Потратив пять минут на сборы и семь на дорогу, вкатились в залитый пронзительно-белым светом трюм, разделенный легкими перегородками на комнатки, в которых что-то кричало, визжало, постанывало и доказывало.

И воняло!

Звезды Великие, как-же там воняло!

Я даже поинтересовался, может, Оскар, ненароком отключил в трюме "удобства" и очистку воздуха, но искин лишь обиженно посетовал, что удобства работают в полной мере, а фильтрацию воздуха сделать нет возможности, потому что эти дикари не только старательно портят систему, но еще и норовят поломать дроидов, которые должны все ремонтировать!

Уже одно это ввело меня в ступор — вроде, космическая цивилизация, знают, чем грозит скученность, но…

Пожав плечами и уже сильно жалея, что решил посмотреть все своими глазами, закрыл забрало костюма и попросил искина напомнить, нафига я сюда приперся?!

Вместо ответа, из сложного лабиринта вывернулась странного вида гоп-компания, с кусками явно выломанных из системы жизнеобеспечения, труб.

Лезть на рожон разновозрастная гопота не стала и благоразумно ретировалась обратно в лабиринт.

А через пару минут, пред мои очи предстала еще одна группа черных разумных, под предводительством молодой негритянки, азартно блещущей глазами, зубами и — будь я проклят! — десятком мелких, с рыбью чешуйку, энергетических накопителей маны, сейчас едва-едва тлеющих, пустых, но несомненно рабочих!

— Мы требовали встречи с капитаном корабля! — С места в карьер решила приборзить молодайка, то ли берега попутавшая, то ли привыкшая командовать, то ли просто слабоумная. — С тем, кто может решить наши проблемы…

— Могу открыть створку шлюза и решить все проблемы разом. — Пожал я плечами, чувствуя, как сам начинаю "закипать". — Мне так даже проще будет.

Девица, понятное дело, моего лица видеть не могла, но судя по ее виду, мои слова до нее не дошли.

Бывают такие псевдоразумные существа, ничего не поделать.

— Мы требуем обращения с нами по "конвенции"!

Пришлось обращаться к Оскару за объяснениями, что это за конвенция такая и с чем ее кушать прикажете.

Пока выслушивал объяснения, отключил внешний микрофон, отсекая себя от потока белого шума, исторгаемого девицей.

"Конвенция сохранения жизни" — штука прикольная, но какая-то жутко избирательная, на мой взгляд.

"Этих" можно бить и жрать, а "этих" — ни-ни! "Эти" — разумные, а "вот эти" — нет и на них конвенция не работает!

В общем, нормальный такой, демократический дисбаланс…

— … Требуем допуска к связи и полной передачи корабля под наше командование! — Закончила девица и гордо вскинула сальноволосую голову, демонстрируя черные дырки ноздрей. — Мы не намерены мириться со скотским к себе отношением!

— Все так думают? — Поинтересовался я, перебивая "парламентера, который слегка заигрался в демократию". — Более умных нет?

— Вы относитесь к нам, как к животным! — Негра совсем впала в раж и даже сделала пару угрожающих шажков в мою сторону, но упершись в дрона, сдала назад. — Мы не можем связаться с родными, не можем свободно перемещаться по кораблю, не можем даже запрограммировать пищематы! Нами даже кормят архов, что уже само по себе нарушение "Конвенции"! Мы, между прочим, свободные люди!

— Кто вам сказал такую глупость?! — Искренне удивился я. — Свободные люди — свободны. А вы… В прочем… Оскар! Накуй все это с моего корабля. Весь экипаж и всех родственников.

— Мы требуем компенсации за свой корабль! — Подскочила, как ужаленная, девица. — За удержание против воли!

— Точно… — Я открыл забрало и посмотрел прямо в глаза девушке. — Оскар, выдай им "одноразки", из первого трюма.

— Только "одноразки"? — Оскар, судя по удивлению в наушнике, малость подвис. — А…

— А все остальное — снять. — Громко проговорил я, отдаленно надеясь, что до криклявой дойдет смысл сказанного, но нет. Не дошло.

— Все-все?

— Нейросети, украшения, личные вещи. Все.

— И с детей? — Оскар стал действовать мне на нервы, этими своими постоянными уточнениями.

— А что, здесь есть дети? — Полюбопытствовал я, отгоняя из памяти кадры, на которых семи-восьмилетний шалун мило развлекается, выковыривая глаза стоящему перед ним на коленях, рабу-однолетку.

— Это их культура такая… — Оскар намекнул мне, мол, "со своим уставом в чужой монастырь"…

— Вот и пусть и живут со своей культурой… Пока воздуха хватит. — Я вновь захлопнул забрало и повернулся спиной к черной девушке, объемам губ и сисек которой могли позавидовать "красотки" моего мира.

— Зеленый… — В наушнике возник голос Бисы, очень странный голос, словно она сейчас заплачет и едва-едва сдерживается. — "Весь экипаж" — это же… Семьсот человек!

— И девяносто рабов! — Добавил Оскар, явно считывая мои реакции со скафандра.

— В колонии жило четыре тысячи человек, напомнить вам, мои дорогие псевдоразумные, что именно намеревался сделать с ними экипаж "Макамбеза"? — Я усмирил бушующую и бьющую по вискам кровь, в этот раз совсем без помощи аптечки комбинезона. — И что они делали ДО этого? И как-то их не смущало, что они пришли не в свой монастырь…

— Со снятыми нейросетями они не смогут управлять кораблем… — Биса тоже начала меня бесить, вроде вот только что была разумная разумная, а вот уже и вовсе не разумная. — Как я читала, "зло, порождает большее зло"!

— "Зло" не понимает добра… — В наш разговор втянулся мягкий, синтезированный голос Выгуля. — Оно понимает боль, смерть, страх. Нужно вырезать пару поколений, прежде чем зло сменится на хотя бы равнодушие, и еще пяток поколений, чтобы равнодушие стало понимать добро.

"Блин, философ пауканий!" — Хмыкнул я, мысленно благодаря вступившегося за меня восьмилапа.

— Лучше, отдайте их нам! — Выгуль точно знал, что и когда сказать, зараза восьмилапая!

— Зеленый… — Биса решила пробиться к моему милосердию, точнее пробить мне мозг и пришлось ее отключить от канала и попросить Бэрка еще раз поговорить с синтеткой, чтобы она как минимум, соблюдала субординацию.

— Что скажешь, капитан? — Бэрк выслушал меня и, мне показалось, отвел очи долу потому что в них явно плясали бесенята. — Какой корабль им дадим?

— Никакого. — Едва за нами закрылись двери лифта, я убрал защитную пленку забрала и вздохнул полной грудью кондиционированный воздух, такой вкусный, после трюмного. — Вообще никакого.

— А, ну и правильно. — Бэрк выпрямился. — Что жизни восьми сотен человек…

— Бэрк, заткнись. — Очень отчетливо проговорил Оскар. — Вот сейчас, лучше вообще заткнись!

… - За все про все, со всей секретностью, за все три лота мы выручили восемь лямов! — Огорошил всех присутствующих хорошей новостью, Жожь. — Банк просто с катушек сдернулся, когда на аукционе появились эти чипы! Если первый ушел за два с половиной миллиона, то за остальные просто битва шла! Банк против длинноухих! "Центральный мир" против Аратана и Минмаатара! Ни одного частника, представляете?! Сплошь представители государства против представителей единой банковской системы!

— Ой, ну мы и вляпались… — Марго зябко повела плечами.

— Не ссы, я все устроил! — Жожжик расхохотался. — Я за три ляма купил…

— ЧТО?! — Вскинулся экипаж буксира разом, предчувствуя денежные потери. — Что ТЫ сделал?!

— За три ляма купил разорившийся банк… И внес на его счета пять. Прокрутил, подарил банк Службе Внешней разведки и снял восемь… Ну, чуть больше восьми, чипами на предъявителя. И обменял в банке на одноразовые, перенес на два десятка счетов, на одну половину закупил партию вооружения у знакомого с военной базы, другую потратил на покупку, ну… Не совсем покупку, так, "вложил" в ремонтную мастерскую, с оборудованием и базой клиентов…

— Чуть больше восьми, это сколько? — Мирра сидела, как на иголках, представляя масштаб авантюры, провернутой перпомом, за каких-то пару-тройку дней.