетчиков именно на визиты Распутина во дворец.

Чтобы она тоже с мужем хоть как-то поняли про свои самые уязвимые места. Думаю, что Николай Второй точно не в восторге от всей этой суеты со Старцем Григорием, особенно, после опубликованных писем много переживал и Гучкова подлецом называл. Немного по-детски так, только еще больше разозлил своего непримиримого врага.

Нет, чтобы вызвать верных нукеров и решить вопрос кардинально с самым богатым человеком в России, как пишут в газетах.

Но, царь готов терпеть связанные с Распутиным проблемы, пока тот снимает последствия травм и успокаивает ребенка. А вот это уже и не требуется никак больше, так что — отправляем Старца в ссылку.

Только, они с Аликс даже близко не понимают, как далеко зашло осуждение общества, насколько у них отчаянное положение на самом деле. Уже и так слишком поздно, одна надежда, что грядущие события из мировой повестки затмят память о Старце до разумных пределов.

Непростое дело, честно говоря, доказать следователям вину стукачей, если виноватые окажутся стойкими людьми и на пару затрещин так сразу не поведутся.

— Срок должны получить все, кто в итоге признается, Александра Федоровна. Дело то нешуточное — преступление против короны! Тогда и все остальные поймут, что шутки закончились. Пусть это окажется и совсем небольшой срок, полгода в тех же «Крестах» или год — для остальной прислуги это будет крайне серьезное предупреждение. Из императорского дворца да на грязные нары — важный урок для всех.

— Вы правы, Сергей. Иначе это явление не искоренить, — соглашается обрадовавшаяся императрица.

Явно она вообще-то переоценивает ту любовь, которая должна окружать ее из-за положения императрицы и матери наследника престола, даже у тех людей из прислуги, кто к ним поближе находится. Флер с глаз доверенных слуг быстро слетает из-за частых перемен настроения и повышенной требовательности Александры Федоровны.

— Немчура — она и есть немчура, — даже я успел расслышать такую фразу кого-то из прислуги, когда досталось одной из служанок императрицы.

Общее мнение, наверняка, здесь среди обслуживающего персонала про императрицу именно такое сформировалось.

— И еще, через полгода придется провести такой же опрос. Ваши непримиримые враги, иностранные разведки вместе с российскими фабрикантами, не успокоятся на этом и снова начнут вербовать себе информаторов, только уже за гораздо более большие деньги, — продолжаю я нагонять волну.

— Вы думаете, Сергей? — вот тут императрица немного не понимает, какие ставки в игре сейчас стоят.

— А вы уверены, государыня, что это сами журналисты и редакторы газет собирают эту информацию? Нет, любые новости из дворца, конечно, им тоже интересны, чтобы продавать лучше газеты с разными сплетнями и слухами, чтобы зарабатывать деньги, но, из своих небольших средств газеты на подкуп слуг такие капиталы точно не выделят. Значит, уважаемая Александра Федоровна, за ними стоят хозяева заводов и приисков, которым самодержавие очень мешает единолично управлять в России. А за теми уже торчат уши вражеских разведок, будьте уверены. Ничего, когда дадут первые показания слуги, тогда можно будет брать редакторов за преступление против короны, а уже они или расскажут, на кого работают, или получат многолетние срока тюремного заключения. Другим любознательным журналистам и продажным слугам эти примеры тоже будут суровой наукой. Правда, законодательство необходимо для этого серьезно поправить изначально, ужесточить статьи и сроки увеличить.

— Вообще, в печатном деле все равно придется наводить необходимый престолу порядок, а то эта вакханалия уже ни в какие рамки не лезет. Оскорбление престола или правящей династии карается длительным заключением, а особо злостное каторжными работами — вот и весь сказ, — заканчиваю я свои слова так греющими душу императрицы словами.

Ее поддержка мне сейчас необходима, поэтому придется еще раз показать свою незаменимость и верноподданность. Раз уж по другим понятиям она не умеет оценивать людей и постоянно думает, что ей и так все должны по жизни.

Такое у меня сложилось мнение от личного общения с ней и, конечно, от кучи прочитанного предварительно материала.

Вот именно с этой идеей настрадавшаяся от прессы всей своей приличной душой императрица явно согласна и будет меня поддерживать изо всех сил. Понемногу перевожу супругу императора в свои союзники, пусть она и так мне безмерно благодарна за лечение сына.

Дело сделалось не быстро совсем, пришлось включать административный ресурс через министра внутренних дел империи Макарова. Только через два дня приехали во дворец двое следователей и пяток городовых, которых разместили в хозяйственном здании, служащем пропускным пунктом во дворец.

Как императрица не уверяла меня, что уверена в преданности своей ближней прислуги, однако, я ей не поверил и предложил всех до одного пропустить через опрос.

Чтобы скрыть свое непосредственное участие в планирующемся допросе, я заранее осмотрел помещения здания и выбрал для своего размещения смежную комнату с коридором. Там я буду слышать входящих по очереди слуг, задавать им вопросы, причем таким несколько механическим голосом через рупор, чтобы меня нельзя было по нему опознать.

Как не крути, задавать вопросы придется мне лично, ибо, только так я могу определить правду или ложь отвечает опрашиваемый. Очень жаль, что я не могу ничего чувствовать, когда врут, отвечая на чужие вопросы при мне.

Я прошел в помещение и ждал там еще с полчаса, пока все организовалось и пошли первые люди из прислуги. Рядом со мной находится достаточно проверенный для такого дела камер-юнкер Пистолькорс, который уже и так в курсе моих невероятных способностей.

Именно он будет указывать полицейским через своих товарищей после моих сигналов — куда именно отправлять ответивших — в левую комнату для проваливших экзамен или в правую и потом обратно на выход во двор.

Императрицы тут, конечно, нет, не ее это дело в таких процессах участвовать, что вполне понятно. Ну, виновные во лжи будут собираться в небольшом помещении и смогут определенно понять, кто попал в число неудачников.

Императрица вообще захотела выделить всех тех, кто просто обменивается между собой разными сведениями во дворце. Наверно, только по своей простоте душевной так задание собралась увеличить.

Но, тут уже я отказался наотрез:

— Ваше Императорское Величество! Этак процентов восемьдесят в этом списке окажется! Мы просто погрязнем в разбирательстве о сплетнях прислуги между собой! А нам нужны только те, кто выносит их наружу! И так процесс еще не проверенный, мне будет весьма непросто определить настоящих болтунов.

Мне принесли один их двух списков, которые написаны заранее. Теперь с улицы по очереди запускают прислугу, а я в комнате смотрю, как Пистолькорс узнает, кто вошел, потом ставит галочки напротив фамилий вошедших и называет мне имя и фамилию.

— Говорил(говорила) кому из посторонних о том, что происходит во дворце? — сначала такой простой вопрос.

Спрашиваю через проем двери, стоя так, чтобы меня было не видно. И про посторонних специально выделяю.

Таких оказывается примерно половина из всей прислуги, а их сейчас на опросе шестьдесят человек построено перед зданием. Да, немало, но, уж хоть что-то маленькое из жизни дворца — да все расскажут время от времени знакомым.

Если ответ отрицательный и правдивый, то, проверенного отправляют в правую дверь, и он или она вскоре ждет конца опроса во дворе.

Если же сигнал в голове у меня сработал, тогда следуют следующие вопросы: