– Это Адилия, -проговорил он, тыча в портрет молодой девушки с кудрявой копной волос. Алеста ахнула от удивления, узнавая собственные черты лица. Господи, помилуй, неужели это правда? Она, что правда им внучка? Она часть этой несчастливой кровавой семейки? Нет! Нет! Господи нет! Она просто Алеста. И все! Как?
– Какая неожиданная компания. –раздался голос Даймонда. Брук испуганно обернулась, даже не услышав, как он подошел.
– Привет. –попыталась улыбнуться Брук, но улыбка так и слезала от шока, и невозможности, переварить услышанное. –Почему неожиданная? –задала она глупый вопрос, дабы как-то забить время, пока она придет в себя.
– Извините за грубость, но вас мистер Джефферсон я видел всего пару раз, хотя живу тут уже год. Для меня честь, – усмехнулся Даймонд.
– Я лежал в психушке, когда ты приехал, – бросил Эсмонд, взгляд которого в момент перестал быть доброжелательным. Как же быстро у него работал этот странный переключатель.
– О, какая прелесть, -поджал губы Лоуренс, – Стало быть вам легче?
– Да, больше не царапаю по ночам стены и не душу собак, – едко бросил Эсмонд.
– Рад за ваш прогресс, – улыбнулся Даймонд, – Чем вы так зачитались?
– История семьи, что жила тут, – встряла Алеста, дабы развеять обстановку, глубоко выдохнув.
– Занятная вещица, – качнул головой Даймонд. Алеста бросила на него странный взгляд, раздумывая сколько же еще он знает и не говорит. Появилась какая-то нотка недоверия. Хотя бред наверно. Он живет тут год. Конечно он знает про эту семью, раз уж общался с ними.
Позже, сославшись на дела, Алеста ушла в дом, дабы переварить всю полученную информацию. Теперь она даже на все эти картины смотрела как то иначе. Теперь это были не просто безликие портреты. Это были самые, что ни на есть настоящие люди со своей историей жизни. Получается, это были ее предки. Господи! Кошмар какой. Алеста конечно всегда мечтала и о родной семье, и узнать о своих корнях, но как то не была готова, что корни у неё с сюрпризом. Она и на дом взглянула совсем иначе. Словно увидела все, что в нем происходила когда-то. Как тут принимали гостей, как проводили праздники и обычные будни. Как точно такие же люди как она, проживали тут свою жизнь, не представляя, что уготовила им судьба. Сколько эмоций, страданий и трагедий, видел этот дом? Наверно, было и много счастливых моментов, но такова уж человеческая память и история. Запомнят только плохое. Только то, что причинило боль. Осознавать то, что все эти люди, не просто портреты на стенах или фото из старых газет, а ее прямые родственники было страшно. Ну, как она может быть частью всего этого? Нет. Просто невозможно. Даже представить в голове это очень сложно. Но как иначе объяснить ее имя в завещании и сходство с этой девушкой? Никак. Умыв лицо холодной водой, Алеста замерла над раковиной, смотря на свое отражение. Как много людей видело это зеркало? Как много, вот так просто, подходили умыться утром и вечером? Оно запомнило всех. Все предметы и раньше воспринимались как что-то старинное. То, чем много раз пользовались люди. Но теперь это удвоилась или даже утроилось. Приобрело какие то новые непонятные ощущения. Ведь теперь это были не просто какие-то абстрактные люди – это ее родственники. И каждый со своей судьбой, которая прервалась, именно тут. И это так ужасно осознавать. Нет. Не из-за того, что Алесте теперь тут было некомфортно, страшно или брезгливо. Ей просто стало ужасно жаль каждого обитателя этого поместья. Они все, вероятно, просто хотели жить счастливо, но не смогли. Кому-то не дало время, кому-то болезнь, кому-то просто несчастный случай. И все это было одинаково ужасно. У Брук просто разрывалась сердце, когда она прокручивала в голове историю за историей, проникаясь каждой из них. Теперь в каждом коридоре, каждом закоулке и каждой комнате она видела их. Бывших хозяев. Будто каждый из них, все еще продолжал жить в стенах этого дома, раз за разом проживая свою трагедию снова и снова. Идя по коридору, она видела как по нему ходили когда то все эти люди, дабы подняться к себе или наоборот спуститься в столовую или вовсе отправиться на прогулку. А может по этому самому коридору, когда то шла убитая горем Аннабель с револьвером в руке? А может, именно тут, проходила Адилия, поднимаясь на третий этаж в свой последний раз? А вдруг детишки Трэнт и Полли начали играть в догонялки именно тут, и не представляя чем это обернется? Всё это просто кубарем свалилось в мысли Алесты. Стало невыносимо грустно и тоскливо. Словно все силы разом выкачали. Она присела на диван в гостиной, просто смотря в пустоту, облокотившись руками о колени. Неприятный осадок на душе перекрыл все остальные чувства. Даже то, что она еще утром так радовалось приезду Маркуса, теперь казалось совсем не важным. Разумом Брук понимала, что она ничем уже не способна помочь этим людям и их история давно свершилась, но сделать с собой ничего не смогла. Было грустно. Грустно и больно за столько поломанных судеб. Вряд ли, они думали, что всё будет так, когда отстраивали для себя этот особняк. Пускай делать ничего сейчас и не хотелось, а хотелось лежать и пытаться справиться со всеми эмоциями, у Алесты были дела. Через пару часов должен был приехать Маркус, так что, по крайней мере, нужно что-то приготовить. Она собиралась сделать шикарный ужин, но на него наверно не хватит времени. Да и желание копаться с продуктами, как то уже не было. Нужно придумать что-то попроще. Придя на кухню, Алеста тяжело вздохнула. В голову ничего не приходило, от слова совсем. В итоге решено было запечь в духовке мясо, добавить овощей, хорошее вино, вот и все. Просто, лаконично, а главное вкусно. Когда Алеста загрузила мясо в духовку и выставив таймер, часы уже показывали начало четвертого. Что ж, она как раз успеет. Брук старалась игнорировать навязчивые мысли о словах Эсмонда по поводу ее парня, но едва ли это получалось. Она вообще не смотрела на эту ситуацию так. Теперь ей не давало это покоя. Логика в его словах была. И хорошая. Если любят-верят. Но ведь он поверил. Просто не сразу. Эта ведь не та информация, которую сразу же можно принять за истину. Она и сама не сразу поверила. Нельзя его в этом винить. Но можно в том, что накричал, не выслушал и много чего сказал, – тут же поправила она себя. Черт! Черт! Она вновь устало выдохнула. Нет. Сейчас он приедет и все встанет на свои места. И она перестанет накручивать себя зря, и Эсмонд поймет, что ошибся. Да, именно так. Все люди ошибаются. А она просто не может вот так оборвать двухлетние отношения из-за какого то пустяка. Наверно. Размышления Алесты прервались буквально одним выстрелом. Буквально. Откуда-то из глубины дома, раздался звук оглушительного выстрела, отчего Брук громко выдохнула, выронив из рук нож, которым резала лук. Виски гулко стучали, а взгляд замер на запертых дверях кухни. Это определенно было не с улицы. От шока и сковавшего страха, Брук даже не сразу заметила кровоточащий палец, что она порезала неаккуратными движениями. Все внимание было приковано к двери, за которой слышались громкие, но спокойные, размеренные шаги. Каждый шаг бил по ее бедному сердцу с новой силой, заставляя его, испуганно сжиматься. Шумно сглотнув, Алеста беззвучно заплакала, смотря на дверь. Стеклянный взгляд будто был не в силах оторваться. Алая кровь уже капала на доску, но Брук продолжала стоять окаменев от ужаса. В какой то момент, не контролируя уже ничего из своих конечностей, Алеста тремя резкими шагами преодолела расстояние до двери, резко ее распахнув. Безумные, полные слез глаза сбивчиво бегали по всему коридору, пытаясь увидеть хоть что-то. Но там было пусто. Пусто и тихо. Ни шороха, ни звука. Алеста в порыве какой-то неконтролируемой истерики бегом рванула по дому, оказываясь в парадной уже через пару секунд. Она закружила вокруг. Дверь, лифт лестница. Оценив это в пару секунд, она рванула вверх, буквально чувствуя, что на первом этаже ничего нет. Неожиданный прилив смелости, переполненный отчаяньем, придал сил. Алеста закружила по коридору второго этажа, не понимая и сама что она ищет? Кого хочет встретить? Чего ждет? Ее путешествие прервал еще один громкий выстрел, от которого она резко остановилась, напрягаясь, словно струна, замерев в идеально ровном положении. Даже ее дыхание остановилось на пару секунд, когда через секунду после выстрела, раздался грохот падения. И гадать не надо, чтобы понять, что звук шел с третьего этажа. Шмыгнув носом и вытерев дорожки слез, Алеста стремглав побежала на лестницу, поднимаясь на третий этаж. Ей черт возьми, надоело это! Она просто обязана выяснить, что за дрянь происходит в ее доме! Найти эти микрофоны или что здесь расставили те, кто пытается выжить ее отсюда. У них ни черта не выйдет! Ее не напугать этими фокусами и закосами под неуспокоенных духов. Они не получат ни метра! Оказавшись на третьем этаже, она уже находясь не в себе, от сжирающего ее безумного страха, стала лихорадочно дергать за каждую дверь, даже не закрывая их после этого, носясь по этажу. Распахивая очередную дверь Брук застыла от неожиданности. Ванная была заполнена до самых краев. Алая вода то и дело стекала на пол. Собственная кровь с порезанной руки капнула на порог комнаты. Алеста моментально поняла отчего она была алой. Зайдя в комнату, она резким движением выдернула заслонку, дабы вода уходила. Поднявшись в ровное положение, Алеста с минуту смотрела на уменьшающуюся жидкость, пытаясь выровнять частое дыхание. Обернувшись, помещение заполнил душераздирающий крик самой Брук. Прямо перед ней, лицом к лицу, стояла женщина с портрета в черном кружевном платье. Она смотрела куда-то через неё и приставив к виску револьвер, спустила курок, исчезнув также быстро, как появилась, оставляя за собой лишь грохот от выстрела. Алеста не помня себя от ужаса, бросилась прочь из комнаты в дверях, буквально сталкиваясь с бегущими детьми, что звонко смеялись на весь коридор. Алеста вновь надрывно закричала, растерянно выставив трясущиеся руки на автомате, когда маленький мальчик, врезаясь в ее ногу, побежал дальше. Она ринулась на выход.У самой лестницы, путь ее перегородила из ниоткуда взявшаяся фигура девушки в белом платье, что была похожа на неё больше, чем того хотелось.
