Он резко схватил меня за запястья и со всей силы швырнул на диван. Я не успела и охнуть как уже ледяной глыбой он возвышался надо мной разглядывая словно букашку под микроскопом. Его черная глубина глаз таила в себе намерения не избить, а сделать кое-что весьма приятное для нас обоих, если я перестану сопротивляться.

— Ночуй у кого хочешь, а меня оставь в покое! — не сдавалась я.

Настроения на секс было нулевое, сейчас и ласки, самые изысканные не помогут.

Меня колотит от новости, которую швырнули как грязную мокрую тряпку в лицо.

Давид наклонился и его горячее дыханием разом опалило кожу щек.

— И останусь ночевать, — рычал он, расстегивая пуговицы на рубашке.

Итогом словесных баталий уже в полночь стало мирное похрапывание Давида в моей спальне, а я как бедная гостья, ютилась на небольшом диванчике.

Слезы душили, застилали глаза, но я отчаянно твердила себе — во чтобы то не стало, найду вариант для Рамиля.

Тагир. Рамиль.

После ухода Ланы, Тагир долго сидел, смотря бездумно в пространство.

Вот так Ланочка!

Кто бы мог знать, что она грохнет самых лучших «шестерок» Мигеля Дальвареса, являвшегося самым лютым врагом для Тагира!

Мысли клубком кипели в голове. А почему бы и не попробовать убрать конкурента? Если Лана положила начало, то надо в довершение убрать и главу преступной банды.

Но это позже.

Больше Тагира волновал другой вопрос.

Освободить Рамиля можно, и это несложная задача. Только для Ланы произнесены другие слова, чтобы не обнадеживать и не стараться для “левого” мужика. Потом он, выйдя из тюрьмы, снова станет противником за сердце Ланы.

Однако, сопоставив факты, взвесив все «за» и «против», Тагир решил пойти на поводу, откуда не возьмись, проснувшейся совести и постараться разработать план для спасения Рамиля.

«Давно же я не был в этих гребаных стенах» — мрачно думал Тагир, подъезжая к воротам исправительного учреждения.

До разговора с Рамилем оставались считаные минуты, и Тагир чувствовал легкое волнение. Словно их встреча могла как-то повлиять на его дальнейшую незаконную деятельность. Но все это глупые домыслы. Вероятно, желание быть свободным и не попасться в руки копам обостряется до предела, видя суровые лица надзирателей и серые угрюмые стены изолятора.

— Какого хрена… — удивленно произнес Рамиль, осматривая Тагира и невольно улыбнулся.

Увидеть лицо одного из конкурентов в тюремной обстановке равносильно необычному событию.

— Меня просили помочь, — произнес Тагир, покосившись на охранника, который следил за их разговором — Тебе передадут детали…

Рамиль покивал. Загадочный диалог не вызвал у него вопросов. Он научился уже темным «фишкам» заключённым, хоть и сидел в одиночной камере. И этому обстоятельству был несказанно рад.

Измученные, с черной тенью лица, которые он видел на часовой прогулке, наводили только на безрадостные мысли. А общение между преступниками, через прутья решетки странными замысловатыми фразами первое время заставляли прислушиваться и разгадывать тайный смысл.

Но потом, после таких «перебросов» информацией обязательно что-то случалось. Один раз было убийство, второй — обнаружили у заключенного мобильник, в третий — попытка побега, которая оказалась неудачной. И после, в мрачных темных коридорах были слышны только звуки дубинки, приземляющихся на тело человека и жалобные вскрики.

Но сейчас Рамилю было наплевать. Правило «меньше знаешь — дольше проживешь» здесь, как, оказалось, действует безотказно.

— Как у тебя дела? — усмехнулся Тагир — Никто не обижает?

Он улыбался без злобы, хотел разбавить всю эту гнетущую атмосферу. Ему передалось настроение Рамиля и все острые эмоции, которые испытываешь в заключении.

— Пошел ты… — откликнулся в такой же манере Рамиль, ухмыльнувшись. И добавил, как невзначай, словно между делом  — Ты видел Лану?

Тагир покивал.

— Именно поэтому я здесь, –

Рамиль хотел спросить про отношения, развивающиеся между ней и Давидом, или Тагиром, но отдернул себя.

Что это даст ему?

Новые мучения и ночные разглядывания в тусклом свете желтой лампы, изрезанного сеткой, трещин потолка? Лана навсегда ушла из его жизни. И даже если финал, планируемого побега, будет удачным, ну а если нет…

Рамиль еще перебросился парой фраз и, попрощавшись с Тагиром, пошел в камеру. Похоже, сегодня снова бессонная ночь.

На территории изолятора для заключенных находился маленький тренажерный зал. Комнатка по площади примерно четыре на пять ярдов. Рамиль не сразу узнал об этом, а позже из разговоров между сокамерниками. Он заинтересовался, и однажды спросил у надзирателя. Так, у Рамиля появилось неплохое отвлечение от унылых мыслей и скучных будней заключенного. Час тренировок пролетал незаметно, а организм был бодрее после повышенной физической нагрузки.

— Привет, — раздалось над ухом Рамиля, когда он, отложив тяжелые гантели, обернулся, невольно отпрянув от собеседника.

Тот был в наколках по запястье, под белой майкой темнело забитое татуировками тело, а на одной из щек красовались странные темно-синие рисунки. Его вид был ужасающим. Какого черта, этому “разукрашенному” надо?

— Я от Тагира, — почти шепотом произнес тот и добавил — Занимайся, продолжай. Я буду рядом с тобой на других тренажерах, но вида не подавай, что слушаешь. И не реагируй на то, что я тебе буду говорить.

Рамиль покивал, и задал вопрос:

— А камеры? — он кивнул на угол, где было око видеонаблюдения.

— Муляж, — отозвался неизвестный — Кому нужна эта херня здесь? Если тебя грохнут, то это можно сделать и в коридоре, когда выводят на прогулку. А так, за нами все равно этот мудила следит…

Собеседник глазами «указал» на вставленное стекло дверном полотне, в которое иногда поглядывал охранник.

— Разговоры запрещены, а мне поручено дать все инструкции по твоему побегу… — последнее слово «татуированный» почти шепнул.

Рамиль почувствовал, как бешеный ритм сердца с шумом ударил в уши. Тагир смелый, подослал своего «подчиненного», даже не страшась, что их могут спалить с потрохами.

А между тем, собеседник присел рядом на тренажер и усиленно поднимая вес тяжелых металлических кругов, сдавленно начал свой рассказ:

— Тебя после суда отвезут в Детройт. Здесь после обвинения, что вынесут тебе, сидеть не будешь. Ты же двоих грохнул? — рассказчик даже не повернулся, задавая вопрос.

— Да, — произнес Рамиль.

— Так вот, для особо опасных, как ты, другая тюряга, и там камеры гораздо херовее, чем здесь, — подытожил незнакомец — Повезут на спец перевозке. Возможно, не одного. Это усложняет немного задачу, но все поправимо. Есть участок, который проходит по лесной дороге. Вот там тебе нужно приготовиться и максимально помочь тем, кто тебя освободит. Постарайся быть более проворным и быстрым, собирай все силы на максимум, потому что будет перестрелка, и важно не схлопотать шальную пулю в башку. Все остальные действия расскажут твои «освободители».

Рамиль чуть повернул голову. Ему хотелось спросить какие шансы выйти из этого дерьма живым, но остановился на полуслове.

Кто может дать гарантии спокойного и удачного побега?

Никто.

Это русская рулетка, которая, ждет его на следующей неделе.

Я проснулась рано. Куталась в плед и очень не хотела подниматься с дивана. Тело ныло от неудобной позы, в которой я забылась тяжелым сном от мыслей о Рамиле, возможной причастности Тагира к избиению моего брата и грубых слов Давида.

— Доброе утро, красотка! –

Я повернулась в сторону бархатного баса и ошеломленно уставилась на полностью голого Давида. Его темная поросль волос с груди спускалась узкой дорожкой в пах, а там…

В боевой готовности от утренней эрекции, рассматривание его члена было для меня занятием интригующим. А Давив, заметив мой ошеломленный взгляд, усмехнувшись, исчез в дверях ванной. Я облегчено выдохнула и попыталась сосредоточится на чем-то более серьезном, но это утро должно стать обжигающе пикантным.