Я взирала на пьяного Давида и, затащив его в квартиру, готова была убить.

Не хватало еще мне проблем с соседями!

Он, как грозный демон, начал стучать в мою дверь так, будто наступил конец света, а на часах было начало первого ночи. Я засиделась за просмотром любимого сериала. Пообещала себе, что посмотрю еще одну серию, и лягу спать.

Но не тут-то было!

Я поняла, что Давид пришел не разговаривать.

Он пришел взять свое.

То, чего у нас еще ни разу не было.

Куда скрылись мои гордость и самолюбие, когда его наглые пальцы, пока я висела безвольно на накачанном плече, нащупали клитор и мягко помассировали круговыми движениями, вызывая волну моментального возбуждения?

Я протестую, а тело-предатель без боя сдается под бешеным напором. А когда он порвал мой любимый свитер, в котором мне нравилось ходить дома, я испуганно смотрела в его глаза, наполненные дикостью, похотливой неуемной одержимостью.

— Ласкай себя! — гремел надо грозовой огромной тучей Давид, съедая безжалостным взглядом.

Я опешила, почувствовав, как щеки заливает краска.

— Ну-у-у-у… я не могу… — не знала, куда отвернуться, потому что прямо перед глазами Он. Голый, возбужденный. А самое обжигающее, разогревающее до максимума мою плоть — это его твердый, будто из гранита орган.

— Лана, заканчивай играть в девочку-целочку! Ты меня просила прошлый раз тебя трахнуть, передумала, что ли? — ирония, хлесткая, жесткая, била, но Давид был прав.

Я несмело провела пальцами по складочкам: влажным, горячим. Закрыла глаза и запрокинула голову. Лучше не смотреть на его боевой вид, а иначе, я чувствую себя нелепой порнозвездой перед толпой мужиков, осматривающих меня как кусок мяса.

— На меня смотри, Лана, не отворачивайся! — ухнул прямо мне в лицо бархатный, срывающийся на хрип бас Давида, опаляя горячим дыханием и энергетикой секса.

Господи! Он решил поиздеваться надо мной и моими невесть откуда взявшимися моральными принципами! Я помнила сцену с ним и Рамилем, но тогда алкоголь сделал темное дело и лишил напрочь стеснительности.

Давид бесцеремонно разглядывал, тяжело, рвано дыша, наклонился надо мной и провел массивной головкой по влажной промежности. Я вздрогнула. Это было как удар током, но настолько сладострастный, вызывающий экстаз прямо внутри вагины, желание приподняться и наконец-то вставить его мощный член в себя.

— Готова, детка? — произнес он и внезапно, подняв мои ноги на одно плечо, перекинул, нагнув меня в самую изощренную позу из Камасутры.

Охнула и уперлась руками в его бедра.

— Давид, может, мы начнем традиционно? — выдавила я, испугавшись, что от длительного воздержания, от огромного размера его агрегата желанный секс превратиться во второе «лишение» девственности.

Он только расхохотался и, погладив мои ягодицы, произнес:

— Маленькая, не бойся! Я не буду тебя сразу жестко трахать. Это мы оставим на потом. Ночь длинная, — и ухмылка, наполненная пошлостью и самыми эротичными намеками, заиграла на губах. Он мягко подался вперед и вошел массивной головкой в моей лоно.

Мне казалось, что я готова зубами вцепиться в шелковое покрывало, на котором лежала. Сжимая его стальные бицепсы, вонзала ногти, не чувствуя и не понимая, что может быть чертовски больно. Но в меня входил будто железный гигантский лом, растягивая, натягивая и грозя разорвать на две половинки. Мое необузданное возбуждение схлынуло и осталась только боль в промежности от члена Давида.

Я зажмурилась и наморщила нос от неприятных ощущений, которые стали адскими.

— Глаза открой и смотри на меня! — проворчал он, рассматривая мое лицо.

— Давид, мне больно! — пискнула я, заглядывая в плотоядную черную бездну его глаз.

Он живо перевернул меня на бок и пристроившись сзади, прошептал в самое ухо:

— Детка, так будет не полное проникновение, тебе понравится, — и по коже пробежали мелкие мурашки, снова пробуждая первобытные инстинкты.

«Хренов Казанова! Он действительно знает все о сексе, и уже не больно» — думала я в первые же секунды, как Давид снова загнал мощный орган, и стенки лона трепетно сжались в принятии влажного члена. Я судорожно выдохнула от ласковых долгих фрикций и вцепилась в мускулистое бедро, а он тем временем взял мою ногу и приподняв, прохрипел на ухо:

— Жаль, что у тебя нет зеркала. Хочу смотреть на тебя всю! Смотреть как я тебя буду трахать… — его голос срывался, и я чувствовала, как собственные пальцы тянуться к заветному бугорку для мастурбации.

Я моментально вспомнила зеркала над его кроватью в особняке и кровь ударила с новой силой прямо низ живота бурными раскатами, предвещая скорый оргазм. Уткнувшись, застонала так, что мне думалось — еще чуть-чуть и я перейду на крик, знаменующим оглушительную разрядку.

Но Давид был крайне недоволен такой позицией и перевернув меня на живот, поднял и согнул ноги в коленях. А я, оправившись от головокружительного, до помутнения в глазах, оргазма, осознала, что-сейчас-то он точно не будет со мной церемонится. В позе догги-стайл проникновение максимальное, и я приготовилась, чуть сжав внутренние мышцы ног, подрагивающих от пережитого наслаждения.

Но это были надуманные страхи, как и сказал Давид, как у девственницы. Мощным толчком, одним, вторым, он входил в меня, натягивая до основания. Звонкие шлепки, неприличные хлюпающие звуки от моей сочно текущей промежности заставляли представлять мне Его, если бы сбоку было зеркало.

«Мм-м-м-м» — шипел мой мозг и плавился от одной только фантазии, видеть Давида как он имеет меня сзади, я смотрю на его накаченное тело. Как он двигается, гладит мои бедра, сжимает, шлепает по ягодицам, шепча похабные шуточки и фразы. Давид берет меня за волосы, накручивает на свой большой кулак и чуть запрокидывает голову, а я изнемогаю и чувствую, что скоро и вторая волна меня накроет с головой.

— Какая ты узенькая, детка — рычит он где-то над головой, а пульсация в клиторе повышается на максимум. Сжимаю ноги и уже, не думая про соседей, испускаю истошный вопль от дикого охрененного оргазма. Даже первый был не такой яркий и крышесносный!

Засовывает мне палец в рот, и трахает, имитируя минет.

Сейчас и третий раз совсем близко.

Выгибаюсь как кошка, подставляя и вонзая его титановый член до основания, а Давид испускает полустоны-полухрипы от того, что происходит, между нами, ускоряя темп до предела.

— М-м-м-м! — с пальцем во рту кричать невозможно, но и молчать я тоже не могу. Меня накрывает третье греховное наслаждение от развратного действа.

Че-е-ерт!!!

Я никогда так фантастически не кончала в сексе. Мой дебют окончательно расслабил и разрушил все принципы.

Давид замер, вогнав полностью напряженный и подрагивающий орган. Кончая, изливается прямо в меня.

Он рухнул всей тяжестью своего тела и придавив меня к кровати, прошептал:

— Ланочка, ты потрясающая! –

Я, вывернувшись, обняла за могучие плечи и, прижавшись носом в его грудь, влажную от бурного темпа секса, прошептала:

— Давид, я забыла сказать, я не предохраняюсь –

Он подскочил как ужаленный и гневно засверкал глазами:

— Ты совсем, что ли, дура?! — Давид стал как разъяренный бизон — огромный, с вздувшимися венами на руках, с бесконтрольной яростью в глазах.

На секунду я подумала, что он сейчас меня ударит. Припечатает увесистым кулаком так, что я потеряю сознание от боли.

— Какого хера ты сейчас это заявляешь?! — орал Давид и, подхватив одежду начал с остервенением натягивать на себя — Или ты решила действовать хитрожопым женским способом — залететь и рожать, чтобы к себе «привязать»?! Запомни, забеременеешь — я сам лично тебе аборт сделаю!

И злобно погрозил пальцем, который перерос тут же в устрашающий кулак.

«Сколько раз я буду наступать на одни и те же грабли!» — думала я, спрятавшись от беснующегося Давида в ванной. Слышала, как хлопнула дверь, и он ушел.