— Ото всех? — с улыбкой уточнил он.

— Хотя бы от тех, которые угрожают лично мне.

— Ваше Стекло готово, — позвал из-за темной стойки с яркими настольными лампами мастер. — Все перенес. Пользуйтесь.

— Сделаю все возможное, — развеял сомнения Морион, жестом приглашая ее забирать артефакт.

Лорейн подняла с бархатной подложки новое черное Стекло и улыбнулась, глядя, как по глянцевой поверхности растекаются узоры чар, похожие на морозный рисунок.

— Забавный факт дня! — заорало Стекло жизнерадостно, разбрызгивая вокруг прозрачные праздничные огоньки. — Инфаркты чаще случаются в понедельник!

Лорейн счастливо рассмеялась и прижала к груди раздражающий артефакт. Как же ей его не хватало!

Морион неодобрительно качнул головой:

— Инфаркты чаще случаются у людей, которые используют это заклинание.

— Ай, перестаньте, Морион, я благодаря ему нашла работу. С полным пансионом. Скажите же, оно вас покорило?

— И у тех, рядом с кем его используют, — не поддался и даже не улыбнулся он.

— Вы ужасно мрачный тип, — обозвала его на радостях Лорейн, на секунду позабыв обо всех опасностях и вампирах, и пошагала к выходу. — Напишу горничной, чтобы собрала мой дорожный чемодан.

Когда карета остановилась возле узкого и милого особняка на улице Висельника, в легких сумерках уже загорались фонари. Брезжили в сыром туманном воздухе, напоенном дождем, блеклыми пока, желтовато-розовыми огоньками. Лорейн шагнула на мостовую и посмотрела вверх, на темные окна своей спальни. Горничной она разрешила не дожидаться ее и идти домой сразу. Но что-то было не так.

Она все смотрела на окна и не понимала, откуда пришло холодящее спину чувство. Морион захлопнул дверцу кареты и встал рядом. Блик от фонаря мигнул маячком на стекле второго этажа. Лорейн резко перехватила его за руку.

— Они здесь. Грейси никогда не оставила бы открытым окно.

Он проследил за ее взглядом. Приоткрытая створка почти сливалась с рамой, туда как раз падала тень от лепнины.

— Оставайтесь в карете, — приказал Морион и быстро направился к ступеням.

— Ключ... — протянула она ладонь, но маг отмахнулся. Она сунула ключ в карман и потопталась на месте, глядя, как он энергично поднялся по ступенькам. — И чемодан не забудьте! Зеленый! Я просила в коридоре оставить.

Он взялся за круглую ручку двери и обернулся, изогнув бровь:

— А у вас их много?

— Нет. Но я понятия не имею, за какую сумку или саквояж вы схватитесь, — пожала она плечами.

— Ясно. Зеленый, — согласился Морион, понимая, что в чужом доме и правда так проще отличить чемодан от саквояжа.

Дверь поддалась ему, как прожженному взломщику, без малейшего сопротивления и скрипа. Морион исчез в темном проеме, а Лорейн привалилась спиной к блестящей стенке экипажа, покрытой мелкими каплями дождя. Вскоре на втором этаже включился свет, Морион закрыл створку и махнул рукой из окна, то ли убеждая, что уже расправился с вампирами, и она может спать спокойно и дома, то ли просто сообщая, что не нашел пока ни одного чемодана. Лорейн предпочла остаться на месте и дождаться более понятных жестов.

Появился он через пять минут. С правильным чемоданом и сразу передал его кучеру.

— Ну как? — тревожно спросила она, скрещивая руки на груди.

— Никого нет. Но я просил вас остаться в карете.

Лорейн отлипла от мокрой стенки.

— А вдруг, вам бы понадобилась моя помощь, и вы бы махнули мне из окна?

— Я и так махнул вам из окна, — усмехнулся Морион, открывая перед ней дверь кареты. — Что же вы не побежали меня спасать?

— Надо было махать более понятно, панически. Можно было еще покричать. А то не совсем ясно, умираете вы там или приветы шлете.

— Обещаю, Лорейн, как в следующий раз начну умирать, обязательно дам вам знать.

***

Гостеприимству Мориона не было предела. Он без колебаний отдал ей на поругание и разграбление огромные покои на втором этаже. И Лорейн сразу же поругалась на перегоревший световой кристалл (его тут же заменили), а после ужина разграбила библиотеку и шкафчик с запасом ароматных солей в прилегающей к спальне ванной.

Комната раньше принадлежала одной из его теток, и несмотря на то, что личные вещи давно убрали, в мебели и стиле до сих пор чувствовалась женская рука. Да, здесь, как и в кабинете Мориона, повсюду бросались в глаза темномагические чрезмерности, подчеркивающие демоническую природу хозяев, но комната все же была женской. Мужчины редко думают о таких милых мелочах как туалетный столик с миллионом ящиков, зеркала в пол и шкаф, в котором можно хранить десяток-другой скелетов и сотню платьев. Вещи Лорейн, заботливо собранные Грейси, очень сиротливо поместились на паре полочек и паре вешалок.

— Это всего на несколько дней, — сочла своим долгом пояснить Лорейн очень выразительно молчавшей служанке.

— Как будет угодно, леди, — прошелестела она без единой эмоции, ставя на полочку одни-единственные туфли.

Когда служанка удалилась, сообщив, что по любому вопросу ее можно вызвать колокольчиком, Лорейн решила для себя, что ни за что этого не сделает. А Мориону завтра придется приютить и ее служанку, не умеющую дерзить выразительным молчанием и кроткими взглядами.

Оставшись в одиночестве, Лорейн наконец немного расслабилась, а комната приобрела более обжитой вид. На туалетном столике появилась россыпь шпилек, заколка, расчески и духи, на тумбочке у кровати — книга с закладкой из фантика и поднос с чайником и чашкой. Потом Лорейн побродила по невыносимо тихим покоям, с интересом изучая вязи защитных заклинаний в стенах, потом связалась по Стеклу с мамой и душевно наврала, что все в порядке и проклятый уголовникзавалил ее скучнейшей бумажной работой.

— Нет, мамочка, честно не совращает, никаких намеков даже, — убеждала она, расчесывая высушенные волосы. — Как это плохо? Прекрати, пожалуйста, позови лучше папу.

Закончив дикий разговор, Лорейн, в приливе внезапного вдохновения, еще Диане хотела рассказать о приключениях последних дней. Но потом представила, какую лавину дотошных расспросов это спровоцирует и наврала, что устроилась на работу к плешивому старому лекарю регистрировать рецепты (Морион сам виноват со своей брусникой!).

Успокоив всех, что прожила самый скучный день своей жизни, Лорейн проверила, хорошо ли закрыты окна. Они, кстати, тоже выходили на улицу и въездные ворота. От фонарей тянулись по гравию и розам длинные чернильные росчерки ночных теней, но ни одна не шелохнулась и не блеснула мертвыми глазами.

Задернув тяжелые шторы, Лорейн поплотнее запахнула белый шелковый халат и залезла в монструозно огромную кровать. Простыни устроили ей ошеломительно ледяной прием, даже пришлось греть магией. Первый час без сна пролетел почти незаметно: устроившись в гнезде из подушек она читала о перипетиях столетнего воздыхания прекрасного эльфа из запретного леса по не менее прекрасной чародейке. Как за сто лет чародейка из дивного персика не превратилась в костлявый сухофрукт, автор умалчивал, но, полистав книжицу до конца, Лорейн убедилась, что закончилось у них все... затейливыми позами. Фыркнув, она отложила книжку подальше, погасила свет и сложила на груди руки. Сон не снизошел.

Дом, до этого поражавший тишиной, сразу зашуршал, заскрипел, задышал... Лорейн лежала в полной тишине, сливаясь с пуховыми подушками, и чувствовала, что совершенно одна в громадине пустой комнате.  Тени сливались, шуршали и жили. Она сглотнула и включила свет. Второй и третий час без сна потянулись мучительнее. По окну снова забарабанил дождь, ветер усилился, и по стеклу панически застучала ветка (Лорейн очень надеялась, что ветка!), просясь впустить ее немедленно внутрь.

— Да что б вас всех в Темнейшую бездну затянуло! — она отбросила одеяло и нащупала ногой тапочки. — Вместе с вампирами желательно!

Прихватив подушку, она встала и крадучись выглянула в коридор. Горизонт, то есть коридор, был чист. И темен, как помянутая всуе Бездна. Лорейн прищелкнула пальцами, вызывая маленький магический огонек. Морион как-то неопределенно махнул рукой в сторону своего кабинета, когда объяснял, как найти его, если случится что-нибудь совсем неординарное. Такое как вампиры, примерно. Вампиры пока не случились, но она и сама себя прекрасно напугала до трясущихся ног.