Политическая мифология Листа о сословии служителей Вотана опирается на идею политической власти посвященных как в старом, так и новом обществе. Впервые эта идея была сформирована им в лекциях и статьях 1890-х гг., но как принципиальный элемент его воображаемого мира определилась в 1908 г. Термин Armanenschaft, которым Лист определил древнюю иерархию, восходит к его адаптации тевтонского мифа, изложенного Тацитом в «Германии». Римский автор сообщает, что история происхождения древних германцев сохранилась в обрядовых песнях. Этими песнями встречали рождение земного бога Твиско и его сына Мануса — основателей расы. В них также пелось о том, что Манус имел трех сыновей, по имени которых были названы три главных племени древних германцев: племена, жившие на побережье, получили имя «Ингевонов»; жившие на континенте — «Гермионов» и прочие — «ИстеВОНОВ». В пику Тациту и другим классическими историкам, пытавшимся связать эти имена с географией, Лист утверждал, что они указывают на социальные сословия внутри ариогерманского племени. Он полагал, что Ингевоны, Гермионы и Истевоны представляют сельскохозяйственное, интеллектуальное и военное сословие соответственно. Интеллектуальное сословие, клан королей-священников, послужило Листу основанием всех дальнейших политических построений. Он германизировал слово Гермион в «Armanen», имея в виду наследников солнечного короля, а их сообщество определил термином «Armanenschaft».

Короли-священники были ответственны за все стороны правления и образования древнего общества, эти обязанности были возложены на них их глубокой мудростью. Мудрость состояла в знании германской теософии. Обладание этим знанием рассматривалось как абсолютное и священное право политической власти для посвященных, тогда как общество расслаивалось в соответствии с тем, насколько каждый класс причастен знанию. Лист подчеркивал то обстоятельство, что указанное знание не было одинаково доступно всем членам общества. Он указывал на двухъярусную систему экзотерического и эзотерического обучения знанию. Экзотерическая доктрина (Вотанизм) предполагала популярную форму мифов и притч, предназначенных для низших социальных классов, эзотерическая доктрина (арманизм) имела дело с тайнами знания и ограничивалась учениками из высшего круга. Поскольку Armanenschaft было структурой, ответственной за образование, то такое разделение административно было легкодостижимым.

Лист описывает Armanenschaft, пользуясь концепциями франкмасонов и розенкрейцеров. Элита священнослужителей разделялась на три ранга в соответствии с рангами иерархии ложи: вступающие в ученичество, братство и мастера-масоны. Каждая ступень означала определенную степень посвящения в знание. Помня о масонских ритуалах, Лист каждый ранг древних священников снабдил собственными особыми знаками, рукопожатиями и паролями. Перед тем как перейти в ранг брата, неофит должен был провести семь лет за изучением Эдды и элементарной теософии. На следующей стадии обучения он путешествовал по другим центрам арманизма, приобретая необходимый опыт священника, руководителя и учителя. По прошествии семи лет подготовленный и умудренный брат мог перейти в ранг мастера, на ступень полного посвящения. Здесь он прикасался к последним тайнам знания, которые не могли быть сообщены при помощи языка: Лист описывал эти таинства знания такими оккультными формулами, как «утраченное слово мастера», «непроизносимое имя бога» и «философский камень», изъятыми из масонского, каббалистического и алхимического наследия XVIII в., или же собственной формулой, составленной из пяти гласных.

Франкмасонство, таким образом, послужило Листу моделью для иерархии священников, основывающей свою власть на механизмах посвящения.

Помимо власти мастера над подчиненными ему братьями гностическая градация поддерживала и коллективную власть Armanenschaft над непосвященным большинством. Обладая «высшим и священным статусом», Armanenschaft пользовалось и соответствующими высшими привилегиями. Поскольку и король, и знать происходили из коллегии мастеров, сословие абсолютно доминировало в делах правления. Знание священников сочетало в себе науку, религию и право, что позволяло им пользоваться абсолютной властью как учителям, жрецам и судьям. Органы правления, школы и суды являлись арманистскими центрами, или «высшими зонами» (Halgadome). Всякая власть, таким образом, выступала как средоточие законности и святости.

Рассказывая историю Armanenschaft, Лист продолжал опираться на оккультные материалы розенкрейцеров алхимии, военных религиозных орденов и франкмасонства. Он утверждал, что Armanenschaft, подвергнувшееся преследованиям в древней Германии, выжило до настоящего времени лишь в силу того, что его таинства тщательно оберегались в обществах розенкрейцеров и франкмасонов, рыцарскими орденами и учеными магами Ренессанса, превзошедшими все герметические каббалистические науки. Связь между этими различными группами скрывается запутанной мифологией теософов и атмосферой тайны, окружавшей такие общества в XVIII в. Для того чтобы понять оценку Листом этих групп как социальных агентов арманизма в темные времена, необходимо подробно рассмотреть эти мифологии.

История указанных мистификаций может быть понята только в связи с ростом иррационализма в середине XVIII столетия. Эта тенденция частично оказалась реакцией на изменение взглядов просвещенных наследников абсолютизма в Германии, которые отказались считаться с наследием традиционных законных привилегий, неприкосновенности духовенства и народных предрассудков. Реформа просвещения представляла угрозу для многих людей, поскольку обещала разрушить скрепленные временем привычки и культурные ценности. В иррационализме люди нашли конкретное идеологическое оружие для борьбы с грядущим обновлением. Существовали и более древние источники нового иррационализма: традиционная религиозность, пиетизм, восхищение мистическим способом решения загадок природы, — все это находило выражение в оккультных науках. Новый иррационализм был, таким образом, результатом слишком высокой оценки эмоций и интуиции, соединенной с отвращением ко всякому аналитическому разуму, материализму и эмпиризму. Духовное настроение, широко распространенное в Германии, породило множество сект и обществ во второй половине восемнадцатого века, посвятивших себя всему оккультному и таинственному. Именно они и ответственны за оживление интереса к алхимии, розенкрейцерам и франкмасонам.

Возникновение ордена розенкрейцеров следует датировать началом семнадцатого века, когда в Касселе были опубликованы два анонимных манифеста, приписываемых «Chymische Hochzeit» Иоанна Валентина Андреэ (1586–1654). В манифестах объявлялось о существовании тайного братства, имеющего целью «универсальное и всеобщее преобразование мира». Предположительным создателем братства назывался Христиан Розенкрейц, живший приблизительно с 1378 по 1484 г. Преобразование мира должно было совершиться путем соединения протестантизма с магией и алхимией и каббализма с современными медицинскими и научными знаниями. Фрэнсис Йетс высказывал предположение, что манифесты выражали надежды, возлагаемые на Фридриха II как на «политико-религиозного лидера, призванного решить проблемы века», в то время как их содержание выглядело своеобразным герметическим возрождением среди протестантских интеллектуалов в эпоху, когда угасли первоначальные импульсы герметизма (Возрождение, XV в.). Привлекательность такого проекта во времена жесткого религиозного и идеологического противостояния кануна Тридцатилетней войны очевидна. Из этой смеси мистического благочестия, утопических надежд и герметико-каббалистических идей возник миф о розенкрейцерах, который на протяжении многих лет очаровывал интеллектуалов, стремившихся к знанию и моральному обновлению. Клаус Эпштейн отмечал, что особенно привлекательным он выглядел для консерваторов, поскольку подчеркивал ценность древней мудрости для будущего развития.