В начале 1920-х гг. венгерская контрреволюция победила благодаря покровительству коалиции, куда входил и консервативный «Христианский национальный союз»; Ланц стал работать в «Христианском национальном пресс-агентстве» при венгерской службе иностранных дел: он поставлял реакционные статьи в ежедневные газеты «Fester Post» и «Fester Zeitung». Надо признать, что для человека таких политических взглядов, как Ланц, в те тяжелые годы Венгрия была куда более удобной страной, нежели Австрия. Ланц остался в Будапеште и стал известен в консервативных кругах как «экспатриированный немецкий барон». Его литературные усилия были одновременно направлены на реакционную журналистику, составление литургических канонов для ONT и оккультные занятия. Поскольку последние предполагали астрологию и каббализм, Ланц оказался одним из наиболее ранних героев в оживающих после войны оккультных субкультурах Центральной Европы.

Положение ONT в Венгрии первоначально определялось связями Ланца в столице, оттуда в 1921 г. он руководил монастырем Мариенкамп. Братья этой общины находились преимущественно за границей. Фра Бертрам после войны эмигрировал в Аргентину; немецкий аристократ (К. V. L), известный под именем фра Хлодио, носил также кличку Нью-Йоркер, поскольку жил в этом городе; австрийский химик и инженер Альбрехт фон Гролинг (род. в 1881 г.), известный как фра Амаларих, работал в Лондоне, Техасе и Калифорнии. Он был сыном Альбрехта Фридриха фон Гролинга (род. в 1851 г.), прежде выдающегося венского пангерманиста, связанного перед войной с Георгом фон Шенерером. Вместе с фра Амаларихом MONT и фра Арчибальдом MONT Ланц занимался каббалистическими исследованиями: между ним, экспатриированными братьями и братьями двух других общин существовала интенсивная переписка. Эта ограниченная деятельность расширилась после того, как Ланц приобрел разрушенную церковь Св. Балаша (XIII в.), около деревни Szentantalfa на северном берегу озера Балатон, 6 января 1926 г. в качестве места для монастыря Мариенкамп. Местные венгерские друзья, Ладислав и Вильгельм, были назначены хранителями монастыря, его восстановление началось в следующем апреле. Описание церкви в буйстве весенних цветений свидетельствует о чувстве религиозного обновления, охватившем Ланца в его первый визит туда:

«3 апреля 1926 г. дост. фра Ладислав, фра Вильгельм MONT и преп. фра Георг PONT отправились к святому Балашу… Пасхальный пейзаж был поразительно великолепен. Буро-лиловые тона покрытых лесом холмов, обширная изумрудно-зеленая поверхность озера Балатон, ультрамариновая глубина воды и серебристо-голубое небо. Среди белых и бледно-розовых цветов миндаля, вишни и персиковых деревьев высились древние серо-лиловые камни монастыря».

По сложившейся привычке Ланц утверждал, что именно эта церковь являлась прежде средневековым храмом тамплиеров, обращаясь за доказательствами к венгерскому ученому и роялисту Б. Райнальду, также состоявшему в ONT.

Здесь, в Венгрии, в стране, которая так сильно продвинулась в восстановлении предвоенных социальных и политических реалий, Ланц видел будущее ONT. При помощи крестьян и ремесленников из соседних деревень Balatoncsicso и Szentja Kabfa Ланц сделал храм пригодным для служб и летней жизни. Рассказы очевидцев описывают Мариенкамп святой Балаш как утопическую сельскую коммуну, состоящую из Ланца, его аристократической венгерской подруги, ее экзотических кошек и иностранных посетителей. Ланц действительно поддерживал живой диалог с венгерскими роялистами и германофилами, такими как Tordai von Szugy и Пауль Хорн, член парламента в Будапеште, увлекающийся астрологией, так что слухи о немецких шпионах широко ходили по колонии. Да и сам Ланц выглядел весьма эксцентрично для соседей. Он устраивал теологические диспуты с местными католическими священниками и поощрял крестьян к тому, чтобы крестить детей в монастыре. Церковь была украшена по литургическому канону ONT: гностические фрески с изображением св. Блазиуса, св. Георга и электротеонического голубя Чаши дополнялись известной геральдической символикой на флаге и двери. Две истории о канонических собраниях сохранились с лета 1928 г. Первая описывает экстатическое воссоединение братьев и Приора после прибытия мастера Ортвина и друзей из Будапешта, вторая свидетельствует о рукоположении Георга Хауэрштайна-младшего и Фридриха Швиккерта, астролога и члена Общества Листа, в Пресвитеры. Это особое событие было отмечено преображением флага ордена в символ теозоологической эволюции. И темы фресок, и описания канонических собраний сохраняют ощущение цели, которая объединила братьев в этой удаленной сельской местности в священный крестовый поход. Их миссия напоминала и о том, что Венгрии уже однажды пришлось стать христианским бастионом, спасшим Европу от нашествия монгольских орд и турок.

Современная расистская идеология Ланца, его Новые Тамплиеры, позволяла ощущать себя в связи с той же традицией. Позже венгерские братья основали маленькую пресвитерию ONT под холмом Vasкарu у Pilisszentkereszt. Это произошло в Северной Венгрии в сентябре 1937 г.

Но с установлением авторитарных режимов и развязыванием войны дела ONT пошли хуже. В 1933 г. Ланц уехал из Венгрии в Швейцарию. Первоначально Гитлер произвел на него впечатление, но после установления Третьего рейха его симпатии к национал-социалистам резко уменьшились. В Германии его труды издавались в Барте и распространялись из Гертесбурга под надзором Хауэрштайна вплоть до 1935 г. Его венский издатель был арестован в конце 1937 г., и ничего из его работ не выходило до самого 1945 г. — в Швейцарии. Паулю Хорну удалось сохранить орден в Венгрии на протяжении всей войны, но австрийские и немецкие его секции были официально распущены в начале 1940-х гг. Зенитом деятельности ONT, таким образом, стали годы между 1925 и 1935-м. К концу своей карьеры ONT имела семь родовых гнезд (колоний), из которых пять действовали одновременно; общий список братьев никогда не превышал трех сотен человек. Эволюция ордена, его концепции и институт, точно отражает развитие собственных интересов Ланца и его культурные открытия, разумеется, в контексте его расистского мировоззрения и приверженности к монастырским и рыцарским формам.

Значение ONT скрывается скорее в том, что она выражала собой, чем в том, чего она в действительности достигла. Она была симптомом повсеместно рассеянных настроений недовольства и сложным сочетанием концепций, принципов и стилей, в результате складывающихся в сильный подземный гул. Ее элитаристские и милленаристские реакции на этот гул дополнялись геноцидальным позывом. Окончательной целью ONT было спасение мира путем евгенической селекции и искоренения расовых меньшинств.

Поскольку Лист предпочитал роль мистагога и мастера, окруженного учениками, перед ним стояла задача передачи идей своим последователям, входившим в различные расистские организации вильгельмовской Германии. Среди тех, на кого идеи Листа производили глубокое впечатление, были полковник Карл Август Хельвиг, Георг Хауэрштайн-старший, Бернард Кернер, Филипп Штауфф и Эберхард фон Брокхузен. Через них оккультно-националистические идеи Листа проникали в организации правого крыла Немецкого рейха. Хельвиг и Хауэрштайн были среди основателей Reichshammerbund в мае 1912 г. в Лейпциге, а Кернер, Штауфф и Брокхузен занимали ключевые посты в Germanennorden, ее подпольной филиации. История ариософии в Германии не сможет обойтись и без Рудольфа фон Зеботсендорфа, горячего поклонника Листа и Ланца фон Либенфельса, учредивших между 1917 и 1919 гг. две расистские секты в Мюнхене, из которых впоследствии произошла Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (нацистская).

Reichshammerbund и Germanennorden были крайне антисемитскими группировками, многим обязанными выдающимся организаторским способностям Теодора Фрича, крупнейшей фигуры предвоенного немецкого антисемитизма и немецкой политики между 1900 и 1914 гг. Фрич родился в семье саксонских крестьян 28 октября 1852 года в Визенау, близ Лейпцига, и получил образование как инженер-фрезеровщик. Его организаторские способности вскоре обнаружили себя и вполне проявились в профессиональной и политической деятельности. С октября 1880 г. он издавал «Маленький журнал фрезеровщиков», в 1882 г. приступил к изданию второго журнала, а затем попытался объединить представителей своей профессии в Немецкую лигу фрезеровщиков.