IV.

   Большой двух этажный каменный дом присяжнаго повереннаго Бизяева стоял на углу Соборной площади. Он был куплен еще в золотое время введения в Смольске новых судебных учреждений, когда приехавший сюда новый адвокат Бизяев наживал десятки тысяч . Одних векселей сколько протестовалось, и боявшиеся незнакомых порядков купцы платили налетевшим адвокатам дикую пошлину. Но -- увы!-- золотое время прокатилось, а купцы научились сами протестовать векселя, и адвокатские гонорары понизились. Явилась конкуренция в молодых присяжных поверенных , в их помощниках и просто в ходатаях по делам . Адвокат Бизяев , плотный, высокий и вообще массивный мужчина, с красивым лицом и замечательно сохранившимся цветом кожи, считался лучшим адвокатом в Смольске. Этот солидный человек редко где показывался, потому что находился под домашним игом у своей тщедушной и некрасивой жены Анны Ѳедоровны, бывшей вдобавок старше его лет на пять. У себя дома адвокат Бизяев решительно не имел никакого значения, а когда выходил из дому, то Анна Ѳедоровна выдавала ему на извозчика и мелочи по расчету из копейки в копейку. В адвокатском доме все держалось и жило именно этими копеечными расчетами, и Анна Ѳедоровна дребезжала с утра до ночи, разсчитывая, высчитывая и пересчитывая все расходы и приходы. Когда приходил клиент и когда нужно было назначить размер гонорара, Бизяев извинялся и выходил в соседнюю комнату, чтобы посоветоваться с женой. Когда приезжал на каникулы сын , Анна Ѳедоровна, кое-как поздоровавшись, производила сейчас же самую строгую ревизию его имущества и путевых расходов . Так же точно было и в этот раз , хотя Сережа приехал домой уже вполне самостоятельным человеком . Производя следствие имущества сына, Анна Ѳедоровна сделала открытие, которое заставило ее онеметь. Это прочем , общая странность всех матерей, которыя никак не хотят видеть в своих детях больших людей, имеющих право поступать, как поступают большие люди. Одним словом , Анна Ѳедоровна нашла в бумагах сына ни больше ни меньше, как любовную записку, написанную неизвестною женскою рукой.    -- Это что такое?-- строго спросила она, показывая записку,-- а?    -- Это... это, maman, записка,-- пролепетал Сережа виноватым голосом , как пойманный школьник .-- Да, записка.    -- Вижу, что записка... И даже подписана: "Твоя Нина".    -- Да, подписана...    Сережа весь покраснел вместе с шеей и не впал , куда девать свои виноватые глаза. Мать смотрела на него с таким изумлением , точно Сережа кого-нибудь отравил , а потом рухнулась на ближайший стул и залилась слезами.    -- Вот ... благодарность... вот результаты наших забот , огорчений, слез ...-- шептала она, заламывая руки.-- Достаточно было явиться какой-то негодяйке, и все пошло прахом !.. "Твоя Н--ина..." Ха-ха!.. А ты ей пишешь, вероятно: "Твой Сергей..." До чего я дожила? Боже мой, Боже!.. Все погибло, все пропало... Для чего наконец я жила?    После слез , просьб и материнских увещаний Анна Ѳедоровна приступила к главному, именно, кто была автор записки. По тут розовый Сережа оказал самое непонятное упрямство и только отрицательно качал головой.    -- Так ты не желаешь сказать, кто она?-- наступала она на сына в припадке чисто-материнской ярости.-- Не желаешь?    -- Я не имею права, maman...    -- Да ведь я-то мать, а не чужая. Ты это забыл , Сережа?.. Да, мать... твоя мать. А она тебе чужая... да, чужая. Она хочет отнять тебя у семьи, так это ей не удастся. Так пусть и знает ... Какая-нибудь шлюха, проходимка...    -- Maman...    -- Молчать! Я знаю все, если хочешь... Это нигилистячье отродье, m-lle Горбылева. А ты думал , что мать дура и ничего не поймет ...    Сережа уже не краснел , а только отрицательно покачал годовой. Истощив все способы, Анна Ѳедоровна обратилась к последнему средству и принялась уговаривать Сережу ласково и нежно, но и это было безуспешно.    -- А, так ты вот как ,-- проговорила она в заключение и прибавила:-- но я в моем собственном доме разврата не потерплю. Да...    Эта сцена закончилась в кабинете мужа. Анна Ѳедоровна обрушилась на своего супруга всею тяжестью материнскаго горя.    -- Вот достойный плод вашего собственнаго развратнаго поведения!-- гремела она, простирая худыя руки.-- Да... Сын пошел по дорожке своего папаши. Да и чего другого можно было ожидать?..    -- Аня, Анечка, успокойся,-- бормотал Бизяев .-- Не следует так волноваться из -за всякаго пустяка... Молодой человек ... Одним словом , мало ли что бывает в юности.    -- Значит , вы открыто покровительствуете разврату родного сына? И это в моем доме... А мне советуете успокоиться, как сумасшедшей?!.. О, чудовище разврата!.. изверг !..    С Анной Ѳедоровной сделалась истерика. Бизяев совершенно растерялся и в довершение беды облил ее каким -то спиртом . Этот скромный человек дома постоянно находился в подозрении относительно нравственности, и ни одного выхода в свет супругов не обходилось без скандала. Анна Ѳедоровна ревновала мужа даже к кухаркам , не говоря уже о его клиентках . Несчастный человек вечно оправдывался в несделанных никогда преступлениях , а это вело к новым сценам . Даже окна в его кабинете были заставлены непроницаемыми ширмочками, чтобы он не мог в окно переглядываться с проходившими по тротуару женщинами. Кажется, в конце концов Бизяев и сам начинал подозревать себя в разных дурных похождениях .    Когда Анна Ѳедоровна пришла в себя, она изрекла следующий приговор :    -- Ты сегодня же отправишься к Горбылевой... понимаешь? И об яснишь ей прямо, что нам все известно... что Сережа еще мальчик и нехорошо пользоваться его неопытностью, что наконец я не желаю иметь своего дочерью это нигилистячье отродье. Понимаешь? Так и скажи... Конечно, я приму свои меры, но пусть эти нигилистки знают , что я их знать не хочу... И притом эта Нина такая рожа, что на огород чучелом поставить, а Сережа красавец . Понимаешь? Так и скажи... Да сам -то, сам -то не делай сладких глаз , когда будешь разговаривать с нигилистками... Тебе ведь все равно; только была бы юбка. Да... Не кокетничай и не заигрывай.    Бывали у Бизяева щекотливыя поручения и неприятныя переделки, но такого случая еще не подвертывалось. Грозила двойная неприятность: с одной стороны, неприятное об яснение с дамой, а с другой, предвиделись еще домашния сцены из -за этого об яснения. Анна Ѳедоровна будет точить его и есть целую неделю.    -- Подождать бы, Аня...-- пробовал он заявить.    -- Нет , сейчас же... Слышишь!..    Бизяев так привык повиноваться жене, что и сам наконец поверил , что нужно итти и об ясниться. У Бизяевых были свои лошади, но сам владыка ходил пешком или ездил на извозчиках , а на своих лошадях выезжала только сама Анна Ѳедоровна. Так же было и теперь. Бизяев выбрал для перваго визита послеобеденное время, в надежде застать Леониду Гавриловну одну,-- он ее видал раза два, но сейчас плохо помнил , какая она. В Смольске ее все называли просто нигилисткой. Когда Бизяев был уже совсем близко к цели своего посещения, им вдруг овладела почти детская нерешительность. Что он будет говорить по такому казусному делу? Храбрости ему придала только мысль о жене: возложенное поручение нужно исполнить свято.    Леонида Гавриловна послеобеденное время проводила на террасе, где Бизяев и нашел ее. Она встретила его довольно сурово и несколько раз оглядела с ног до головы самым подозрительным образом .    -- Я к вам , Леонида Гавриловна, по одному делу... да...-- тянул Бизяев , повертывая летнюю соломенную шляпу в руках .    -- По делу! -- удивилась Леонида Гавриловна.-- У меня в суде, насколько помню, никаких дел нет ... Впрочем , говорите.    -- Нет , зачем судебное... Вернее: домашнее дело. Во всяком случае, этот разговор должен остаться между нами.    Леонида Гавриловна видела Бизяева-отца вблизи еще в первый раз и находила, что это совсем не такой человек , какого она себе представляла по разсказам . Он даже ей нравился своей мужской неловкостью,-- такой массивный мужчина и конфузится.    -- Я к вашим услугам ,-- проговорила она уже смягченным тоном и даже придвинула свое кресло ближе, чтобы удобнее слушать.    Спокойный, уверенный тон хозяйки в свою очередь ободрил Бизяева, и он в первый раз прямо в глаза посмотрел на Леониду Гавриловну. Она тоже ему понравилась,-- женщина еще хоть куда, несмотря на свои роковые года.    -- Ну-с , я жду,-- проговорила Леонида Гавриловна, заинтригованная таинственным приступом .    Бизяев выпрямился, откашлялся, посмотрел на дверь в столовую и заговорил :    -- Вы извините меня, Леонида Гавриловна... Может -быть, вам покажется странным моя миссия...    -- Послушайте, да будет вам жилы-то из меня тянуть! Ну, в нем дело?..    -- Видите ли, я... т.-е. моя жена... вообще, мы... одним словом ...    Дальше Бизяев окончательно подавился, покраснел и без всяких предисловий подал роковую записку. Леонида Гавриловна пробежала ее, вся вспыхнула и покраснела в свою очередь.    -- Что же вы хотите от меня?-- глухо прошептала она, машинально перечитывая записку.    -- Я, т.-е. жена... Видите ли, дело в том , что все это крайне неудобно,-- бормотал Бизяев уже совершенно безпомощно.-- Поставьте себя на наше место, т.-е. на место родителей... Конечно, с другой стороны, молодые люди... увлечение... Если предупредить во-время...    -- Я знаю только то, что вы заставляете меня краснеть, как мать и как женщину!-- резко оборвала! его Леонида Гавриловна.-- Но еще больше мне стыдно за вас , потому что вы баба... Нет , хуже бабы! Да... Ведь вы сами не пошли бы с подобным нелепым об яснением , я в этом уверена. Вас подослала ваша жена, и это самое худшее... Так вы и передайте ей, что подобныя записки больше всего компрометируют девушку, а уж никак не вашего Сережу. Если хотите знать, так я сама первая не желаю этого брака. Да, не желаю... Я не для вашего Сережи растила дочь, да он и не стоит ея.    -- Позвольте, Леонида Гавриловна...    Но Леонида Гавриловна уже разошлась, и удержать ее не было никакой возможности. Сгоряча она из оборонительнаго положения перешла в наступательное и высказала Бизяеву все, что знала про его семейную жизнь. А знала она гораздо больше, чем он мог когда-нибудь предполагать. Он слушал с опущенною головой и не возражал ни одного слова, потому что все было правда.    -- Если я позволяю себе все это говорить, то потому только, что от души жалею вас ,-- продолжала Леонида Гавриловна. -- По натуре вы, вероятно, не злой и не дурной человек , но делаетесь хуже всякаго дурного... У вас полная атрофия воли, и вы играете в жизни самую унизительную роль. Вы только подумайте о сегодняшнем своем поступке: вы из простой вежливости, из чувства простой деликатности не должны были делать того, что сделали. Во мне вы оскорбили мать. Я краснею теперь за вас , милостивый государь. А что касается этой несчастной записки, то...    -- Могу сказать только одно, Леонида Гавриловна: вы правы... Я имел несчастие думать до сих пор , что о моих домашних дедах знал только я один . Да... Обвинять женщину вообще, жену в частности, по-моему, очень некрасиво для мужчины: это оскорбительнее даже того, что вы сейчас мне высказали. Одним словом , в своем положении виноват один я... Но, с другой стороны, и вы позволяете себе слишком много. Да... Мало ли что вы могли знать про то, что касается меня одного, но это еще не дает вам права вмешиваться в мою семейную жизнь.    -- Я и не вмешивалась, пока вы сами не вызвали меня на это. Да, сами... Ваш сегодняшний поступок я хотела только об яснить, в вашу же пользу. Ни вас ни вашей жены я не имела до сих пор чести знать лично, а Сережа бывал у нас еще гимназистом , когда учился вместе с моим сыном Вадимом . Он у нас бывал в доме запросто, как свой человек . Полагаю, что в этом ничего дурного нет ... Что произошло потом и как произошло -- я знаю столько же, как и вы. Повлиять на дочь в ту или другую сторону -- в этом , кажется, сейчас вопрос ? Да?.. Но я скажу вам откровенно, что сама я столько пережила и так неудачно сложилась моя личная жизнь, что брать на себя ответственность за будущность дочери мне просто страшно. Мне кажется, что стоит мне вмешаться в это дело, чтобы сделать молодых людей несчастными. У меня даже есть относительно этого что-то в роде предчувствия, как это ни странно говорить. Я старалась воспитывать детей по своим идеям и в большинстве случаев не достигла желаемых результатов . Видите, как я откровенна... Может -быть, это происходило оттого, что мне недоставало мужского авторитета. Впрочем , к чему я все это говорю?    -- Нет , говорите...    -- Дочь я, конечно, люблю и знаю ея главные недостатки, как невесты: она некрасива и бедна. А ведь это все в глазах вашей жены... Но, с другой стороны, я сама не желаю этого брака, потому что в характере Сережи много ваших , отцовских черт : он безхарактерный человек , а для мужчины это синоним человека погибшаго. Мой жизненный опыт привел меня к заключению, что равноправность, конечно, хороша, но твердая воля должна преобладать в мужчине. Он даже может заблуждаться, может быть немного деспотом , но на своем семейном корабле он все-таки должен быть капитаном , и, раз жена потеряла к нему свое женское уважение -- потеряно все. Вероятно, вас удивляет слышать такия мысли от нигилистки? Но я так много думала об этом , и вот почему ваш Сережа не годится в мужья моей дочери, девушке немного экспансивной, но с характером . Да, я не желаю, чтобы они повторили вашу жизнь: преобладание еще не делает женщину счастливой...    Они сидели и разговаривали самым мирным образом , как хорошие старые знакомые. Леонида Гавриловна увлеклась общими вопросами и развивала занимавшие ее вопросы воспитания, нравственности и счастия. Бизяев слушал ее с сосредоточенным вниманием , и все, что говорила Леонида Гавриловна, служило новым обвинением против него. Он с глухою болью сознавал , как по-свински прожил почти всю жизнь и что можно ведь было бы прожить несколько иначе. Несмотря на свое покаянное настроение, он чувствовал себя сейчас точно лучше и бодрее, и ему хотелось сидеть здесь, на террасе, хотелось, чтобы Леонида Гавриловна говорила. "Она хорошая", думал он , опуская глаза. Но по привычке он взглянул на часы и ужасался; дедовой визит продолжался уже целых два часа. Бизяев поднялся такой смущенный и неловко начал прощаться.    -- Послушайте, да ведь я должна была сердиться на вас ,-- проговорила с печальною улыбкой Леонида Гавриловна.    -- Лежачаго не бьют ...    -- И это говорит мужчина?.. Стыдитесь... Как это странно: мужчине все дано, и как редко он может воспользоваться этим . Природа точно мстит ему и самых хороших мужчин отдает в руки дурным женщинам .    -- И наоборот ... Необходимо известное равновесие, Леонида Гавриловна, а природа самая экономная хозяйка.    Она молча протянула ему руку и отвернулась к окну. Почему-то ей теперь бросились в глаза необыкновенно белая шея Бизяева и его белыя руки, точно у женщины. Он постоял , еще раз поклонился и быстро вышел , точно хотел убежать от чего-то. А Леонида Гавриловна стояла у окна и смотрела в сад , на деревья, на куртины с цветами и по необ яснимой ассоциации припоминала странный афоризм , что "деревья счастливы уже тем , что не знают скуки".    Как это ни странно, но Леонида Гавриловна как -то совсем не могла сейчас сосредоточиться на мысли о дочери.