– Это было красиво, – прокомментировала я. – На каком языке?
Он усмехнулся и пояснил:
– Исландская группа KALEO. Многие знают их по куда более известным хитам, но эта – «Vor í Vaglaskógi» – моя любимая. Она невероятно меланхоличная, в ней есть душа.
Ой, ну что ты будешь делать. Банальщина из уст прекрасного незнакомца звучала совсем небанально. Тем более что он очень точно выразился – именно такие ощущения были и у меня от прослушивания.
– Меня зовут Лана, – решила я вспомнить правила приличия и представиться первой.
Один уголок губ парня дернулся. За наши пару очень коротких встреч сегодня я успела заметить, что это его привычное движение.
– Красивое имя. Полное? – спросил он.
Вообще по паспорту я Светлана, но мне мое имя всегда казалось слишком простым, поэтому я сократила его до Ланы, и все, кто меня знал, называл меня именно так.
– Нет, но я не люблю, когда меня называют по-другому, – ответила я.
Он удовлетворительно кивнул, но ничего не ответил. Я ждала, что он тоже назовет свое имя, но парень продолжал молчать.
– Очень приятно, Лана, а меня зовут… – с сарказмом произнесла я и вопросительно подняла бровь, как бы намекая, что тоже не прочь узнать имя собеседника.
Он снова усмехнулся и, словно назло, медлил с ответом. Вместо этого сверлил меня внимательным взглядом, и я, смутившись, поправила на голове панамку. Игра в гляделки продолжалась еще минуту. Я уже хотела выдать что-нибудь в стиле «Ну и черт с тобой, больно надо», как он наконец собрался ответить. Даже рот открыл, обнажив ровный ряд белоснежных (ну еще бы!) зубов, но нас вдруг прервали.
Загорелая девушка с очень спортивной фигурой и в довольно откровенном купальнике подошла к нам, разрушив всю интимность момента.
– Вот ты где! – громко воскликнула она, положив ладонь на плечо парня, и он мгновенно выпрямился. – Я за тобой. Тебя Али обыскался.
У нее было прекрасное английское произношение. Впрочем, у парня, имя которого я до сих пор так и не узнала, тоже. Интересно, они местные? Если так, то они выгодно отличались на фоне коверкающих самые простые слова жителей.
Девушка окинула меня настороженным взглядом, но все-таки приличия ради кивнула. Она была очень красивой, просто невозможно. Карие глаза удивительно гармонировали со светлыми волосами, которые, даже несмотря на переменчивую ветреную погоду, лежали небрежной роскошной копной. Мой мастер часто пытается добиться такого эффекта в махинациях с моими волосами, но ей это, увы, удается с трудом, да и результат держится недолго. Что понятно – с моими идеально прямыми прядями это практически гиблое дело.
Наш общий приятель окинул меня извиняющимся взглядом и поднялся с лежака.
– Позже договорим, Лана, – он подмигнул, и они вместе с блондинкой поспешно пошли к лестнице, ведущей на нижнюю палубу, тихонько о чем-то переговариваясь. Перед тем как спуститься, девушка обернулась и странно посмотрела на меня. Я почему-то смутилась и отвела взгляд, сделав вид, что всерьез сосредоточена чем-то у себя в телефоне.
Когда они скрылись внизу, вернулась Мила. На ее щеках горел яркий румянец – то ли от веселых танцев, то ли от общения с новым знакомым.
– Не надоело овощем лежать? – с легкой укоризной бросила она.
Наверняка она не видела, что буквально несколько минут на ее месте лежал тот самый «красавчик», о котором она раньше восхищенно отзывалась. В противном случае она бы не преминула засыпать меня вопросами.
– Я полностью обгорела, – я с раздражением окинула взглядом покрасневшие плечи и ноги. – Надо было взять зонтик. С моей бледной кожей это было делом времени.
Василькова с сожалением прикусила губу. Ей-то переживать было не о чем, скорее, наоборот. От природы смуглая, южный загар на нее ложился идеально и отлично контрастировал со светлыми волнистыми волосами, а голубые глаза на его фоне казались еще ярче. Я же такими данными похвастаться не могла, увы. Я всегда была бледной поганкой, и на чуть более агрессивном солнце сразу обгорала.
Внешность у меня от папы – такой же нос с небольшой горбинкой, узкий подбородок и резкие скулы. Глаза – самые обычные, серые, иногда приобретающие зеленоватый оттенок в зависимости от освещения. Прямые черные волосы, каре до плеч и челка на две стороны. На самом деле я никогда не комплексовала из-за внешнего вида, меня всегда все устраивало. Но на море мне всегда нужно было запасаться несколькими тюбиками солнцезащитного крема, а еще лучше – не вылезать из-под зонтика и гулять только рано утром и поздно вечером.
Близилось шесть часов вечера, прогулка на корабле подходила к концу, и во мне буйным цветом начало цвести беспокойство. Стало безумно важно еще раз увидеть своего безымянного спасителя, перед тем как наши дороги, возможно, навсегда разойдутся. Глупо, понимаю. Но у вас было когда-нибудь такое чувство, что вы только-только встретили человека, а вам хочется, чтобы у вашего знакомства обязательно были история и продолжение? Нечто подобное я испытывала сейчас. Я тщетно выискивала лицо парня среди всех пассажиров, но он как в воду канул. Повернувшись вправо, поймала сочувствующий Милкин взгляд. Подруга слишком хорошо меня знала.
– Я в туалет, – брякнула я.
Возможно, я выглядела жалко – туалет находился на нижней палубе, и Васильковой наверняка было понятно, что я лишь искала повод спуститься и осмотреть эту часть судна тоже. Ну не испарился же этот гребаный «Супермен», в конце концов!
Внизу почти никого не было. Рыжий парень сидел за стойкой с мороженым и о чем-то переговаривался с товарищем из персонала. Увидев меня, он сразу же выпрямился и послал мне добродушную улыбку, мол, еще чего-нибудь желаете? Я к вашим услугам! Я вежливо покачала головой и посмотрела на скамейку у боковых перил – там сидела парочка: парень с дредами и кольцом в носу и смуглая худая девушка. Они мило держались за руки, и парень близко склонился к своей спутнице, что-то шепча ей на ухо. Она хихикнула и посмотрела прямо на меня, заметно смутившись. Парень повернулся и наградил меня вопросительным взглядом. Секунду поколебавшись, я все же решилась и подошла к ним ближе.
– Вы не видели тут парня? – предприняла я попытку, надеясь, что они говорят по-английски. – Высокий брюнет с платком на руке и татуировкой дракона на груди?
Они пожали плечами, показывая, что не понимают меня. Я быстро включила переводчик на телефоне и, напечатав текст, повернула экран к ним. Они покачали головой, и я разочарованно побрела обратно к лестнице. На нижней палубе больше никого не было.
Тем временем, наверху все уже складывали свои вещи в пляжные сумки и надевали туники и рубашки поверх купальников. Экипаж корабля объявил о скором прибытии на берег. Милка уже упаковала наши скромные пожитки в холщовую торбу и, оставив все добро на лежаке, снова переговаривалась в сторонке со своим блондином. События между этими двумя развивались стремительно, потому что его огромная ладонь с выгоревшими волосками уверенно покоилась на бедре подруги, и она отнюдь не возражала.
Я хмыкнула, но, естественно, ничего не сказала. Их дело, главное, чтобы потом Василькова снова не плакалась, что встретила парня, а он оказался очередным козлом.
Ей почему-то постоянно не везло в личной жизни. Один ее бывший чуть не кинул ее с кучей долгов и проблем, пытаясь скрыться от какой-то мутной группировки, но, к счастью, его вовремя поймали, и Мила потом еще долго восклицала, что вот еще чуть-чуть – и вся ее жизнь покатилась бы в пропасть. Кстати говоря, полицейский, который поймал негодяя и помог ей со всеми бюрократическими заморочками, впоследствии оказался на его месте. В том плане, что они даже начали жить вместе, пока в итоге не выяснилось, что он женат и у него маленькая дочь. Василькова потом приперлась ко мне с бутылкой текилы и чуть не спалила мне квартиру, собираясь провести ритуал по сожжению всех фоток и оставшихся в ее жилище вещей этого «ушлепка».
Глядя, как теперь подруга доверчиво льнет к белобрысому турку, я надеялась, что она трезво оценивает шансы этого курортного взрыва гормонов и просто ловит момент, чтобы потом было о чем вспоминать холодными серыми днями в большом северном городе.
