Я припарковала машину недалеко от входа. Снег крупными хлопьями медленно оседал на тёмный асфальт, словно баюкал землю и кутал в мягкое пуховое одеяло. На душе вдруг стало так легко, тепло и радостного. Я медленно шла по свежему сверкающему покрывалу и слушала приятный хруст. В магазине с восторгом облазила полки с новогодними игрушками, выбрала большой стеклянный шар с росписью и пошла наполнять тележку продуктами.

Проходя по рядам, я взглядом зацепилась за двухлитровую банку консервированной черешни. Обычно я её не покупала. Да и старалась избегать продуктов в стеклянной таре. А тут вдруг так захотелось этих сладких ягодок. Я представила, как буду сидеть дома на кухне, без верхнего света, смотреть, как мир покрывается бело-серебристым ковром и предвкушать любимый праздник. Минут пять я, конечно, посомневалась, повертела здоровую банку в руках, а потом всё же сунула её в тележку и покатила к кассе.

Спустя три часа я выползла из магазина с тремя большими пакетами, несколько секунд полюбовалась засыпанной снегом парковкой и довольная засеменила к машине. Два самых больших и тяжёлых пакета я собиралась засунуть в багажник моего старенького «Соляриса», а пакет с йогуртами, сметаной, яйцами, консервированной черешней и ёлочным шаром хотела поставить в салон на пол, чтобы ничего случайно не побилось. Но сначала нужно было взять щётку с пола переднего пассажирского сиденья и смахнуть с машины снег.

Пакеты с небьющимися продуктами я опустила на землю и, пыхтя, полезла в карман за ключами. Кое-как их вытащила, нажала на кнопку, но характерного щелчка, извещающего о том, что двери разблокированы, я не услышала. С силой нажала ещё раз — опять тишина. Я подёргала кучку — заперто. Ну как так? Ещё три раза повторила всё по кругу, но машина так и не открылась. Может, батарейка в ключе окончательно села или сигнал как-то плохо проходит. Тогда придётся вынимать из чехла ключ и открывать им с водительской стороны. Я обошла машину спереди, остановилась у капота и несколько раз с силой нажала на кнопку разблокировки на брелке в надежде, что получится избежать танцев с бубном и выковыривания железного ключа. Но увы. Тишина. Меня это расстроило. Нет, прям взбесило. Все люди как люди, у всех всё получается, а у меня даже простые вещи только через одно место делаются. С разъедающей сердце досады я несколько раз пнула ногой переднее колесо.

— Ты что творишь, ненормальная?! — рядом со мной прозвучал грозный рык. И в этот же момент меня грубо схватили за правую руку, в которой я держала ключ, и с силой развернули от машины. Я словно тряпичная кукла крутанулась на каблуках и чуть не упала вперёд. От резкого манёвра левая рука взмыла вверх, пальцы разжались, и пакет улетел как метательный диск у спортсмена… Раздались грохот и звон бьющегося стекла. Сердце ушло в пятки. Я вот прям почувствовала, как оно перестало биться и упало в зияющую внутри меня пустоту. Стало страшно.

— Твою мать! — завыл низкий мужской голос. Хватка ослабла.

Одним движением я поправила съехавшую на глаза шапку, обернулась и увидела «красочную» картину. Капот машины засыпали мои йогурты, протекшая сметана и пара битых яиц, а вот стеклянная банка с компотом улетела прямиком в лобовое стекло и, естественно, разбилась. По-другому в моей жизни и быть не могло. Но, с другой стороны, тут ведь не я виновата, а какой-то псих. Обида и злость накатили мгновенно.

— Вы что натворили?! — заорала я.

— Я натворил?! — в ответ начал кричать мужчина, и мы одновременно посмотрели друг на друга. — Ты?!

Мне показалось, что меня по голове ледяной глыбой звезданули, аж в глазах потемнело. Передо мной стоял тот, у кого я бессовестно, то есть по ошибке, свистнула шапку, только вид у него был злее, чем в метро. Я бы сказала, что выглядел он рассвирепевшим. Но в обиду я себя с восьмого класса никому не даю, и тут пасовать не стала.

— Не «ты», а «вы». И да, я.

— Чего? — опешил он.

— Детей мы с вами не крестили, чтобы вы мне тыкали, — холодно отчеканила я. — И орать, хватать за руки вам тоже никто право не давал.

У мужчины задёргался правый глаз.

— Ты у меня шапку украла.

— Вы, — поправила я.

— Вы, — презрительно выплюнул он, — долбанутая или отмороженная на всю голову мадмуазель, украли мою шапку, а теперь мне лобовое стекло разбили.

— В смысле вам? Это моя машина! — возмутилась я. — Вы меня схватили, напугали. Из-за вас я просыпала покупки, и из-за вас пострадала МОЯ машина!

Мужчина так сильно скрежетнул зубами, что от неприятного звука у меня по спине пробежали мурашки. Не отводя взгляда от моего лица, он достал из кармана брелок от машины и нажал кнопку. Автомобиль громко пикнул и мигнул фарами. Я икнула. Вот чёрт. Это ж надо так опростоволоситься. Дважды. С одним человеком. На одной неделе.

— Это моя машина, — процедил сквозь зубы он.

— Я поняла, — от нервного напряжения мой голос взлетел до фальцета. — Простите.

— Мне ваши извинения нахрен не сдались! Какого чёрта вам от меня нужно?!

Я облизала губы и с раскаянием посмотрела на мужчину. На его месте я бы тоже орала и выражений не выбирала.

— Произошло чудовищное недоразумение, — промямлила я и сглотнула.

— Да что вы говорите, — передразнил он. — Изнываю от любопытства. Извольте потешить меня подробностями.

— В метро, когда я выходила, — сбивчиво начала объяснять я, — в толпе у меня соскользнула шапка, и я подумала, что она упала. А потом увидела, как вы отряхнули и надели шапку. А ваша такая же как моя. Почти один в один. И я подумала, что вы подняли мою… А машина, — я сделала несколько небольших шагов, — вон моя стоит, — показала я на похожий серебристый седан, сильно припорошенный снегом. Он стоял через одну машину. Я не дошла метров десять до своего автомобиля, а проверить номера не догадалась.

Мужчина молчал и сверлил меня злобным взглядом.

— Мне правда очень жаль. Ваша шапка у меня дома лежит. Я её постирала. Но я могу вам отдать свою, если хотите. Она почти такая же. И машину сейчас помогу почистить. За разбитое стекло заплачу.

— Ничего мне от вас не нужно, — отбрил мужчина. — Забирайте свои пакеты, продукты и валите нахрен!

— Но… — попыталась возразить я. Мне было жутко стыдно и очень хотелось хоть чем-то загладить вину.

— Быстро, — угрожающе прошипел он.

Спорить я не стала. Было бы глупо что-то доказывать здоровому злому мужику, чью машину я побила. Пусть и нечаянно. Я быстро покидала в пакет целые йогурты, подхватила две стоящие на земле сумки с покупками и быстро пошла к своей машине. По привычке сунула руку в карман, чтобы достать ключ, и поняла, что выронила его у автомобиля моего «шапочного» знакомого.

И смешно, и обидно аж до слёз. Моя невезучесть шла на очередной рекорд. Я тяжело вздохнула. Придётся ждать, когда мой шапочный товарищ уедет, и искать ключ. Подходить сейчас — неоправданный риск.

Как назло, мужчина не уезжал. Он осторожно почистил от снега, осколков и остатков компота машину, сфотографировал, кому-то позвонил, сидя в тёплом салоне. У меня уже зуб на зуб не попадал. Я вообще быстро мёрзну и предпочитаю на улицу зимой без длинного тёплого пуховика носа не совать. Но в метро, в машине или в магазине в таком неудобно и свариться можно. Поэтому мой любименький пуховичок сейчас висел в шкафу, а я мечтала, чтобы у моей куртки отрос низ и сохраняющий тепло мембранный слой. Но увы, она всё так же едва прикрывала попу и нифига не грела.

— Ну, чего тут ещё торчишь? — спросил мужчина.

— Торчите, — клацая зубами, огрызнулась я и добавила тише: — Я уронила ключ у вашей машины.

— Уверена? — нахмурился он.

— Да, блин, уверена! Он у меня в руке был, когда вы меня схватили. Я от неожиданности выронила.

Мужчина нецензурно выругался себе под нос.

— Ну, идите ищите, — окончания глаголов он произнес с особой язвительностью, как будто плюнул в меня ими.

Если бы я не тряслась как цуцик от холода, то из гордости отказалась бы. Но я хотела домой пить горячий чай в кровати. Я подошла к переднему колесу, которое не так давно пинала, и присела на корточки.