— Ну да, — хмыкнул он и вышел из веранды. Валя тоже громко фыркнула.

— И что значит это твоё фырканье? — спросила я.

— Ничего, — поджала губы Валя.

— Нет, ты уж говори прямо, если есть что сказать, — разозлилась я.

— Просто все знают, что ты не образец верности. — Валя тоже слезла со стула и смотрела мне в глаза. — Денис рассказал.

У меня от ярости аж в глазах побелело.

— И что же он тебе рассказал? — ледяным тоном спросила я.

— Не мне, Лене. Рассказал, как ты ему изменяла.

Я что?! От праведного гнева я воздухом подавилась. Да как у этого куска фекалий, который сам с сайта знакомств, живя в моей квартире, не вылезал, язык не отсох такое сказать! Но надо отдать ему должное, верно всё рассчитал. Наврал сестра с три короба, а она разнесла сплетни, как ветер пожар в поле. Нагадил, так нагадил. Зато понятно, почему Лена с Катей со мной как две Снежные Королевы разговаривали. Лизе, понятное дело, они ничего не говорили. Она бы всем мозги вправила и Денису яйца выкрутила. Бывшие одногруппницы просто мерзко шушукались между собой за моей спиной.

— Я не осуждаю. Кто как хочет, так и живёт, — продолжила Валя, неверно поняв моё молчание. — Но хороших парней не так много, как кажется. Их беречь надо. Если со всеми подряд, то и одной остаться можно.

— Это Денис-то хороший? — не выдержала я, но оправдываться или что-то доказывать не видела смысла. — Да боже упаси от такого парня! И от таких «подруг»!

К чёрту всё и всех! Новый год, лицемерных подруг и их парней, бывшего и любителя легкодоступных девушек! Пошли все в пешее эротическое! Не хочу я с ними встречать новый год. Видеть их всех не могу. Лучше одной, чем вот так!

Я не хотела оставаться в этом доме больше ни минуты. От разъедающей душу обиды и ослепляющей ярости я не могла думать и контролировать эмоции. Попадись Денис мне по пути к входной двери, я бы, наверное, съездила ему по лицу. И не дамскую пощечину отвесила бы, а именно кулаком со всей дури. Мало того, что мне нервы истрепал все, пока я в прямом смысле не выставила его вещи за дверь и не сменила замки, так ещё и всё это время гадил у меня за спиной. И ладно он. То, что у Дениса вся сущность гнилая, меня не удивило. Но девчонки! Мы же столько лет общались, в университете так вообще каждый день виделись, как они поверили в эти гадости?!

Я не помню, как подлетела к входной двери, как обулась и застегнула куртку, и как схватила рюкзак с вещами. Немного пришла в себя только за воротами, когда ледяной воздух остудил не только кожу, но и голову, словно пелена спала. Я, не оглядываясь, зашагала по колее. Решила, что у выхода из поселка поймаю попутку или закажу такси и доеду до станции. А там на электричку и домой. Лучше встречать новый год за пустым столом, в одиночестве, под несмешные шутки и фальшивые улыбки звёзд «Голубого огонька», чем лицезреть самодовольство бывшего, слушать шушуканье за спиной и отбиваться от приставаний Олега.

— Стеш, ты куда? — окрикнул меня Максим. — Стеш!

Я не повернулась и ничего не ответила. Неожиданно захлестнула боль, старая от, казалось бы, затянувшихся ран и новая от предательства. Слёзы сами собой наворачивались на глаза, и я не хотела, чтобы их видели, поэтому шагала по хрустящему снегу и тёрла щеки замёрзшими руками. Перчатки я где-то потеряла.

— Стеш! Подожди! Давай я машину выгоню? — Максим, похоже, шёл за мной.

— Макс, ты куда? — услышала я голос Кати.

Максиму Денис никогда не нравился. Возможно, он единственный верил, что мой бывший на меня наговаривал.

Впереди появился здоровый чёрный внедорожник. Я про себя выругалась. Обочину дороги никто не чистил, да и саму дорогу тоже не особо убирали от снега. Ездили по колее. По ней же и ходили. Водитель засигналил. Я шагнула в сугроб, чтобы машина могла проехать. Но вновь раздалось противное бибиканье. Я сжала челюсти. В тот момент ненавидела весь мир и особенно идиота, которому место было мало на дороге. Я сделала ещё шаг. Ноги ушли по колено в снег, который ещё и в ботинки попал. Стало мокро и холодно. И опять бьющий по нервам сигнал. Я не выдержала. Злость во мне рванула как рассол в забродившей банке с огурцами, когда крышку прямо срывает. Я резко шагнула вперёд и одновременно глубоко вздохнула, чтобы кислорода хватило на всю матерную тираду, но потеряла равновесие и шмякнулась лицом в сугроб. Естественно падала я не грациозно как хрупкая девушка, а нелепо и комично, размахивая руками в тщетной попытке удержать равновесие. На долю секунды я даже поймала это сраное равновесие, но мой рюкзак перевесил, и я занырнула физиономией в снег с рюкзаком на затылке. Со стороны, я уверена, это выглядело до коликов смешно. А мне хотелось рыдать как двухлетнему ребёнку: громко и отчаянно. Заледеневший от минусовой температуры снег царапал и колол лицо и попал в ворот плохо застёгнутой куртки. Я чувствовала себя ужасно физически и морально, неудачницей с большой буквы.

Хлопнула дверь машины, и послышались торопливые шаги. А потом кто-то сильный подхватил меня и помог подняться из сугроба.

— Ну, как ты, Снегурочка моя Левая? — услышала я знакомый бархатистый голос и тихий смех, от которого моё сердце забилось с болезненной частотой. Не может быть! В жизни так не бывает!

Снег налип на глаза и попал в рот. Я одновременно отплевывала его и смахивала с лица. И вдруг ощутила тёплое и нежное прикосновение пальцев к щеке. У меня подкосились колени. Вова. Я едва сдерживала слёзы радости.

— Привет, моё левое новогоднее чудо. — Он улыбался широкой, по-идиотски счастливой улыбкой.

— Привет, — только и смогла сказать я, глядя на него снизу вверх во все глаза. Я даже злиться на него за тупую шутку с моей фамилией не могла. Мне не верилось в происходящее. Хотелось обнять его крепко-крепко и не отпускать. Не знаю почему, но рядом с ним на душе становилось тепло и хорошо, и даже самая нелепая и обидная ситуация становилась всего лишь комичной.

Вова вдруг наклонился и поцеловал. Видимо, чтобы я не сомневалась, что он настоящий и мне не привиделся. Ощущение его теплых губ на моих холодных, знакомое покалывание щетины, крепкие объятия в момент воскресили самый счастливый вечер в моей жизни за последние несколько лет. Ещё несколько минут назад я ненавидела всё и вся, а сейчас тонула в эйфории, крепко обнимая Вову за шею. Ни одной мысли в голове не осталось, лишь розовая вата. Но момент радостной встречи разрушило деликатное покашливание. Я опомнилась и отпустила Вову. Хотела отойти на шаг, но пошатнулась. Вова тут же обнял за плечи и придержал.

— Стеш… — озадаченно начал Максим, но не знал, как продолжить, переводил взгляд с меня на Вову и обратно. Я хихикнула.

— Владимир, — первым среагировал Вова и протянул руку.

— Максим, — ответил он и пожал руку.

— Макс парень моей подр… одногруппницы, — объяснила я.

— А… — Максим вопросительно посмотрел на Вову.

— Её будущий муж, — опередил вопрос Вова.

Я поперхнулась. Неужели он тогда не пошутил?

— Что? — спросила я одновременно с подошедшей Катей. Она рассматривала Вову со смесью любопытства и недоверия.

— Мы только на прошлой неделе договорились, не все детали ещё обговорили, — добавил Вова и обратился ко мне: — Идём?

Я кивнула, но Максим остановил.

— Стеш, всё нормально?

— Да, спасибо. С наступающим. — И благодарила его я не формально и не за то, что спросил, а за то, что из всей компании моих многолетних знакомых оказался нормальным и участливым.

— И тебя. Вас, — ответил Макс и улыбнулся.

Вова открыл переднюю пассажирскую дверь, помог снять рюкзак, поставил его за заднее сиденье, а я села и тут же протянула озябшие руки к теплым струям воздуха.

— Ты сможешь отвезти меня на станцию? — спросила я, как только Вова сел на водительское сиденье.

— Я всё могу, но вообще я не планирую куда-либо отпускать тебя одну. И мне надо майонез домой закинуть.