Алеста непонимающе смотрела на чертов учебник, абсолютно не понимая, что от неё вообще хотят. Брук и не хотела знать, честно говоря. Уже развернувшись дабы уйти она краем глаза увидела выпирающий из под книги листок. Неужели порвалась? – отчего-то испугалась Алеста, быстро вернувшись на прежнее место, осев на пол. Вновь подняв книгу, она быстро поняла, что все с ней было в порядке. На сердце моментально полегчало. Листок был просто вложен. Он тоже уже был немного пожелтевшим и в некоторых местах порван. Взяв его в руки, Брук раскрыла записку, забегав по строчкам.
Готов принять разлуку, смерть, отчаянье
За нежный взгляд, за свежесть милых уст.
Д.Р.
Алеста нахмурилась. Вроде эта была строчка из Ромео и Джульетта. Но что за Д.Р? Почему ей вообще надо это знать? Ей нет дела до чьих то романов. Были они, есть или только будут. Поставив книгу на полку, Алеста села на диван. Картина все равно должна хорошенько высохнуть, чтобы можно было покрыть ее лаком. Она все вертела в руках старинную записку. Ну и зачем ей это? Что этой Адилии от неё надо? Может она хочет вселиться в неё? Забрать тело себе. Ну, а что? Они похожи. И даже очень. А ее жизнь весьма трагично оборвалась. Она не успела пожить, а теперь видимо хочет наверстать. А чтобы не сопротивлялась ее воздействию, решила запугать сначала до чертиков и вымотать как следует. А когда она будет уже не в себе, залезть и уцепиться получше. Так и выглядит одержимость. Брук побледнела от собственного предположения. Кровь охладела в жилах. Она разорвала пожелтевший лист в порыве какой-то истерики и ринулась прочь из комнаты. Нет! Нет! Такого не будет! Она не отдаст свою жизнь. Уже оказавшись в коридоре Алеста, громко вскрикнула, да так, что и на чердаке, наверно, было слышно. Перед ней возник статный, высокий мужчина в старомодном костюме. Темные волосы. Яркие, синие глаза. И все бы ничего, да вот только окровавленная дыра у него во лбу, как-то не располагала к комфортному общению.
– Адилия! Сколько раз говорить, не носится по коридорам. Ты уже не маленькая, – строго произнес он.
– Прости папа. Я торопилась, – вдруг проговорил уже знакомый голос, а рядом с ней появилась и сама Адилия. Алеста не отрываясь, смотрела на неё. Она впервые видела ее так долго и так близко. Они оба. Оба словно не видели Брук. Словно находились в своем доме, в свое время и у них был абсолютно, обычный будничный день!
– Я надеюсь, ты торопилась на занятия, а не к этому напыщенному павлину? – продолжал строго осматривать дочь, мужчина.
– Я говорила, что прекратила всякое общение с ним отец. Я иду на занятия, – быстро проговорила Адилия и чуть качнув головой, поспешно удалилась. Вместе с ней исчез и мужчина.
–Алеста, что-то случилось? Ты чего кричишь? – появился на их месте, удивленно смотрящий на нее Маркус.
– Нет! –почти крикнула Брук, – Просто я.. Я увидела мышь, – протараторила она первое, что пришло в голову
– А орешь так, словно бугимена, – хмыкнул Маркус, подходя ближе, обнимая девушку двумя руками.
– Ооо, а что у тебя с рукой? – удивился он, казалось еще больше.
– Упала, – все еще в шоке, отвечала Брук, пытаясь понять, как ей вообще жить дальше. Благо она хотя бы в этот раз никому не отвечала, словно всю жизнь в прошлом веке провела. Может крест всё-таки помогает?
– Видимо, не стоит мне все-таки, уходить надолго, – раздался опять голос Маркуса.– Ты, кстати, сегодня очень красивая, – его рука убрала выбившуюся прядь волос за ухо девушки.
– А обычно так себе, да? – усмехнулась Алеста, понемногу анализируя, что он там ей говорит.
– Не цепляйся к словам. – отмахнулся Норрис. Алеста передернула плечом, высвобождаясь из этих объятий, отчего-то показавшихся ей липкими. Дожила. Раньше они просто не вызывали эмоций, а теперь они кажутся неприятными. Вот чем называется регресс.
– Не говори, что обиделась. – закатил глаза Маркус, когда Алеста не говоря ни слова, пошла дальше по коридору.
– Нет, -только и сказала Брук, идя на выход. Оказавшись на улице, она пошла уже по знакомому маршруту, к не менее знакомому дому. Она не знала, задержится ли в этом доме до дня города, что сначала так обрадовал ее. Он должен был быть через неделю. Вероятно. Хотя возможно, если она выставит дом на продажу незамедлительно, покупатели найдутся быстро. Кто-то же ужасно хочет его купить. В любом случае, своё обещание она выполнит и с Эсмондом поговорит, насчет этого. Да, и честно говоря, просто хотелось его увидеть. Поговорить, посидеть рядом в тишине. Она нажала на кнопку звонка, но дверь никто не открывал. Она нажала еще раз, уже не особо веря, что в доме вообще кто-то есть. Брук ужасно расстроилась, нажав на звонок в третий раз, надеясь, что он просто долго идет, но дверь никто не открыл.
– Я тут, – раздался знакомый голос, откуда-то сбоку. Алеста дернулась, обернувшись на 180 градусов. Эсмонд подходил к веранде с левой стороны дома.
– Привет, – улыбнулась Брук, шумно выдохнув.
– Я рад тебя видеть, Алеста, – чуть улыбнувшись, проговорил Джефферсон, – Пойдем со мной. Я пока не хочу заходить в дом, – с этими словами он удалился обратно. Брук двинулась следом, через пару секунд оказываясь на просторном заднем дворе. Целая куча ветвистых деревьев, цветов и заросших кустарников. Она словно была в маленьком зачарованном лесу. За всеми этими насаждениями, она даже не сразу заметила небольшое здание, полностью состоящее из огромных окон, переплетенных каким-то коричневым материалом. Наверно дерево. Алеста почти сразу поняла, что это была оранжерея. Внутри было очень красиво. Целая куча самых разных цветов в подвесных декоративных клетках, огромные горшки с цветами и даже деревья. По некоторым стеклам, также тянулся зеленый плющ и какое-то красное растение. В центре, находился с виду очень уютный, плетенный диван, заполненный мягкими, желтыми подушками с цветочными узорами. Два таких же кресла и маленький коричневый столик с какими-то тетрадями и блокнотами. Эсмонд сел на этот самый диван, жестом приглашая Брук к себе. Алеста всё еще восторженно осматривая обстановку вокруг, села на свободную подушку. Тут было прекрасно. Ровно также, как и за окном этого маленького здания. Одни зеленые насаждения и кустарники. И правда, можно было подумать, что они были в лесу. Даже задняя часть дома, что была видна, вся была покрыта цветами и ползучими растениями.
– Ты выглядишь сегодня по-особенному, -проговорил Эсмонд. Алеста только было хотела сказать спасибо, и поведать, что раньше ходила так всегда, как он неожиданно дополнил свою фразу.
– По-особенному, напуганной, – качнул он головой.
– Нервные дни, -вздохнула Брук, чуть улыбнувшись. В голове сами по себе проигрывались постоянные происшествия в доме и давление давно мертвой тетки.
– Расскажи, – спокойно проговорил Джефферсон, потерев чуть красные глаза. Алеста замялась, думая, хорошая ли эта мысль. На первых порах, Брук часто делилась чертовщиной своего дома с парнем, а потом в один момент, перестала. Все ухудшается с каждым днем, а она все носит это в себе, не желая нагружать кого-то этим дерьмом. Да, и не желая, вспоминать это, проговаривать, анализировать, и в конце концов, убеждаться в том, что это правда было. Сколько бы всего не происходило в доме, Алеста все еще на задворках души, убеждала себя, что все это ей кажется. Этого нет. И чем меньше говорить и обдумывать это, тем дольше ей так будет казаться. Поделится с кем-то, все же хотелось, но, смотря на Джефферсона, едва ли создавалось впечатление, что его нужно нагружать еще какими-то проблемами сверху.
– Да, это все мои фантазии, – усмехнулась Алеста, махнув рукой. Брук все же решила, что не стоит.
– Знаешь, когда я лежал в психушке во второй раз, я познакомился там с одной девушкой. Дженни, – отвлеченно начал рассказывать Эсмонд. Алеста с интересом посмотрела на парня, сев поудобнее, приготовившись слушать.
– Она была очень красива. Белые волосы, бледная кожа и серые глаза. Наверно, так люди привыкли представлять ангелов. Но при это она была просто беспросветна глупа, – улыбнулся одним уголком губ Джефферсон.
