Он хмыкнул.

— Знаете, Лорейн, вы очаровательны, когда боитесь или угрожаете.

Она предупреждающе посмотрела на него и тут...

— За... ЗАААаа... АААААА... — громко заорало из ее сумочки хриплым инфернальным голосом, призывая срочный двойной инфаркт в отдельно взятую карету.

Лорейн подскочила и почему-то вжалась в угол. Морион дернулся и прикрыл глаза. Затем они уставились друг на друга. Лорейн в ужасе, Морион — уже совсем не очаровано. В тихом бешенстве он был хорош, как демон Бездны или ангел Мщения. Черты заострялись, в глазах клубилась первозданная тьма. Прям хоть магографию в словарь вставляй как определение понятию «темный маг». Если бы сердце Лорейн уже не билось на пределе, точно бы забилось быстрее. Пока же стучало быстрее некуда, даже дышалось через раз.

Он молча протянул руку.

— Морион, это просто Стекло, — обрела она дар речи, все еще сливаясь с сидением. — Оно совсем немножко поломалось.

— Дайте сюда, Лорейн, — отчеканил он. — Я его совсем немножко доломаю!

«Это моя добыча! Отдайте!» (м/ф «Маугли»)

Стекло перекочевало в загребущие руки злодея, было осмотрено со всех сторон и выключено одним легким пассом. А затем исчезло в кармане его пальто. Лорейн проводила артефакт тоскливым взглядом, понимая, что это последняя встреча с ее болтливым другом. Больше никаких мудрых мыслей в ее жизни, только свои, уж какие найдутся.

— Заедем за новым на обратном пути, — прокомментировал Морион равнодушно. — Заодно сразу разберемся с вашим платьем и счетами.

— И командировочными, — напомнила Лорейн.

— Может, вам еще и премию, ушлая вымогательница?

— Можно, — благосклонно кивнула она и вышла из кареты в серую холодную морось. — А еще из-за вас сломался мой будильник. Это тоже рабочие расходы.

— Рабочие?

— Я поставила его на несусветную рань, чтобы успеть к вам к девяти.

— И он не выдержал вашего раннего пробуждения.

— Да, — поежилась от сырого порыва ветра Лорейн и припомнила старый романс про вампиршу, — на заре меня лучше не будить. А лучше вообще не будить, пока не встану сама.

— Может, просто найдем вам будильник, который умеет давать сдачи? А то неспортивно, не находите?

Лорейн смерила насмешника возмущенным взглядом и гордо поправила ворот пальто. Под каблуком треснул мелкий осколок кирпича. Мог бы ради приличия спросить, что случилось с артефактом. А вдруг, это не она? Нет, она, конечно, но спросить—то мог.

Снаружи экипажа улица, как и погода, оказалась еще непригляднее, чем из окна. Лорейн взмахнула рукой, чтобы поставить над головой купол от дождя, и ее запястье перехватил Морион.

— Не используйте пока магию, они почувствуют и могут не сдержаться, так что лучше просто держите упокаивающее наготове. Нам туда, — он кивнул на другую сторону дороги, где умирал полуразрушенный особняк с забитыми окнами.

Некогда строгий дом в два этажа выглядел теперь как место, куда не стоит пускать гулять детей. Да и взрослым соваться тоже не следует. Даже бесстрашным темным магессам. Что уж про Лорейн говорить…

Она поморщилась. Обветшалые серые стены из последних сил восставали из зарослей бурьяна и ивняка, отвратительные рыжие потеки прочертили по ним несколько дорожек с ржавой крыши, пристройка оранжереи ломаной клеткой жалась к дому. И все это — в траве по пояс. Странное место. Лорейн обернулась к улице с лачугами. Они были слегка посвежее, но не сказать что поживее.

— Недалеко была кожевенная фабрика, — он махнул в противоположную от особняка сторону, отвечая на ее выразительное замешательство. — Потом начал расти рабочий квартал.

— Вырос, я так вижу, не высоко. Здесь кто-нибудь живет?

— Вампиры, — исчерпывающе проронил Морион и, не тратя время на любование пейзажем, решительно пошагал в заросли.

Ну да... Где бедный квартал, там и дешевые нелегальные развлечения, вроде марева. А где марево — там и до вампиров рукой подать. Однако квартал Чудес процветает (или все-таки гниет?) десятилетиями за счет притока свежей... кхм... крови. А здесь все быстренько умерло.

— И что случилось с фабрикой?

— Тоже вампиры.

— Оу. А кто им позволил?

— А кто бы им запретил? — Морион обернулся на ходу на мгновение и выразительно поднял бровь. — Идемте, Лорейн. Не отставайте. Если я вас понесу, вас точно примут за закуску и порадуются, что я пришел не с пустыми руками.

Подъездная дорожка, раньше мощеная гранитными ракушками, щерилась из травы редкими обломками камня. Морион шел по ней почти не глядя под ноги, ловко лавируя и даже не запинаясь. В общем, демонстрировал завидное владение целыми пока конечностями.

— Папа меня убьет, когда узнает, — Лорейн вздохнула, сунула руки в карманы и пошла следом. — Насмерть убьет! А потом мама еще разок.

Чем ближе становилось вампирье логово, тем четче Лорейн понимала, что совершенно не хочет туда идти. Куда угодно согласна сходить, хоть замуж, не при маме будь помянуто, только не туда.

Как некромант, она буквально кожей чувствовала энергию смерти, и здесь все пропитывал ее сырой холодок. На первом же занятии по некромантии магистр Пиран сказал, что тот, кто утверждает, что не боится Смерти, лжец или дурак. О, потом их курсу не раз довелось проверить это самостоятельно. Страшнее смерти был только диплом, но это уже совсем другая история.

В этих развалинах Лорейн ощущала близость родной стихии до ломоты костей. Некроманты называли это чувство «Жнец подошел». И вот сейчас он не только подошел, но и в спину подышал.

Дом выглядел нежилым. И был нежилым. Но обитаемым.

Морион по-свойски толкнул дверь в темноту. Пасть смерти разверзлась с пронзительным скрипом, что несколько смазало зловещий эффект. Изнутри пахнуло пылью, сладостью и сухим запустением. Холл соединялся огромными арками с двумя гостиными, и в них белыми призраками застыла мебель под большими полотнищами. Через щели досок на окнах тянулись дорожки тусклого света по пыльному воздуху.

— И? — шепнула Лорейн, оборачиваясь к Мориону.

— Они здесь, — улыбнулся маг. Улыбка получилась совсем не ободряющая, скорее опасная и хищная.

Галантно предложив ей локоть, он зашел в темноту и потянул Лорейн за собой. Звук их шагов скрадывался, терялся в пыли и концентрированной тишине.

— Я хочу видеть Амаро, — холодно приказал Морион пустому холлу.

Тени шевельнулись. Лорейн наконец заметила их. Вампиров. Неподвижные блеклые создания, сливавшиеся с темнотой в углах. Пока не привыкнешь к полумраку, даже не рассмотришь их.

— Зачем тебе Амаро, смертный? — раздался тихий музыкальный смешок, какой мог бы принадлежать фее из сказки, и из-за лестницы показалась тоненькая фигура в темном платье. — Он совершенно не умеет веселиться.

«Фею» и их разделяла одна из косых полос света, и ее невозможно было разглядеть. Но она двигалась плавно и бесшумно, даже платье не шуршало.

— Зато умеет решать невеселые вопросы, — ответил маг.

— Ах, это ты, лорд Морион, — разочарованно протянула вампирша. — Твой запах изменился. А девушка...

— Девушка со мной. И уйдет со мной.

Лорейн не ответила бы, какой бес ее дернул поднять голову, но... С высокого потолка с тяжелыми мореными балками за ними тоже наблюдали. На вампиров не действовали законы простых смертных, рядом с собой они образовывали совершенно иное магическое пространство, искажали явь. И сейчас на них с интересом смотрели двое — хрупкая девушка и жилистый юноша, — лежа прямо в тенях на потолке. Складки платья и длинные волосы вампирши лежали вокруг нее так, словно это Лорейн с Морионом висели над ней вниз головой.

Лорейн по-детски подергала спутника за рукав. Морион проследил за ее взглядом.

— Здравствуй, Анок, — не удивился он диковинным горельефам на потолке. Ответом послужила блеснувшая улыбка.

— Амаро ждет, — раздалось справа, из глубин одной из гостиных, просматривавшихся их холла. — Сюда...