Быстро найдя себя на карте, я на глаз определил дирекционный угол, и посмотрел, сколько еще нам идти до водохранилища. Оставалось чуть больше километра по азимуту. То есть почти уже пришли.

— Витас, ко мне подойди — подозвал я старшего головняка по радейке.

— Витас, сейчас ждем еще пять — семь минут, как станет видно шкалу на компасе и начинаем движение. Идти около километра. Должно быть болото и водохранилище, думаю не промахнемся.

— Принял, командир — ответил Витас и ушел к себе.

Кто-то опять начал сладко сопеть в ядре, очень тихо, но кто-то спал. Я будить не стал, пусть перебьет фазу.

— Все группа, встаем, рюкзаки на себя, идти километр, терпим и смотрим по сторонам.

Группа уже совсем не бодро вставала, накидывала рюкзаки, сказывалась усталость и ночной переход.

Я старался подгонять группу, чтобы наш темп совсем не снизился. Когда уже полностью рассвело, стало видно, что мы идем по горевшему лесу. Земля и стволы были черными. Это был хвойный лес, который прилично погорел. Я на ходу включил навигатор, посмотрел координаты, в уме прикинул квадрат и понимал, что мы уже почти пришли, но ни болота, ни водохранилища нет. Я даже немного напрягся в тот момент. Пройдя еще несколько сотен метров, мы подошли к большой поваленной сосне, или может елке, не помню уже точно, она упала вместе со своим корневищем.

— Отличное место для дневки, подумал я и дал команду «Стой, круговая».

Бойцы уже очень устало разошлись в свои сектора и плюхнулись на землю. Я осмотрелся по сторонам, скинул рюкзак, сел на него, еще раз достал карту и навигатор, все объединил и понял, что мы практически у края водохранилища, которого, по-видимому, нет. Я отправил двух человек налегке вперед, посмотреть, есть ли там вода, водохранилище или болото, а сам уже указывал своим четверкам их места на дневке. Небо было ясное, голубое, поэтому я разрешил не натягивать тент, а ложиться так. Четверки выставили охранение, ПТУРы поставили под корневище и прикрыли тентом.

Никто не стал кушать или пить чай, все легли спать.

Я, как обычно, начал дежурить первую половину. Сел на коврик, взглянул на часы и думал, сколько нам вообще можно спать и куда идти дальше. Головняк, вернувшийся назад, сказал, что ни воды, ни водохранилища нет, все очень сухо. То есть мы были в самой восточной части нашего квадрата, и прошли мы его юго-западную часть. Было подозрительно тихо. Ни криков людей, ни звуков техники, ничего не было слышно, и водохранилища еще нет. Куда мы вообще шли? Что за безумные идеи? Зачем было тащить столько групп и людей, столько оружия? В тот момент вопросов было больше, чем ответов.

— Командир, наше время на связь выходить, что Первому докладывать? — спросил у меня радист Мишаня.

— Передавай, что мы находимся в этом квадрате, организовали дневку. И спроси наши дальнейшие действия.

Радист перевернулся обратно к себе на коврик и начал вызывать Первого. Я боковым зрением видел, что Миша, делает записи в своем блокноте, значит для нас есть какая-то информация.

— Командир, нам сказали к пятнадцати часам выйти в соседний квадрат и там организовать поиск.

— Поиск чего? — вопросительно спросил я у радиста, как будто это он придумывал задачи.

— Артиллерии, наверное, — удивленно ответил Мишаня.

— Ладно, ложись спать. Я тебя разбужу.

Радист отодвинул радиостанцию в район головы и через полминуты уже спал. Я смотрел в карту, и понимал, что у нас в районе дорог даже нет, сюда никто не приедет, и тем более тут нет открытых участков для стрельбы. Но приказы вышестоящего командования — закон, а значит необходимо выполнять.

Погода была классная. Тепло, солнце светит, не хватает озера и шашлыков. Я отстоял свою смену, пошел разбудил Старого, и сам пошел спать, хотя вроде как уже не хотелось. Но я знал, что это всего лишь кажется, и как только я принял горизонтальное положение, слегка приобняв свой автомат, тут же уснул.

— Командир, подъем. — будил меня радист.

— Принял, встаю. — как обычно буркнул я спросонья, и начал поднимать свое бренное сонное тело.

Минуты через две запиликал будильник на часах.

— Две минуты не дал поспать, радюга — себе под нос произнес я недовольство и встал в полный рост.

У бойцов настроение было хорошее, вся одежда у всех высохла, можно было продолжать выполнять задачу. Выпив стакан воды с адаптоном[6] я собрал старших четверок, спросил, как дела и самочувствие и сказал, что через пятнадцать минут выдвигаемся дальше. Идти немного, сказали сменить квадрат и понаблюдать что-то там.

— Вопросы есть? Если нет, то вперед к своим четверкам.

Я свернул коврик, приконтровал его к рюкзаку и ждал, когда пройдет пятнадцать минут.

Группа выдвинулась походным порядком по указанному мной азимуту. Я сразу запомнил квадрат по улитке, и поэтому понимал при каких координатах на навигаторе мы будем в указанном месте. Шли ни быстро, ни медленно, скорее размеренно. Смотрели по сторонам, слушали, радист прямо в движении докладывал Первому наше местоположение и что мы делаем.

Очередной раз взглянув на координаты в навигаторе, я понял, что мы пришли. На данном месте были небольшие холмы, на которых мы сделали себе секреты, я разрешил днем стоять на фишке по одному человеку, так как вся остальная четверка была рядом.

Так закончился наш световой день, мы просто просидели на месте. Я отправил головняк по парам в разные стороны посмотреть, что есть в округе. Там был только горелый лес, от которого мы были все черные, и ботинки, и лица.

Темнело, точнее уже стемнело. Я лежал на своем рюкзаке, смотрел на звездное небо, как внезапно несколько ярких вспышек озарили ночной небосвод.

— Нихуя себе — не успел я сказать, как через несколько секунд раздался грохот. Причем он был такой силы, что появилось ощущение, что артиллерия работает в соседнем лесу.

Я напрягся, на всякий случай перевернулся на живот, подозвал радиста, и мы вместе стали слушать эфир, в котором начался конкретный бардак. В эфир стали выходить все подряд, началась такая паника, как будто в каждой группе, как минимум, по два раненных. И все передавали одно и тоже, что слышали артиллерию в соседнем лесу.

В этот момент у Первого, скорее всего, возбудился фаллический инструмент, он чувствовал запах победы, поэтому он начал отправлять все группы в соседние квадраты искать это мифическое подразделение артиллерии. Пару раз выстрелы снарядов и вспышка в небе приостанавливали эфир, артиллерия работала как надо. Началась движуха. Лес кипел группами СпН, Первый яро отдавал указания в эфир, но доклада о том, что объект найден, не поступало. Вот она, работа для спецназа, началась.

Удача была в тот день на моей стороне и нам никаких дополнительных команд не прозвучало. Мы сидели в своем квадрате и просто слушали. Начали считать разницу секунд между светом и звуком, и выяснили, что артиллерия работает не ближе трех километров от нас.

Я это доложил Первому, и самые дальние группы, от Первого, которые находились как раз на этом расстоянии, начали активно искать стреляющую артиллерию в секретном лесу. Я уверен, что группники соседнего отряда, которые тогда были там, называли меня не хорошим словом, а я лежал на коврике и отдыхал.

Время шло, артиллерия стреляла уже реже, докладов становилось все меньше, и я слегка прифазил. Проснулся от смеха бойцов своей четверки.

— Командир, ты слышал? Они выяснили. Это работала наша арта из-за речки, которую мы переходили. Короче искали здесь артиллерию противника, а нашли свою артиллерию, но не здесь, а за рекой.

Я смеялся в голос. Это был провал. Семнадцать групп армейского спецназа, двести человек в лесу ищут, то, чего нет. Фантастика. Было смешно, но и за державу, и за подразделения СпН обидно, что у нас все вот так, через жопу. Куда мы катимся, к чему стремимся? Не понятно.

— Командир, Первый доложил, что возвращается к реке. Все остальные продолжают выполнять задачу и ждут дальнейших указаний. И он еще вызвал к себе какую-то группу, вроде из отряда Б, сказал, что обозначит зеленым фонарем.