Вот это поворот! Брюнетка уже была тут, когда мы пришли, но я и не думала связывать Пашкино недовольство с ее присутствием, хоть и понимала, что он не в восторге от ее пристального внимания. Я скосила взгляд на девушку и глазами показала, в каком я шоке. Паша лишь пожал плечами, мол, ну что поделать, так вот получилось.

Да уж, представить вместе Антонова и роковую обольстительницу было сложно. Мне казалось, что Пашка таких особ и всерьез-то не воспринимает, а тут, оказывается, такой интересный факт в его биографии имеется.

– А как так получилось, что вы… ну… – я замялась, не зная, как корректнее выразиться. – Ну, просто ты и она, вы такие… разные.

Паша покраснел.

– Да мы толком и не встречались, – замялся он, – так, поужинали как-то вместе.

Он снова осторожно глянул в сторону брюнетки, и тут же его глаза в ужасе расширились – она решительным шагом направлялась в нашу сторону. Меня обдало стойким приторным запахом. Что-то похожее на конфеты «Дюшес», которые мама покупала в детстве.

– Пашечка, а ты это с кем? – брюнетка подарила мне короткий, но полный презрения взгляд и уставилась на Антонова.

– Анфиса! А я смотрю, ты это или не ты, – фальшиво удивился мой сегодняшний спутник.

Анфиса продолжала испепелять бывшего (похоже, только по его мнению) парня сердитым взглядом. На ее правом виске от напряжения отчетливо выделилась тонкая жилка, а лицо покрылось красными пятнами. Похоже, «приветствие» Антонова ее, мягко говоря, не впечатлило.

– Это, по-твоему, нормально – так себя вести? – наконец взорвалась она, и я даже выдохнула про себя от облегчения – уже начала бояться, что она сейчас лопнет от сдерживаемого негодования.

Пашка беспомощно пялился в кружку с пивом и хмурился. Наверное, отчаянно пытался вычитать в пене способ безболезненного выхода из неприятной ситуации.

– Я все ждала, что у тебя проснется совесть и ты сам подойдешь! – распалялась тем временем брюнетка. Выглядела она очень воинственно: руки в боки, горящие праведным гневом глаза и задравшийся еще выше подол красного облегающего платья. – Что хотя бы объяснишь, почему ни разу не позвонил за все это время! А я, между прочим, ждала. А ты в это время, значит, с другими бабами по барам шляешься!

Она наградила меня еще одним полным ненависти взором. Я скромно потупила глаза – еще не хватало мне вмешиваться в их разборки. Да и, судя по всему, связываться с такой особой – себе дороже.

Пашка наконец осмелился поднять голову и посмотреть на Анфису. Та качнула головой и зыркнула на него еще более устрашающе – мол, либо ты соизволишь мне наконец ответить, либо жди последствий. Я мысленно попросила Антонова не тупить и сказать уже хоть что-нибудь.

– Анфиса, я тебе вроде все тогда подробно объяснил. Думал, мы расстались друзьями. Ну пойми ты – мы слишком разные. Тебе нужен кто-нибудь… побрутальнее, – я кашлянула в кулак, и Анфиса в очередной раз опалила меня злым взглядом. – Такая яркая женщина как ты, Анфиса, заслуживает мужчину, который сможет дать ей все. А с меня что взять? Я всего лишь бедный айтишник.

– Но у тебя же батя – миллионер. Ой… – она запнулась, видимо, сообразив, что ляпнула не то и сдала себя с потрохами. – То есть, у тебя такой пример для подражания, а ты совсем не веришь в себя. Я могла бы… помочь тебе, направить твои, хм, таланты и ресурсы в нужное русло, – ее за минуту до этого гневный голос приобрел медовые и томные нотки. Вот же, истинная женская натура.

– Прости, Анфиса, – Антонов мягко, но твердо посмотрел ей в глаза, – но мы не будем с тобой вместе. И вообще, – он кивнул на меня, – я тут с невестой. Мы как раз, – он запнулся, – подачу заявления в ЗАГС празднуем.

Я округлила глаза от такого поворота, но вовремя приняла бесстрастный вид, пока Анфиса не заметила, что я не менее в шоке от слов Паши, чем она сама. Но в этот раз она на меня даже не посмотрела. Наверное, потому что была занята делом поважнее.

Антонов тер покрасневшую щеку и смотрел на эффектно удаляющуюся в сторону выхода брюнетку.

– Совсем забыл, какая у нее тяжелая рука, – тоскливо произнес он и потянулся к недопитому пиву.

– Так значит, – я ухмыльнулась, – твой батя – миллионер?

Тяжелый Пашкин вздох вобрал в себя всю бренность бытия.

– Это мой крест. Думал, хоть с тобой удастся подольше сохранить иллюзию.

Оказавшийся наследником богатого состояния Антонов, который бегал от алчных бывших и прикидывался бедным программистом в книжном издательстве, стал мне еще симпатичнее. По крайней мере, теперь мне больше не нужно было бояться, что ему некомфортно в моей компании и он чурается людных мест. Разве что, если в них случайно не окажется охотящейся за его деньгами Анфисы.

По Пашкиному рассказу, со жгучей брюнеткой он познакомился в клубе. Поддался уговорам лучшего друга и плюс ко всему умудрился напиться до такого состояния, что не мог вспомнить, как на следующее утро оказался в одной постели с ненасытной Анфисой. Когда понял, во что вляпался, – было уже поздно. Игорь – друг Паши – успел рассказать девушке половину биографии Антонова, и она неимоверно обрадовалась такому удачному знакомству. В тот же день она потащила его в один из самых модных ресторанов города и заказала половину меню, одновременно рассуждая на тему того, как они с Пашкой теперь хорошо заживут. Самостоятельно записала себя в его сожительницы и даже намекала на кровь из носу необходимое скорое свадебное торжество. Посадив будущую самопровозглашенную невесту в такси, Антонов вытер пот со лба и, высказав Игорю по телефону все, что о нем думает, поехал к себе. Повезло еще, что ту злосчастную ночь после клуба они провели не в Пашкиной квартире, а то пришлось бы искать новое место жительства, чтобы спрятаться от чересчур предприимчивой новой знакомой. Антонов добавил Анфису в черный список, строго-настрого наказал Игорю не распространять о нем больше никакой информации и уже даже почти забыл об этой истории. И вот тебе и здрасте: Судьба, явно возомнившая себя Розой Сябитовой, сегодня предприняла очередную неуклюжую попытку свести их вместе.

Вообще Пашка – человек, милее и добродушнее которого днем с огнем не сыщешь. Поэтому спектакль, который он разыграл несколько минут назад перед Анфисой, дался ему с большим трудом и морально его истощил.

– Ты прости, что я тебя в свои невесты записал без твоего согласия, – он виновато улыбнулся.

– Да ладно, чего уж там. Всегда готова, – усмехнулась я. – Если что, я шучу. А то подумаешь еще, что меня тоже твое наследство заинтересовало.

– По тебе сразу видно, что ты не такая, – покачал головой Антонов.

– А какая я? – во мне вдруг включилось кокетство.

– Настоящая, – не задумываясь сказал Паша. – Тебя деньгами не заманишь. И это даже немножко обидно. Не сочти за грубость, – с ложной скромностью добавил он.

Игривое настроение тут же испарилось. Мне стало одновременно очень хорошо и очень плохо. Приятно слышать такие слова о себе, вдвойне приятно – от приятного человека. Плохо, когда я представила, что готова была отказаться от своих когда-то железных принципов и чуть не связала свою жизнь с человеком, с которым не чувствовала себя любимой и которого не любила.

– Я сказал что-то не то, да? – Антонов тут же заволновался. – Прости, я часто несу чушь, и ее не все понимают.

– Нет-нет, – я поспешила его успокоить и тепло улыбнулась, – наоборот – мне мало кто говорил такие приятные слова.

Теперь, когда Антонов наконец расслабился и стал тем Пашкой, которого я знаю и с которым могу болтать часами напролет, мы говорили обо всем и ни о чем. Давно я так хорошо не проводила время. Ну, если не считать Турцию, конечно.

С Пашей было весело и легко. И я чувствовала, что и ему нравится со мной тусоваться. Хорошая все-таки была идея – согласиться пойти с ним на свидание. Хотя искры между нами никакой так и не пробежало. С Пашкой здорово делиться секретами, как с Милкой, как бы это кощунственно ни звучало. Поэтому я все же немного напряглась, когда Антонов пригласил меня потанцевать. А ну как сейчас наступит этот неловкий момент: слишком тесное пространство, плечо к плечу, глаза в глаза и напрашивающийся сам собой поцелуй. Медленная композиция, которую исполняла та самая расхваливаемая официантом «крутая группа», добавляла еще большей интимности. Антонов уверенно вел меня в танце. Он него пахло – подумать только! – пачули. От смеси удивления, легкого страха и, как ни странно, спокойствия, я немного сбилась с шага и наступила на ногу Паше.