За оставшееся время Ченек успевает выдать детальную хронику своего утра и обстоятельств, повлиявших на его опоздание, на что камрад Клавус отвечает добродушной улыбкой. «Вы здесь, так к чему воротить прошлое?» – мудро заявляет он, пока наш гиперпод, объявленный голосом из громкоговорителя, плавно подплывает к платформе.

Вагон похож на увеличенную в несколько раз белую капсулу транквилла, верхняя часть которой сделана из материала, позволяющего пассажирам видеть всё, что происходит снаружи. В длинной прозрачной стене, отделяющей нас от путей, вырастает проём, а порт самого гиперпода раскрывается, чтобы впустить нас внутрь. Наша компания и ещё несколько человек (плюс два робота) загружаются в кабину и занимают свободные места. Камрад Клавус устраивается впереди наших с Ченеком кресел лицом к нам, зафиксировав свои колёса так, чтобы они не укатились куда подальше, когда вагон придёт в движение. Вскоре тот же голос, что объявил о приближении гиперпода на платформу, информирует:

– Время прибытия в урб N1 – семь часов тринадцать минут. Желаем Вам приятной поездки.

Порт кабины возвращается на место, загерметизировав нас внутри, а из кресел выплывают поручни безопасности, обхватив меня и других пассажиров, кроме Клавуса, крест-накрест.

Первые секунды отправления гиперпода всегда вызывают у меня странное ощущение где-то в районе живота, такое же, какое я испытывал бы, выскользнув терра прямо у меня из-под ног. Я мельком гляжу на Ченека – тот сжимает подлокотники до побеления костяшек пальцев, а глаза сосредоточенно выжигают пол между ним и Клавусом. Самого сопровождающего это только веселит:

– Не переносите скорости? – мурлычет он, глядя на Ченека и пошевеливая своими пушистыми усами. Сам-то он, будь его воля, рванул бы хоть сейчас участвовать в сверхзвуковых гонках на своих колёсах – именно такое впечатление он производит, во всяком случае.

Я не успеваю додумать эту мысль, а наш гиперпод уже мчится вперёд сквозь прозрачный туннель, как пучок протонов внутри коллайдера. Скорость такая, что становится трудно дышать. Ченек, побелев уже полностью, буквально вдавлен в своё кресло, я чувствую себя немногим лучше, и только камрад Клавус пребывает, кажется, в полном восторге, словно дитя, наевшееся свежевыпавшего нива.

Старт гиперпода – «удовольствие» непродолжительное. Уже через минуту, когда вагон вырывается на поверхность терры, тело привыкает к скорости и, если закрыть глаза, может показаться, что кабина и вовсе стоит на месте.

– Ты как? – спрашиваю я у Ченека.

Тот слабо кивает в ответ. Камрад Клавус заговорщически потирает руки:

– Самое интересное – впереди! Бьюсь об заклад, вам уже не терпится добраться до места, я прав? Подумали, чего будете говорить на встрече?

Я переглядываюсь с Ченеком – он, к моему облегчению, выглядит не менее потерянно, чем я. Возможно, сегодня я буду не единственным, кто так и не смог как следует подготовиться к круглому столу.

– Так значит, Вы никогда не видели ИИТ в реальности? – обращаюсь я к Клавусу в попытке сменить тему.

– Я? О, нет-нет, конечно, нет! Где я и где он! – Завхоз размахивает руками, как будто отбивается от роя разгневанных стрид.

Следующий вопрос мне, к счастью, задавать не приходится, ибо старик Клавус сам начинает задумчиво бормотать, всматриваясь в бледно-жёлтые, слегка припорошенные нивом поля, простирающиеся за стенами гиперпода:

– Я ведь уже не молодой, как Вы, наверное, заметили. Работал в Ювенисе сколько себя помню. Через меня, не поверите, прошло не меньше тысячи роботов! Вот вы идёте по полу – а он чищен моим роботом. Аквочка плещется в аквоне – без робота её бы там не было. Чего далеко ходить, лампочки в потолках сами себя не закручивают! – выкрикивает он почти возмущённо. – Мне эти роботы уже как коммуна стали, хоть и железяки безмозглые. Да только они ещё центум эонов прослужат в Ювенисе, а потом ещё один, и ещё… А вот мне скоро пора на покой. Всех роботов теперь на алгоритм переводят, слыхали? Человек не нужен. Слишком ненадёжное устройство, человек…

Старик печально смотрит на свои колёса родным глазом. Второй, искусственный, только изредка выступает вперёд с характерным «ж-ж-ж» и сразу втягивается назад. Иногда он ловит линзой отблески солара, поливающего светом бескрайние поля, уже успевшие избавиться от нива: мы движемся на юг.

– О том, чтобы хоть глазком глянуть на ИИТ, я и не мечтал. Так, в шутку говорил об этом, да и только. Сам в это не верил. А тут, подходит ко мне, значит, Онри, и говорит: «Ты, мол, хоть и уходишь от нас, да только не думай, что мы вот так просто тебя отпускаем. Мы тебя уважаем, камрад Клавус, и за службу твою хотим тебя отблагодарить. Вот тебе поездка прямиком в Сенат, присмотришь за мальчишками, да и сам заодно поглядишь на ИИТ, коли хочешь». Ну я там на месте и рассыпался. Не буквально, конечно. Так, поревел чуток, да поблагодарил её раз десять, не больше. А она такая: «Нет уж, это тебе спасибо. Без тебя тут всё по-иному будет». Так вот оно и приключилось.

Мне становится неловко от того, что ещё каких-то несколько минут назад я хотел смеяться над этим необычным старичком. Ченек тоже не похож на типичного себя: притих и внимательно изучает взглядом нос кабины, не издавая при этом ни звука.

– Ну а это, – продолжает Клавус, махнув рукой на свои колёса, – думаете, болезнь или катастрофа какая? Как бы не так!

Он внезапно наполняется прежним ребяческим задором и начинает пружинить между колёсами, будто готовится запустить самого себя в космос.

– Знаете, сколько всего надо успеть за день, если ты завхоз такой махины, как Ювенис? Вот я и поставил себе эти колёсики. Зато теперь попробуйте за мной угнаться!

Он лихо вскидывает в эфир кулак, и я вдруг понимаю, что такие, как камрад Клавус, нигде не пропадут. В этот момент голос кабины сообщает, что наш гиперпод скоро прибудет к месту назначения. Прямо по курсу прорисовываются белые стержни десятков небоскрёбов и мечущиеся между их живыми насаждениями рои крошечных такси. Таймер в кабине отсчитывает секунды, оставшиеся до прибытия: четыре, три, две…

Гиперпод плавно останавливается у платформы.

Мы на месте.

Платформа, на которую мы выходим, мало чем отличается от той, с которой мы отправлялись. Может показаться, что мы просто сделали большую петлю и вернулись туда, откуда стартовали, если бы не указатель над платформой – 01^03. Значит, это всё же урб N1, в котором и расположен Головной Сенат всего Патриума.

Камрад Клавус, выкатившись из гиперпода, уверенно мчится к элеваторам, мы с Ченеком едва поспеваем за ним на своих двоих (четверых, если быть точнее).

– Не отставать! – подбадривает старичок. Что-то мне подсказывает, что сегодня мы ещё не раз услышим эту фразу.

Поднявшись на первый уровень, мы трое направляемся к выходу на улицу, минуя других пассажиров и нарядные клумбы, купающиеся в лучах южного солара. Внезапно Клавус, возглавляющий нашу маленькую команду, врезается в суетливый гул Интерурба удивлённым возгласом:

– Чтоб мне провалиться! Вы только гляньте!

Я гляжу, но не понимаю, на что. Ченек, судя по выражению его лица, тоже не совсем уверен, что именно так впечатлило завхоза.

– Что Вы видите, камрад Клавус?

Тот резко тормозит (из-за чего мы чуть не влетаем в него сзади) и разворачивается к нам лицом:

– Ох, камрады, виноват! Всё время забываю, что не у всех есть такая штучка. – Он постукивает толстым грубым ногтем по объективу своего монокля. – Да вы сейчас и сами всё поймёте. Айда!

Выйдя из порта станции и едва оказавшись посреди шумного утреннего урба, я тут же ощущаю знакомое тепло местного эфира. Он даже пахнет по-особенному. Нива нет и в помине, а растительность отличается от той, к какой мы привыкли дома. Моя термокуртка немедленно подстраивается под климат.

Раньше я уже бывал в N1, и не раз. Всё-таки сложно избежать этого, когда твой отец проводит в этом месте чуть ли не по восемь дней в неделю. И потому я знаю, какой вид встречает всякого, кто прибывает в этот урб на гиперподе. Без сомнения, окуляр камрада Клавуса позволил ему увидеть здание Сената ещё до того, как мы выбрались на улицу. Но теперь каждый из нас троих может с лёгкостью разглядеть это чудо архитектуры во всей его красе.