Нет, я всё понимаю, платить не мне. Но даже из чужого кармана я не готова столько тратить. 

– Может, тебе понравилось что-то ещё? Попроще? 

– Я же говорил тебе, что мама не разрешит. 

Когда они только успели на «ты» перейти? Сына не одёргиваю. Смысл? Если взрослый разрешил к нему так обращаться, то к чему навязывать другое обращение. 

Дениска забирает у меня телефон, что-то быстро перелистывает и отдаёт обратно. 

– Вот. 

Саму тумбочку на этот раз не смотрю, сразу интересуюсь ценой. И, скрепя сердце, соглашаюсь. Мне всё дорого, с теперешними ценами тем более. Но и табуретку за пятьсот рублей не поставишь, к сожалению. Можно считать эту тумбочку компромиссом. Только чего он будет стоить для меня? Кинутые деньги на кровать ещё помню. Значит, однажды Роман Михайлович захочет забрать долг. 

– Хорошо. 

Сын довольно улыбается, отдаёт телефон Роману Михайловичу, а вот Костик, наоборот, хмурый. 

– Тебе нормально, что левый мужик твоему сыну мебель покупает? 

– Можешь ты купить, – пожимаю плечами, – выберите что-нибудь подходящее с Дениской. 

Костя ещё больше хмурится. 

– Я недавно в крупное дело вложился, – важным тоном говорит, – отложим до конца месяца. 

– Па, Бамблби нельзя так долго на полу жить. 

– Это ещё кто? – кажется, сегодня этот вопрос занимает почетное первое место в рейтинге популярности. 

– Рома ящерицу подарил, – радуется сын, а потом добивает отца: – а мама скейт. Правда, круто? 

Костя откладывает вилку. Губы плотно поджимает и начинает бегать глазами по присутствующим. Гордей и Петя даже не прячут злорадных усмешек. Ну что за люди? А вот Роман Михайлович сидит с непроницаемым лицом, мясо потихоньку жуёт. 

– Этот водяной пистолет – шутка, Денис, – выдавливает из себя улыбку недопапаша, – настоящий подарок тебя в выходные ждёт. 

– Угу. С бабушкой подарит. 

Петя говорит шепотом, но слышат все. Мне становится стыдно перед начальниками. Поэтому вспоминаю, что кто-то недавно хотел свалить. 

– Роман Михайлович, вы же по делам спешили. 

– Люд, он напутал всё. Дела у него завтра. 

Не ожидала такой подставы от начальника. Лучше бы я ему шоколадку купила в благодарность, чем решила на чай пригласить. 

Роман Михайлович обаятельно улыбается и кивает. Даёт понять, что уходить никто никуда не будет. 

– Ма, мы с Ромой ещё Бамблби не кормили. Будем червяков давать. 

Сын явно в восторге от такого экзотического животного, а мне становится дурно. Это что, у нас ещё червяки в доме будут? 

– Денис, давай маме потом про питание расскажем, – спокойно говорит Роман Михайлович и добавляет: – хотя бы не за столом. 

Сын кивает, начинает с Петей обсуждать питомца. Рассказывает, каким большим вырастет. 

– У Ромы в кабинете он вообще здоровый! 

– Ты был у него в кабинете? – тут же навострил уши Денис. 

– Ага. Перед концертом к маме на работу заезжал, помнишь, я тебе говорил? 

– Новый сотрудник? – спрашивает Денис. 

– Мамин начальник, – с гордостью сдаёт меня сын и тут же добавляет, чтобы наверняка добить теперь меня: – Гордей тоже. 

– У тебя был другой начальник. 

– Работу поменяла. 

Стараюсь говорить равнодушно, подумаешь, поменяла работу. Но уже готовлюсь, что завтра позвонит мама и вынесет мозг. 

– Зачем? Стабильную компанию променяла на какую-то шарашкину контору, – от этого заявления мы с Петей одновременно закашливаемся. Кусок еды не в то горло попал, по крайне мере, у меня, а Гордей громко ржёт. Но следующий вопрос меня привёл в чувства: – как сына собралась содержать? 

– Ты поможешь. Алименты никто не отменял. 

Как бы мне не хотелось сделать этот вечер замечательным, он всё равно оказался испорченным. И всё нашими с Костей руками – фиговые мы родители, похоже. Если бы не жёлтое чудовище, этот день можно было бы записать в худший из дней. 

После ужина Роман Михайлович и Дениска убегают кормить Бамблби. Костя следует за ними. Надзиратель. Я начинаю убирать со стола. Брат помогает мне. Когда Гордей уходит в уборную, начинает закидывать вопросами. 

– И что сегодня за слёт мужиков? 

– Не знаю, – устало признаюсь. Хочется всех выгнать и отдыхать. 

– Порог квартиры феромонами обработала? 

– Отстань. 

Петя становится серьёзным, выглядывает в коридор, будто проверяя, что нас никто не услышит и спрашивает: 

– Что у тебя с этим Ромой? 

– Ничего. 

– Врёшь. Он на тебя так собственнически смотрит. И ты… 

– Что я? – с возмущением спрашиваю. 

– Тебе он интересен. Никогда не видел, чтобы ты пялилась на мужиков.