— Вы ошиблись, это был не смех, ик, — ну вот, этого только не хватало, для полного счастья осталось только описаться от страха

— А что же тогда, просветите пожалуйста.

— Это, ик, своеобразная реакция, ик, вызванная беспокойством ик, по поводу, возможных рисков рецессии, ик, так как мы являясь производственным звеном, ик… — Господи, что я несу?

— Достаточно, мисс Дэвис. Вам лучше покинуть зал.

Ну вот! Финита ля комедия! Можно покинуть зал, издательство и вообще Нью-Йорк. Канзас ждет меня!

Собрание на мое удивление окончилось быстро. Оказалось, не только на мое.

— Диана, ты тут? — взволнованный голос Николаса прервал тишину, в которой пребывала я в мастерской, — Это наверное, впервые, такое короткое собрание.

— Для меня наверное единственное, — вздохнула я и уставилась в окно, не желая больше смотреть на него. Как никак, это он виноват — болтал, не переставая.

— Где наш гвоздь программы? — в кабинет зашел мистер Блейк. — Ты чего это учудила? — его добрая улыбка ни капли не обнадеживает. Она у него всегда такая. Пусть хоть за окном Армагеддон случится, мистер Блейк будет улыбаться именно так.

— Меня уволили? — лучше сразу узнать.

— Уволили? Об этом речи не было. Но шеф ждет тебя в своем кабинете. И живо.

Да, было бы удивительно, если меня тихо-молча уволили. Похоже, прежде чем Диану Дэвис пырнут из компании, ее еще и отчитают как маленькую языкастую неумеху.

— Ди, не дрейфь, все будет хорошо. Мистер Диллон — крутой мужик, хоть и зануда.

Мда, успокоил меня Николас. Не мне ли знать, какой крутой зануда мистер Диллон.

Мэтт

Самый оперативный работник во всем издательстве, это менеджер по кадрам. Резюме Дианы Дэвис, которое запросил немедленно, уже ждало меня в электронном ящике, пока я поднялся на свой этаж.

Нью-Йоркский колледж живописи окончен три месяца назад. Опыта работы практических нет: стажировка в научной редакции «Newton» около года назад, затем подработка в магазине игрушек целых полгода и никакой информации о последнем месте работы. Имеет несколько грамот с конкурсов живописи и графического дизайна. Не замужем, детей нет, родом из Канзаса. Пигалица решила утаить некоторые моменты своей жизни. Но я не люблю тайн. И перевоплощений! Из неказистого подростка превратилась в изящную леди, обманом внедрилась в мою компанию и очаровывает моих сотрудников. Эта мышка оказалось не такой и серой как прикидывалась. Да, я еще в первый же день нашего знакомства заметил нежные черты лица, красивую улыбку, изумительные глаза, но все это на фоне подросткового озорства и простоты не выглядело настолько привлекательным как сегодня. Как только увидел ее, не отрывал глаз. Доклад мисс Кларк, который готовился целых три недели полетел в тартарары. Какой доклад?! Когда я одной рукой гнул карандаш, каждый раз, когда этот прыщ тянулся губами к ее жилке на шее, что-то сладко нашептывая. Надеюсь, все эти преобразования не по его душу. Каким-то мазохизмом было смотреть, как она, совсем не замечая меня, мило улыбалась этому прыщу, мать его! Который успел уже слюни пустить по ней. Спрашивается, нахрена я задал этот идиотский вопрос, который сам не понял? Откуда мне его понять, я ведь, как дурак пялился на нее, вместо того чтобы вникать в суть доклада мисс Кларк.

Диана

— Пусть заходит, — холодным тоном звучит голос в селекторе.

Захожу.

— Мистер Диллон?

Не обращая на меня никакого внимания, что-то усердно строчит в ежедневнике.

— Проходи, садись, — не поднимая головы, указывает на кресло.

Чувствую себя какой-то мелочью, ничего не значащей букашкой, залетевшей в роскошный кабинет, владелец которого, походу, в данный момент решает судьбу всего человечества в своем ежедневнике.

— Я читал твое резюме.

— Угу.

— Почему не указала последнее место работы?

— Последнее место работы? — мозг сканом выдал мое резюме. — Вы про работу у миссис Миллер? — молчит, ну конечно, об этом. — Так она была не официальной, поэтому я не стала ее указывать.

Почему голос сипит? Волнуюсь, что уволит, но не до такой же степени чтобы голос терять. И сердце как-то странно стучит. Аж в ушах отдает. Из-за этого голос кажется сиплым.

— Разве ты не официально работала от клининговой компании?

— Что? Какой клининговой компании? — голос еще больше осип. — Я работала у нее няней.

Ну наконец-то поднял взгляд, а то я начала воспринимать себя уже не то что букашкой, а абсолютным нулем. Но теперь я даже не знаю, стало ли мне от этого легче? От пронзительного взгляда болотных глаз, по коже прошлись мурашки. Большой комок воздуха застрял где-то по пути к легким, отчего я начала сглатывать слюну с новыми порциями воздуха.

— Чьей няней? — не понимая, спросил он.

— Тима, сына миссис Миллер, — на «миссис Миллер» мой голос совсем заглох от осознания того, что мистер Диллон не в курсе его существования.

Выдала чужую тайну и испортила тем самым отношения влюбленных. Почему я не могу жить спокойно? Обязательно надо вляпаться в какую-нибудь ерунду.

Какое-то мгновение мы сидели в абсолютной тишине, не сводя с друг друга глаз.

— Забавно, — мистер Диллон отложил ручку, которой писал и, скрестив руки на груди, откинулся назад, — значит Тим — сын Келли?

Ну вот, выкручивайся, Диана!

— Мистер Диллон, если вы не знали об этом, значит на то была какая-то причина. Мне самой не приятно, что вы узнали это от меня. Я понимаю, между влюбленными не должно…

— Какими влюбленными?

— Ну… вы и миссис Миллер…

— Мы не пара, — обрубает он резко.

— Я… мне честно… все равно. Личная жизнь моей бывшей работодательницы — ее личная жизнь, и меня не касается. Вам лучше с ней самой поговорить.

— Ее личная жизнь меня тоже не касается, — его голос звучит еще резче, — меня волнует достоверность информации, предоставляемая моими сотрудниками.

Он встал из-за стола и, немного прихрамывая, подошел ко мне. Встал так близко, от чего мне пришлось максимально задрать голову, чтобы видеть его лицо. Какие-то пару секунд мы вновь молча обменивались взглядами, затем, наклонившись, он уперся руками об подлокотники моего кресла и практически в упор смотрел мне в лицо. Запах парфюма ударил в нос, где опять защекотало все. Парализованная от его прнзительного взгляда, я даже не попыталась предотвратить или прикрыть рот руками, а как есть, так и чихнула прямо ему в лицо.

Частички слюны все-таки попали на него. Скорее всего на глаза или веки, так как он опустил их на пару секунд. А затем вновь подняв, спросил:

— Как ты оказалась в доме миссис Миллер? — и стоило ради этого вопроса подходить так близко? — Я не про тот день, а в общем, — пояснил он. — Келли не из тех, кто будет нанимать человека без опыта и специального образования.

— Да, у меня нет специального образования и опыта работы с детьми, — я немного откинула голову назад, чтоб хоть как-то отстранить подальше свое лицо от его, — но тем не менее, миссис Миллер сама предложила мне стать няней ее сына, — его внимательное лицо, говорило о том, что он готов слушать и никуда не торопится. — Вы не могли бы немного отойти назад? Ваш парфюм заставляет меня чихать, Апчхи!

Получив вторую порцию слюней и бактерий, мистер Диллон все же откинулся назад, и, облокотившись задом об стол, снова скрестил руки перед собой.

— Мы познакомились в магазине игрушек, — продолжила я, — Вместо очередной игрушки, я предложила Тиму книжку… детскую, небольшую брошюру с иллюстрациями. Так, как он не умел читать, я прочла ее ему сама. После этого Тим стал приходить каждый день, а я читать ему новые книжки, и одновременно обучать буквам. Как-то миссис Миллер предложила позаниматься с Тимом у них дома, а затем и вовсе стать его няней. Вот и все. Апчхи!

Последний чих стал роковым. Правда не знаю для кого, для него или для меня. Даже понятия не имею, что это было, слюна или сопли, и откуда оно набралось. Но с чихом это что-то полетело прямо на брюки мистера Диллона.