— Ваша одежда, милорд, — ехидно усмехаюсь я, — она высшего аристократа, а таких у нас немного, особенно после того, как его светлость женился и остался на севере. Он был моим любимым клиентом.

— Никогда не слышал, чтобы брат захаживал к вам, — не задумываясь, протянул тот.

— Вы тоже раньше не захаживали, — мурлыкнула я, — но теперь я буду ждать вас каждый день, с тоской вспоминая о вашем члене.

— Это мой последний визит, — покачал тот головой и скинул меня на постель, — передай мадам, что я не передумал, и она может аннулировать мой пропуск.

— Я была плоха? — удивленно встрепенулась я. — В чем причина, милорд?

— Я женюсь, — отмахнулся он от меня, — а рядом с молодой женой мне проститутки не нужны.

— Мы подождем вас, — хихикнула я ему в след.

— Вряд ли, — вышел он и кинул в корзину пару чаевых, — герцогиня намного привлекательнее ваших масок.

После событий в борделе, я никак не могла отделаться от мысли, что что-то тут не сходится. Просто слишком странно выглядело желание герцога, или кто он там на самом деле, жениться на мне, и при этом не узнать за маской. Да, многие знали, что я не появлялась там уже долгие годы, но всем было известно, что я вхожа в это место. Пускай в образе работницы дома наслаждений, отличить одну красотку от другой проблематично, но все же, если ты хочешь жениться на леди, ты должен хоть как-то отличать ее от других.

А тут словно заколдованный круг какой-то. Мы пытались поймать друг друга и каждый не понимал, что творит его оппонент. Ради такого дела, я даже в замок переехала на сутки раньше. Обычно меня не тянуло в это дьявольское место правил и искусственного отношения. Но сегодня что-то заставило меня по-иному посмотреть на события минувших дней и подтолкнуло к действиям, которые несли под собой совершенно иной характер. И я бы солгала, если бы сказала, что это меня не будоражило и не интриговало. Черт! Еще как манило в свои сети.

Во мне клокотала злость и глухое раздражение. Я не могла понять, что вообще задумал этот идиот, который даже не попытался представиться кем-то иным и так просто рассказал мимолетной любовнице, что выдает себя за другого человека. Бесило… Нет, не совсем подходящее слово. Гнев? Возможно… Ярость? Не близко… Обида? Вот скорее всего, именно оно ярче всего охарактеризовало все то, что творилось у меня в груди. Почему из всех нормальных целей, под конец работы, мне попался кто-то настолько неправильный, что от этого хотелось выть и биться головой о стену?

Этот придурок действительно собирался вести себя так, будто у него были на меня хоть какие-то права? И кто вообще давал ему право так думать? Не то чтобы мы с принцессой условились о чем-то, но она четко дала понять, что он враг, которого надо устранить. И тут с какого перепугу выяснилось, что он вообще не тот, кем я его считала и имел много общего с маркизом. Конечно, мерзавец нашел выход из ситуации и решил завоевать меня перед тем, как я попытаюсь его убить… Я не виновата, что моя дурная слава идет впереди меня. Вот только что-то не давало мне покоя и жгло в груди раскаленным железом.

Это было не важно… Сейчас я должна была сконцентрироваться на том, как пережить этот шторм и найти вариант, при котором каждый из нас останется при своем и в дополнение к этому, раскроется. Все же сдаваться я не собиралась. Он моя пятидесятая миссия, и тот факт, что я пока не особо понимаю, что именно тут происходит, не отменяет ровным счетом ничего. Он враг страны и принцессы. Хотя на его месте, я бы против родного брата не пошла. Но черт его знает, насколько теплые там отношения.

Конечно, я ждала нашу встречу с огромным нетерпением. Это был замечательный способ расставить все точки в этом сложном предложении, особенно после адской недели раздумий и метаний. Но происходящее не означало, что я ему чем-то помогу или наоборот отпущу. Мне казалось, что за последние несколько месяцев он смог превратить меня обратно в человека. Трудно в этом признаться, но после мыслей об уходе со службы, становилось больно и одиноко. Словно мне в грудную клетку вонзали острый шип.

Поняв, что он мой последний шанс остаться в столице, я неосознанно за него ухватилась. И дело даже не в том, что я никогда не любила. Просто как оказалось, я не могла смириться с тем, что придется принадлежать кому-то. Подчинение было совершенно не мое… Я привыкла жить настолько ярко, чтобы у остальных от моего блеска резались глаза, и голова шла кругом. Моя судьба была тут при дворе, в борделе, но не в деревне, как старой клуше, сидеть и вязать носочки очередному ребенку, неизвестно какому по счету.

Но чего я ожидала? Что вообще хотела? Как думала жить дальше? Я не задавалась этими вопросами до тех пор, пока сама не уперлась носом в стену выбора. Казалось, что нет ничего более простого и планомерного. В очередной раз выйти замуж… Похоронить супруга… Стать свободной… Но чем больше я рассуждала об этом, тем сильнее понимала, что я не смогу существовать без возможности и дальше быть погруженной в самую гущу событий. Мне не нужна тихая и семейная жизнь, где все для «нас».

В моей реальности не было никаких «нас». Был лишь кто-то, пытающийся завладеть моей свободой и была я… Что в этом такого плохого? Вернувшись в свой кабинет, я захлопнула дверь и принялась хаотично мерить шагами помещение, в попытке заглушить собственные нервы и привести голову в порядок. Какая наглость, в самом деле! Желать меня и в то же время противиться воле королей.

Более того, он вывалил на меня все это в разгар бурной страсти, даже без предупреждения. Он играл в свои дурацкие игры, и теперь я выглядела как полная идиотка в ожидании принца на белом коне. Все это сводило с ума и заставляло мысли в голове путаться. Я могла делать все, что душе угодно, но все равно оставалась какой-то никчемной. Словно опять вернулась в те года, когда отчим избивал меня, а пансион не распахнул своих гостеприимных дверей, связывая меня на долгие годы с будущей кронпринцессой и могущественной проректором.

Я раздраженно фыркнула и уселась за стол в гостевых покоях, отведенных мне на время пребывания в замке. Уставившись на календарь с кучей пометок о важных и не очень встречах, о сроках и праздничных балах, я поняла, что окончательно рехнулась. В груди нервно забилось сердце, стоило представить, что это один из последних выходов в свет. Если я чему и научилась, за все эти годы, так это тому, что мой загруженный график был губителен для любой романтики. А преданность короне сводила на нет, любую совместную жизнь.

Просто нелепым было то количество пассивно-агрессивных сплетен, которые я выслушала за все годы своего вдовствования. Каждый пытался упрекнуть меня в том, что я не могла посещать каждый запланированный выход в свет под ручку с благоверным или готовить ужин раз в неделю для всех его друзей. Что королевская невестка мне дороже детей и возможности нормально познать радости материнства. А через несколько месяцев, когда я уже была сыт по горло всем происходящим, наступал конец моих очередных отношений. И я вновь облачалась в черное и шла, утирая слезы, провожая мужа в последний путь.

Прекрасный для меня расклад, ведь я и не думала выходить замуж за кого-то всерьез. Это они гнались за моим статусом, деньгами и связями. Я же просто выполняла свое задание. А несколько дней спустя, я буквально набрасывалась на своего бывшего капитана, пока тот не довел меня до исступления, распластав на своем столе. Возможно, он и надоедливый придурок, но, черт, этот был единственный мужчина в моей жизни, который знал мое тело так досконально, будто кто-то дал ему инструкцию по наслаждению. Легкое прикосновение его пальцев чуть выше лифа платья могло заставить меня пасть на колени и забыть про все на свете.

И все шло как нельзя лучше, пока он не женился. Если у меня каким-то образом начали теплиться чувства к нему, лучше всего было прекратить нашу маленькую интрижку, но я не смогла… Пока в очередной раз мое сердце не разлетелось на осколки. У меня просто не было времени, как следует все обдумать. Пытаясь подавить вздох раздражения, я выпрямила спину и собрала все необходимые для встречи бумаги, полностью игнорируя ноющую в голове боль, которую уже ничего не могло бы унять. Ведь я собственными глазами видела, как он выносил свою жену из церкви, а я стояла рядом с мужем и проклинала все.