Я, к своему удивлению, посмотрел на него, как на ребёнка. Такого вот большого ребёнка. Смешного и наивного, пусть у него руки в крови. Вместе же отбивали штурмы…

– Адрус… – остановившись, я долго подбирал слова. – Иди козе в щель! Обиделся?! Не обиделся?! А мне пофиг! Сам потом поймёшь! Если поймёшь!

– Ваден… Ты что?

Я оставил за спиной охреневшего кор-сэ́. Я чуть ли не бежал от него. Скотина Халмар, твоё пророчество начало сбываться. От меня, как от зачумлённого, надо держаться подальше. Такой вот я подарок. Что это, стечение обстоятельств или местный божок и вправду имеет силу влияния на реальность, не важно. Важно другое, я притягиваю к себе неприятности, а платят жизнями те, кто рядом со мной стоит…

Дальше я действовал, как робот, на автомате. Поверьте, это, наверное, самое страшное для окружающих. Я не говорю про личные страхи, я говорю про страхи окружающих. Я догадываюсь, как выглядел для моих сопровождающих. Я уже видел такое в прошлом мире.

А что вы хотите?! Нервы ни к чёрту. Думаете, я стальной?! Хрен там! Ведь не смерти боюсь. На себя мне давно пофиг! Иначе вёл бы здоровый образ жизни и благополучно сдох бы от разрыва сердца на беговой дорожке. Думаете, чего же я боюсь. А вот не скажу! Думайте сами, наивные мои детишки.

Скажу проще. Я готовился. Посетил по совету графа портного. Заказал три костюма. Два парадных, один повседневный. Почему два парадных, думайте сами. Считайте, что это моя прихоть…

– Ваден? Что с тобой? – когда мы остались наедине в моей комнате, нарушив все нормы субординации, спросил Гумус. – Ты сам на себя не похож…

Мелкий переживает. Мелкий просек. Мелкий… Признаться, в тот момент мне стало где-то в глубине души приятно, хотя визит к отцу Адруса меня выморозил значительно.

– Гумус, ты не поймёшь… Поверь… Не поймёшь… – попытался я напустить тепла в свои слова, но почему-то слышал лишь холод в них. Хреновый из меня актёр. – С тебя три вещи… Пригласи этого… как его там… прилипалу от адвокатов… Зайди к Халмару. Скажи, что ночью я приду к нему… Закажи на всех нас стол внизу… Я хочу сегодня… В общем, чтобы все были у стола…

Он ничего не ответил. Как-то странно посмотрел на меня. Смерил взглядом. Уткнулся в глаза. И быстро отвёл взгляд. Интересно, что он так резко отвёл взгляд? У меня же обычные глаза. Чего это он?!

Ич Освир на моё удивление прибыл чуть ли не через пару минут после моего разговора с оруженосцем. Глаза почему-то от меня прятал в пол.

– Что у меня с глазами? – вместо того, что хотел спросить, спросил я это.

– Я не знаю…

– Я спросил?!

– Они серые, блеклые… блестящие, пустые…

– Понятно… Впрочем, не за этим ты тут… – невольно я сбился со своей мысли. – Для начала ответь… Бастард бастарда что-то наследует?

Молодой адвокат заткнулся. Задумался.

– Нет… Не наследует… – после пары секунд ожидания ответил он. – Но были прецеденты…

– Заткнись! Сам же понимаешь, что прецеденты – это исключения! – невольно сорвался я. – Значит так… Ты можешь вести бумаги? Можешь заверить бумаги от своего имени? Или ты просто пшик?! Честно!

Он заткнулся. Я по нему видел, что ответ ему даётся нелегко. Мне же почему-то было пофиг, как он ответит. Я вижу прямую… Заиньки. Поверьте, когда мужик всё для себя решил… Хрен остановишь, проще убить…

– Могу… – после полминуты сомнений выдавил он из себя. – Но я не в гильдии…

– Понятно… В гильдию, как понимаю, вступить сложно?

– Можно…

– Заткнись! – пресёк я его. – Я тебе ещё обнос банка не вспоминал! Пора искупать долги!

Он, наверное, что-то хотел сказать. Набрал воздуха в лёгкие… И поперхнулся под моим взглядом… Суки! Я трезвый. Почти адекватный! А они боятся! Твари! Барг, привет! Это ты, скотина, меня таким сделал! За это тебе респект и уважуха. Хоть и сломал мне нечаянно пару рёбер… Но как бывает трудно совладать с собой…

Спасибо моим учителям. Любить меня вы не учили… А ненависть я и без вас познал. Вы научили самому главному. Не бояться боли и смерти… Если кто-то считает, что это мало, то вы дети. Многие и это за всю жизнь не могут постигнуть.

Смешные. Когда дойдёте до той грани, когда с вами без всякой химии и алкашки не захотят связываться чемпионы страны, хотя по физухе намного превосходят вас, то тогда мне что-то выговаривайте…

Боевое безумие – это гораздо больше, чем слова. Почуешь его, и тебе конец. Ты можешь отсрочить этот конец, но финал один и тот же. Усмешка на лице и шаг вперёд. И это не бред дебила писателя. Это факт… Кто может, тот поймёт. Кто не может, сочтёт последние слова бредом. Ну и сами дураки, коли не знаете самых простых истин смерти…

Давайте я не буду повторять те слова, что сказал. Поверьте, есть более красивые слова, а тут бытовуха.

Кратко. Я уяснил, что бастард бастарда – это меньше чем ничто. Но есть исключения. Тут прецедентное право, как у англичан, а это иногда даёт преимущества.

В общем, какого тут корову за соски тянуть. Я написал завещание на своего мелкого. Это которому меньше полугода. Сразу скажу, в завещании я упомянул только самый мизер, тот, за который его невыгодно будет убивать. Так. Мизер земли, чуток золота и, самое главное, право на наследование титула.

Ещё раз. Золото пришлось нести в банк на депозит. От ста двадцати монет тридцать оторвал. С моими расходами это пару недель трат, а для него возможность купить доспехи и коня.

Последняя по важности в завещании земля. Земля – это не актив в пограничье. Титул – это главное. Агир, мой якобы отец, был первым поколением. Я второе поколение. Мой мелкий, если выживет, будет третьим поколением. А это автоматически ставит его в другую категорию. Это первые два поколения дворян платят налоги королю. Третье поколение ничем королю не обязано. Так по бумагам. А как по фактам, мне неизвестно…

Там же в банке, где мы положили остатки моей наличности на депозит, банковский нотариус поставил свои печати на бумаги, составленные мной с Освиром. По этим бумагам опекунами над моим мелким будут Могр, Гумус и Коим, причём в равных долях.

Я вроде как исполнил самые главные долги перед самим собой. Для тех, кому непонятно, перед своей совестью. Теперь мне всё можно…

Кто-то скажет, что за мной целая долина. Дескать, живи ради тысячи с лишним людей… Поверьте, я так и пытался. Но для вас моё повествование – это пара строк, а для меня многие месяцы жизни. Думаете, я автомат, чтобы за такой долгий срок не думать и не переживать?!

Ивар меня удивил. Он просто спросил у меня между поездками:

– Не уверен?!

– Да, брат. Могу и не выдержать…

Он не ответил. Глаза красноречивее любых слов. Он пытался усмехнуться. Мне кажется… Я в тот момент понял его окончательно.

Меня настойчиво преследовала мысль, что я так и не поговорил с Халмаром. Честно говоря, я боюсь с ним говорить. Я пытаюсь избежать с ним встречи, хоть и по прихоти психики поселился с ним в одной гостинице…

Остаток дня я потратил на присутствие на похоронах Равура. Старого хоронили как собаку. Без особых почестей.

Твари! У меня слов нет! Стопудово уже делили его имущество. А что он был за человек. Во что верил. К чему стремился. Это им так – пофиг!

Я стоял почти за самой чертой провожающих. Мои сопровождающие, само собой, за мной. Сколько было фальшивых слез и слов. Я молчал. Мои молчали. Если глубиной могилы и помпезностью похорон измеряется человек, то тогда зачем жить?!

– Гумус… – невольно услышал я свой голос. – Если я сдохну… Сожги тело и развей по ветру…

– Зачем? Так же нет посмертия?!

– Дурак! Запомни! Не надо помпезности! – слово «помпезность» я косячно произнёс на родном языке, не найдя аналогов в местном языке. – По ветру…

Могр шевелился рядом. Прислушивался. Но, наверное, не всё услышал. Странно, но его глаза выражали безразличие. Такие холодные, колючие…

Изначально я не хотел ехать на поминки Равура. Похоронили, да и бог с ним. Но шесть тел за спиной дали ход совсем другим расчётам. На халяву накормить от пуза шестерых сопровождающих это немало стоит… Нас, конечно, совсем не приветствовали на похоронах. Но кто их спрашивает?!