– Иди к сыну, – также тихо отвечает.

Но я продолжаю стоять на месте, смотреть на Рому, и тогда он мягко подталкивает меня к выходу, закрывая за мной дверь в комнату.

Я ещё немного стою под дверью. Разрываюсь между тем, чтобы вернуться в комнату или пойти к сыну. В итоге, как всегда, выбираю Дениса.

Сына нахожу в его комнате. В ушах наушники, а сам лежит на кровати и сверлит взглядом белый потолок. Подхожу к кровати, но Денис делает вид, что не замечает меня. Маленький упрямец.

Сажусь на край кровати, ласково провожу по руке сына, которую он тут же выдергивает из-под моей ладони. Отворачивается от меня, подбирая ноги к животу. Сейчас он кажется мне совсем маленьким.

– Дениска, давай поговорим? – мягко прошу и снова глажу.

Сын ведёт плечом, желая отстранится, но я тоже ещё та упрямица, и так просто не сдамся.

– Знаю, что поступила безответственно, не должна была лгать дедушке про жениха, но…

Запинаюсь, потому что совершенно не знаю, как сказать сыну, что струсила. Хотела защититься, только получилось хреново. Нагло ложусь рядом и начинаю откровенничать. Дениска уже взрослый и всё поймёт.

– Знаешь, понимаю, что уже большая девочка, сама мама, а родителей боюсь, – нервный смешок вырывается из меня, – особенно твоего дедушку. С ним у меня никогда не получалось находить общий язык. Твои бабушка и дедушка любят меня. Заботятся. Просто у нас разные представления об этом.

Лежим какое-то время в тишине. Я невольно вспоминаю своё детство и тотальный контроль родителей. Понимаю, что если бы не дружба с Костиком, то вмешательства в мою жизнь было бы больше. А так они доверяли сыну друзей. Думали, присмотрит. Хмыкаю в голос. Присмотрел – ничего не скажешь.

Мой смешок привлекает внимание сына. Дениска разворачивается и смотрит вопросительно на меня. Я в ответ спускаюсь чуть ниже, пристраиваю голову на маленьком плече.

– Вспоминаю своё детство, – с улыбкой смотрю, как Денис вытаскивает наушник. – Твой папа был отличным другом. Наши родители думали, что он будет хорошо влиять на меня, а вместо этого мы вдвоём находили приключения.

– Папа рассказывал, как вас постоянно наказывали.

Киваю. Было дело.

– Твоим бабушкам и дедушкам сложно свыкнуться с мыслью, что мы больше не вместе. Поэтому я дедушке и сказала, что у меня есть жених.

– Ты хочешь замуж за Рому?

Пожимаю плечами, если отбросить страх, что всё будет так же как с Костиком, то я не знаю ответа на этот вопрос.

– Не знаю. Сейчас нет, но ведь всё может измениться.

– Не хочу, чтобы менялось, – тихо признаётся, а потом спешит добавить, – ма, я не против, чтобы вы встречались и жили в одной комнате. Я же всё понимаю, да и сколько у папы за это время было девушек. Просто, если ты выйдешь за Рому, всё изменится.

– Например?

Сын не торопится отвечать, а я извожу себя догадками, что же может беспокоить моего мальчика. Какие именно перемены его пугают?

– Он станет для тебя важнее. Каждый раз, когда у папы была дома девушка, я чувствовал себя лишним.

Жалость – последнее, что я должна чувствовать к сыну, но она всё равно пробирается в моё материнское сердце. Возвращаюсь на подушку и притягиваю сына в крепкие объятия, как делала всегда, когда он был маленьким.

– Почему ты не говорил?

– Зачем? Вы и так постоянно ругаетесь.

– Прости.

Мне на самом деле становится стыдно, что не смогли оградить сына от наших разборок.

– Ты всегда будешь для меня важнее.

Мы так и лежим, обнявшись, каждый думает о своём, а может, наши мысли и схожи, но дальше обсуждать эту тему не хочется. Вздрагиваем от тихого стука в дверь. Дениска тут же выбирается из объятий и снова затыкает уши.

– У нас сегодня гости.

Рома остаётся стоять на пороге, без разрешения не решается войти. Обеспокоенным взглядом осматривает нас. Хмурится, когда натыкается на Дениску. Ну да, уши заткнуты, на лице недовольство, но объяснять мужчине, что это всё напускное, некогда.

– Гости? – переспрашиваю, поспешно встаю с кровати и начинаю поправлять одежду, будто они уже пришли.

– Твои родители захотели познакомится с будущим родственником, – усмехается Рома, а я заливаюсь краской, всё-таки не очень хорошо всё вышло, – заодно проверить, в каких условиях будет жить внук.

На этих словах Дениска не выдерживает, теряет напускное спокойствие, тоже подскакивает, вытаскивает наушники и с испугом вперемешку со злостью смотрит то на меня, то на Рому.

– Бабушка опять захочет, чтобы я с ними жил?

Рома, приподняв бровь, бросает на меня взгляд, но тут же смотрит на Дениса и с полной уверенностью заверяет:

– Не захочет. Куда мама без тебя? Курьер приезжал, пойдёмте обедать.

Переводит тему, давая понять, что разговор закончен. Сын кивает и первым бежит на кухню. А вот я не двигаюсь с места. У меня остались вопросы, на которые хочется получить ответы.

– Что тебе сказал папа? Прости, пожалуйста, я не должна была говорить про жениха.

– Всё нормально, – перебивает меня, – ты сделала всё правильно, не переживай.

– Теперь ты будешь думать, что я пытаюсь тебя на себе женить.

– Не буду.

Рома делает шаг ко мне, крепко обнимает и едва ощутимо целует в макушку. Удивительно, ничего особенного не сделал, но мне становится спокойнее. Я больше не переживаю из-за предстоящего визита родителей. Хотя нет. Волнуюсь, но не так сильно. А вот угрызения совести перестают меня грызть из-за необдуманных слов родителю. Верю Роме, что он всё правильно понял. Жмусь к нему ещё сильнее, будто пытаюсь слиться воедино, а Рома только и рад укрыть от всего. Бережно скользит по спине ладонью, стирая последние страхи.

– Пойдём, малышка, кушать, а потом надо коробки разбирать.

Киваю, но выбираться из его объятий совсем не хочу. Ещё сильнее сжимаю руки на его талии.

– Ма, Ром, я всё разогрел и на стол накрыл! – доносится из кухни, с тяжёлым вздохом расцепляю руки, но отстранится не успеваю.

Рома ловит моё лицо в ладони, целует в губы. Безумно нежно, так что в груди начинает щемить, а воздух моментально испаряется из лёгких. И сладкое дыхание Ромы – единственный источник кислорода. Всё внутри меня переворачивается, все прежние чувства и эмоции разрываются на мелкие куски, и на их месте зарождается что-то новое, прекрасное, чего раньше я никогда не испытывала.

– Люблю тебя, Люд, – на выдохе, едва слышно признается.

Ласкает своими губами мои, а его горячие руки скользят по шее, плечам, притягивают ещё ближе. Не отпускает. Не может. Я и сама не в силах отстранится. Таю в его объятиях, переполненная счастьем. Он любит меня. Любит! Как же, оказывается, мне важно было это узнать. Но сквозь эйфорию пытаются пробиться десятки вопросов. Важных. Правда, ответ на них получить страшно.

– Ром? – тихо зову.

– Я не тороплю тебя, малышка. У нас вся жизнь впереди.

Благодарно улыбаюсь, приподнимаю голову и целую колючую щёку. Опять не побрился, но мне нравится. Всё равно нравится.

– Ма, Ром, там всё стынет, – сын появляется на пороге, морщит нос и недовольно тянет, – а-а, вы заняты.

– Нет, не заняты, – Рома улыбается ему, – пришлось маму твою успокаивать, а то надумывает тут всякое.

Сын понимающе кивает, а потом голосом знатока добавляет:

– Женщины.

Даже глаза не забывает закатить, где только нахватался такого.

– И не говори, – поддерживает его Рома, – она всегда такая впечатлительная у тебя?

– Да сейчас ещё спокойнее, – сын машет рукой, мол, что с неё взять, – раньше так вообще панику на пустом месте разводила.

– Когда это? – возмущаюсь. К паникёрам никогда себя не относила.

– Когда считала, что я маленький, – пожимает плечами сын.

За обедом Дениска припоминает все мои прошлые грешки. И как шапку заставляла в ветренную погоду носить, и всю нательную защиту во время катаний на роликах.

– В итоге сама же отвлеклась, колесом о камень споткнулась и все коленки себе разодрала. – сын возмущённо машет руками. – Но это ещё ладно, Ром, она в травмпункт отказалась ехать! Нет, ну ты представляешь?! Меня из-за каждого чиха к врачу тащит, а там всё в крови было, и ехать отказывается!