Я стою на улице рядом со входом в «Сёрф», обдуваемый лёгкими порывами довольно тёплого для этого месяца ветра. Когда я в двенадцатый раз нервно проверяю время, беспокоясь о том, как бы нам не опоздать на игру, рога Хэрона, а затем и он весь выбираются наконец из порта кафе наружу. На друге ожидаемо нет лица, а нижний край его майки насквозь пропитан аквой.
– Спасибо, что подождал, – произносит он с плохо скрываемым трауром в голосе.
– Ерунда, – говорю я своим лучшим ободряющим тоном, и мы шагаем прочь от злосчастного кафе.
Какое-то время мы двигаемся молча, что на нас совсем не похоже. Я теряюсь, стараясь подобрать слова, которые не ухудшат и без того плачевное положение дел. В конечном счёте я не выдерживаю:
– Слушай, я знаю, что ты скажешь, но если ты хочешь обсудить…
– Не надо.
Меня не нужно просить дважды. Если Хэрон не в настроении говорить, то этого действительно не стоит делать. Лучше дать ему остыть и прийти в себя. Лучше для всех.
– Я немного отстал по программе, – неожиданно признаётся он спустя примерно минуту. – Сначала думал, что успею наверстать, но как-то… Короче, не вышло. Потому что все силы бросил на тренировки. Родители не в курсе, что у меня закончились токены. Отец пришёл бы в ярость. Если ты не образцовый камрад, то ты никто. Так он считает. А у образцовых не может быть проблем с учёбой.
– А как же Агилитрон? Разве он не знает, какой ты отличный игрок?
Хэрон тяжело вздыхает, поморщившись от резко налетевшего порыва ветра:
– По правде, игра его особо не интересует. Он даже бесится немного, стоит мне заговорить о ней. Даже сейчас он думает, что я не здесь, с тобой, а на собрании клуба по химии.
Он издаёт смешок, в котором столько же радости, сколько соларного света в сегодняшнем хмуром небе.
Я впервые слышу всё это от него. Тем более мне удивительно, что я провёл с ним вместе столько времени, даже не подозревая, какие страсти кипят в это время в его коммуне. Такие, как Хэрон, скрывают за фасадом легкомыслия и неубиваемого оптимизма то, что их по-настоящему терзает изнутри. Краты не могут жаловаться и тем более плакать – какой уважающий себя горец опустится до такого?
Я вдруг осознаю всю важность того, что он решился открыться мне сейчас. Возможно, я первый человек, кто узнал его с этой, не самой завидной стороны. А ещё мне становится гораздо более понятна его слегка нездоровая любовь к Агилитрону. Победившая в этом сезоне команда получит приз – две тысячи токенов каждому игроку, как награда за популяризацию здорового образа жизни и демонстрацию воли к победе. Теперь мне ясно, почему эта самая победа никак не даёт ему покоя.
– Хэрон, ты знаешь, что ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь в учёбе и всё такое. – Пока я говорю, он хмуро смотрит себе под ноги, не поднимая головы. – Но сегодня давай попробуем забыть про всё это на время. На носу большая игра, и мне не хотелось бы выигрывать у раскисшего, мотающего сопли на кулак крата. Ты вроде говорил, в этот раз мы получим по полной? Отлично, если ты так в этом уверен, то я жду не дождусь.
Мой дешёвый трюк срабатывает. Хэрон оживляется, смотрит мне прямо в глаза, а в его собственных тем временем вспыхивают знакомые озорные огоньки.
– Ты, дружок, только что сам подписал себе приговор, – ухмыляется он, закинув бугристую ручищу мне на плечи, от чего те протестующе стонут.
Прямо по курсу вырисовывается здание аркады – места, в глубинах которого прячется священный зал Агилитрона.
***
На четырнадцатом уровне, выйдя из элеватора и подойдя к порту, расположенному в центре буквы «и» внутри переливающейся холодными оттенками внушительной надписи «Агилитрон», растянувшейся во всю стену, мы с Хэроном, не сговариваясь, останавливаемся и переглядываемся.
«Готов?» – молчит один.
«Я-то да, а ты?» – помалкивает в ответ второй.
Мы редко пользуемся функцией эндоспика. После миллионов эонов эволюции трудно заставить человека перейти на новый способ обмена информацией, особенно когда собеседник стоит буквально в метре от тебя. Так и хочется открыть рот и ляпнуть что-нибудь. И всё же многие предсказывают, что очень скоро реальная речь уйдёт в прошлое и язык с зубами мы будем использовать только для того, чтобы жевать. И даже это, согласно прогнозам, продлится недолго: многие уже начали заменять обычную пищу питательными капсулами, инъекциями и даже накожными стикерами. Я, впрочем, к такому экстриму пока не готов. Слишком уж соблазнительна хрустящая сырная корочка на маминой запеканке из монохромной капусты.
Участие в Агилитроне не требует траты токенов – это позволяет Хэрону беспрепятственно пройти в зал. Я иду следом. Мы оказываемся в помещении, в котором бывали уже десятки раз, – по сути, это наш второй дом. Здесь всё, как и прежде: комната очень большая и идеально круглая, как таблетка, поэтому мы часто зовём её ареной. Внутри неё довольно темно, если не считать, что бесконечная стена – это и есть один сплошной светоид, последовательно окрашивающий зал во все оттенки радужного спектра. По окружности выстроились ряды индивидуальных VR-пэдов. Это небольшие площадки, с которых спортсмены входят в игру. За процесс отвечает та же технология магнитных полей, что применяется на эскалаторах по всему миру. Поля создают для игроков опоры, снаряды и вообще всё необходимое, чтобы стереть грань между реальностью и симуляцией. В самом центре арены – такой же круглый, как и сам зал, диван, на котором уже собрались участники наших с Хэроном команд.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.