– Тогда может Вам направить туда юношу? – Ева явно издевалась над этими взрослыми мужиками. Для себя она уже решила, что в эту аферу ввязываться не станет.

– Вы не совсем правильно поняли, – заюлил собеседник. – Король вообще никем не интересуется, кроме самого себя. В том числе и по медицинским причинам. Красивые дамы вокруг – просто атрибут красивой жизни, не более. Кстати, Вы можете подружиться с его дочерями, девочки очень неплохие.

Ева ни с кем не собиралась дружить, тем более с семейкой Короля. Она прекрасно знала, что там за порядки, дед, отец и брат Майк рассказывали про этот высокородный гадюшник.

– Нас больше интересует министр Антон, – продолжил профессор, – у него очень много амбиций и совершенно гениальный ум, от таких можно ждать неприятностей. А то, что у соседей что-то готовится, сомнений не вызывает. Вот только непонятно, в какую сторону они рванут, может, и не к нам. Но держать руку на пульсе надо, на кону безопасность нашего мира.

Видя ее равнодушный взгляд, профессор быстро добавил:

– Антон может проявлять к тебе некоторое расположение, ему женщины нравятся, хоть он не молод. Но на открытое насилие или преследование он никогда не пойдет, ты племянница Короля, тебя надо очаровать, покорить, но не брать силой. Король такие вещи не прощает. В соседнем мире родословная играет большую роль, честь семьи, особа элитной крови – для них это не пустой звук. В любом случае, если возникнет критическая ситуация, мы инсценируем твою гибель и вернем обратно на Мо. Если наш сотрудник, а тем более девушка, будет находиться на задании в постоянном стрессе, это может принести больше вреда, чем пользы.

Ева для видимости обещала подумать, но ехать в соседнюю галактику и там изображать особу королевских кровей, вертеться под ногами именитых особ, вынюхивать, стучать всем и вся она не собиралась. Ну не ее это призвание, натура совсем другая. Хотя, может, именно ее обостренное чувство собственного достоинства и внешняя безэмоциональность так привлекли ледяного Бэна-Джона, будь он неладен! Наверное, не один день следил за ней по камерам.

В раздумьях Ева вернулась домой и там довольно быстро поняла, что у серого человека очень длинные руки.

Отец Алекс пришел очень расстроенный, его без видимых причин отстранили от важного проекта по безопасности, который он давно курировал и был фактически его родоначальником.

За ним приволокся убитый горем дед Димитрис – старику впервые намекнули, что в его возрасте пора бы и на пенсию, столетний сотрудник, хоть и гениальный, явно засиделся. Деда пока официально не выгнали, но звоночек прозвучал нехороший. Для Димитриса уход с любимой работы был равносилен расстрельной статье. Такие, как он, жили пока работали, в райском саду с розами он и года не протянет, загнется от тоски и собственной бесполезности.

Но добил Еву брат Майк, который тоже пришел с работы, оглушенный свежими новостями. Его лучшему другу Марку отказали в гражданстве, а его самого собирались отправить на отдаленную планету с какой-то тухлой военной базой. Формально это выглядело как повышение, но фактически означало полную изоляцию от внешнего мира и ссылку на неопределенное время.

«Вот сволочь этот Бэн-Джон! Такие всегда найдут слабое место!» – мысленно возмущалась Ева, но внешне признаков волнения не выдавала. Ее обложили, как волка красными флажками, не убежишь. И с собственной карьерой теперь можно попрощаться. Серый мужик с ледяными глазами отказа не простит, ее выпрут из Академии в ближайшую сессию, несмотря на хорошие оценки и последний год учебы.

С другой стороны, она прекрасно понимала, что во всем мире рулят жесткие и беспринципные люди, ради нужной им цели они прогнут любого, и какие-то строптивые студентки их не остановят. А способы заставить отработаны годами, ничего нового даже придумывать не надо.

Ева всю ночь не спала, лежа в постели безучастно смотрела в потолок, на котором шевелились тени от раскидистого земляничного дерева, растущего под окном. Она отбросила обиды и рассуждения на тему жизненной несправедливости, все равно правды не найдешь и ничего не докажешь. Просто анализировала голые факты и постепенно приходила к выводу, что такая командировка в стан врага ничем серьезным ей не грозит. Не за этим ли она шла в Академию? Или думала отсидеться в штабе обычной серой мышкой? Носить бумаги на подпись, печатать нудные отчеты? Майк чуть в задницу космическому чудовищу не залез ради спасения планеты, а она должна просто изображать капризную стерву в Королевском дворце, кокетничать и греть уши при всяких интересных разговорах. Несколько лет вполне можно продержаться.

Когда непростое решение было принято, Ева повернулась на бок и спокойно заснула. Всякие дурацкие сны и пустые страхи ее никогда не беспокоили.

На следующий день она подошла к профессору и дала согласие на поездку.

А когда Ева возвращалась обратно по узкому коридору с бесконечной протокольной ковровой дорожкой, ей навстречу попался Бэн-Джон в идеальном сером костюме.

– Я рад, что Вы передумали, – обаятельно заулыбался он. – Уверен, мы сработаемся.

– Не сомневаюсь, – ответила Ева, сжав за спиной руку в кулак и выставив при этом средний палец.

Она сразу поняла, что мистер «серый костюм» специально вышел в коридор, чтобы наслаждаться своим триумфом. Потом он пересмотрит камеры и обязательно заметит ее жест. Раз дядечка так любит стерв, будет ему стерва.

– Эта точно справится. Мы не ошиблись, – довольно потирая руки, сказал серый человек, глядя по камерам на послание строптивой студентки. – Она просто не знает свой потенциал.

Ана шла с кухни на веранду и держала в руках миску с домашним творогом – надо было накормить ужином припозднившегося Димитриса. Вся остальная семья уже разбрелась по своим комнатам, за столом сидели только старик и Ева, ее младшая дочь.

Ана немного замешкалась, хотела отодвинуть штору, а потом так и остановилась на месте, судорожно сжимая белую миску с голубой каемкой.

До нее донесся разговор на повышенных тонах, и его тема оказалась не самой приятной:

– И куда это ты, красавица, намылилась? – едко спрашивал раздраженный Димитрис. – Перца в жизни захотелось? Мама с папой знают, куда ты вообще собралась и чем будешь заниматься?

Ана знала, что младшая дочь надолго уезжает на какую-то отдаленную закрытую планету, и очень за нее переживала. Вообще из всех троих детей ее сердце постоянно болело именно о ней, о Еве. И дело не в том, что та была самой младшей, – дочка хорошо училась, все подростковые метания остались в прошлом. И выросла настоящей красавицей, вся в отца – высокая, стройная, с длинными черными волосами, которые обычно собирала в хвост или заплетала в косу. Она могла бы запросто украсить обложку глянцевого журнала, но дочь к нарядам и собственной внешности относилась равнодушно, а из всей одежды предпочитала спортивные костюмы и кроссовки.

Главной тревогой Аны было совсем не это, а то, что Ева слишком походила на своего отца Алекса. Не того Алекса, с которым Ана счастливо прожила двадцать с лишним лет, заботливого мужа и хорошего отца, живого и даже очень ранимого. А того далекого Алекса с космической станции, равнодушную машину, робота без чувств и эмоций, который не знает жалости и сострадания. Это потом он очень изменился, стал совсем другим человеком, не последнюю роль в этом сыграли его сильные чувства к Ане. Но перемены произошли позже, когда многие жизненные ошибки уже были совершены.

Старшая дочь Мия часто приходила к маме со своими радостями и переживаниями, сын Майк, несмотря на внешнее сходство с отцом, все же многое взял от нее, он был более мягким и добрым. А вот младшая Ева после поступления в Военную Академию очень изменилась, словно в ней запустился какой-то механизм и взбалмошная домашняя девчонка вдруг стала бездушной аналитической машиной. Она никогда не рассказывала про учебу или подружек, совсем не замечала внимание молодых людей, на все аккуратные расспросы матери о ее жизни отшучивалась, уводила разговор в сторону и становилась все более и более закрытой шкатулкой, ключик к которой Ана никак не могла подобрать. Даже с женой Марка, застенчивой Энн, она была гораздо ближе, чем с собственной дочерью.