— Куда ты смотришь, ослиную задницу тебе на морду, — это был Сундук. — Они рубят канаты! Или отгони их! Сеньор!

Последнее слово прозвучало скорее как оскорбление. Он стоял на соседней повозке. И показывал в пространство между своей и моей повозками. Я подошел поближе, вместе со следующем за мной по пятам щитоносцем. Глянул за борт. Так и есть, какой-то упырь, в смысле скелет, пилил кинжалом веревки связывающие между собой обе повозки. Я попытался достать его мечом, но в меня тут же начали тыкать копьями, царапая броню. Едва не попали подмышку, а у меня там только тонкая кольчуга. Я отпрянул. Огляделся. Рядом стоял чухан. Бледный, в трясущихся руках куза. Ударение на последний слог.

Магн с друзьями смеялись над этой штукой, предполагая, что это просто мясницкий нож, насаженный на древко. Я и сам купил для чуханов пару таких штук не глядя только потому, что выбора не было. Хотя стоили они дороже алебард. И только сейчас, взяв эту штуковину в руки, я понял что это не переделанный сельхозинвентарь, а задуманное как оружие и выкованное как оружие приспособление, которым одно удовольствие кромсать неприятных личностей соблюдая социальную дистанцию. Острие было длиной с обычный меч, при этом шире и толще. Железа в нем было, судя по весу, раза в полтора больше чем в моем мече. Тоже, кстати, совсем не маленьком. И все это удовольствие закреплено втулкой с двумя лангетами на примерно двухметровом, деревянном, граненом древке. Обычному человеку орудовать таким тяжеловато, да и меня повело, когда я размахнулся. Но тут не требовались особые изыски — лезвие кузы, как нож гильотины, со свистом описало дугу и врезалось в плечо скелетов. Кольчуга брызнула осколками колец, но не была прорублена. Зато инерция удара сломала кости под ней. Мой удар смял скелета, как удар арматурой мог бы смять люстру в мешке. Под треск ломающихся костей оживленный некромантией костяк осыпался вниз. Я тут же ткнул острием кузы в другого. И опять удачно — клинок попал в глазницу и прошел дальше, разламывая череп. Второй мертвец опал так же, как умело взорванный дом. Дальше дело пошло тяжелее — скелеты подняли щиты над головой и добраться до них у меня никак не получалось. Но и резать веревки я им не давал. На секунду поверив во всемогущество своего дрына, я пару раз рубанул щиты, но те выдержали.

— Передохните сеньор! — крикнул мне в ухо владелец кузы и забрал у меня из рук свое оружие. И начал энергично рубить и колоть, не обращая внимания на летающие вокруг стрелы и мелькающие в опасной близости острия вражеских копий. Он был по прежнему бледный, как простыня, но руки не тряслись.

Я отступил в сторону, чувствуя, что даже моя сверхчеловеческая выносливость подходит к концу. Нужен небольшой перерыв. Сундук, перевесившись через край своей повозки, толкнул меня в латное плечо. В ответ на мой усталый взгляд показал в сторону дороги, заполненной мертвецами.

— А ты смотри-ка, сеньор! Конец-то виден! — крикнул он.

Я тоже посмотрел. И в самом деле, кажущаяся бесконечной река мертвецов перестала извергаться из черного тумана. Что-то там еще виднелось вдалеке, но пехотная колонна вышла, видимо, вся и сейчас копошилась, заполнив едва ли сотню метров дороги. Умом я понимал, что скелетов тут может быть больше тысячи, учитывая как плотно они сейчас спрессованы. Но с высоты повозки казалось, что дело уже идет к концу.

— А вон и пастух! — крикнул Сундук и ткнул пальцем чуть в сторону.

Я перевел взгляд туда и сначала увидел шестерку рослых мертвецов закованных в очень хорошую броню. Длинные и плотные кольчуги, как у Сперата, с латными плечами и руками. Глухие глубокие шлемы. Больше подходящие для кавалерийской сшибки, чем для пешего боя. Здоровенные, до подбородка пехотные щиты сложной формы. Выкрашенные в черный и с какой-то эмблемой на всех. Признак богатства нанимателя.

И только потом я разглядел за ними «пастуха». Некромант. Он напоминал Эфеста. Сильно. Возможно, это из-за такой же войлочной брони и характерной шапки. А может, из-за посоха и седой бороды.

— Кстати, а где Эфест? — спросил я Сундука. У меня появилась достойная цель для старого колдуна.

— Старый волшебник? Назад отнесли, а то сомлел! — крикнул Сундук.

— А ты видишь Сперата? Скажи ему, чтобы попытался достать из своей машины этого «пастуха»!

Сундук с сомнением посмотрел на некроманта. Прикрывали гада хорошо. Как мой щитоносец меня, только у некроманта таких шесть штук.

— Не достанет. Да и в ослиную задницу его! — крикнул Сундук и сдвинул шлем на затылок, чтобы я его лучше слышал. — Вы лучше сеньор вот что сделайте!

Он посмотрел на меня, одновременно указывая куда-то рукой. Куда, я посмотреть не успел. Прямо в висок Сундука прилетела стрела. Это я потом понял, что она прилетела. Летела она с такой скоростью, что глядя прямо в лицо Сундука мне показалось, что она будто выросла из него. Пробила его голову насквозь, вынеся наконечником осколки кости и застряла. Как будто пробитое стрелой яблоко на стилизованных картинках. Глаза Сундука удивленно смотрели на меня и стремительно краснели, заполняясь кровью. Он осторожно потянулся рукой к голове и его пальцы наткнулись на дрожащее оперение стрелы. Словно это его окончательно убедило, Сундук обмяк и осел. Ставлю дукат против чента, умер. Тут я уже не помогу. Я запоздало потянулся, чтобы его подхватить. И моей скорости реакции на это хватило. Я схватил его за ворот кольчуги, не дав упасть. Но его голова, как мяч в мешке, мотнулась в сторону. И прямо напротив меня застыло оперение стрелы.

Стрела была чёрная, лакированная. С выкрашенным в черный цвет оперением. Всё как я хотел.

— Убили! Убили! Сундука убили! — завопил мне в ухо кто-то. Я повернулся и увидел рожу чухана. Глаза вытаращенные, сопли, слюни. Я выпустил тело сотника и ударил паникера наотмашь ладонью по лицу, что бы он в чувство пришел. Вместо этого он их лишился, рухнув на дно повозки.

Я бросил быстрые взгляды по сторонам, на свои войска. Минуту назад было трудно, но все готовы были продолжать. Но вдруг что-то изменилось. Я увидел как испуганно пятятся от борта пехотинцы, как с трудом ворочают оружием рыцари. И только Гвена с задорным визгом крушит черепа. Впрочем, так могло бы показаться человеку не привычному. Я же видел, что демонесса экономит манну своего волшебного меча, повесила его в крюк на спине. А сама орудует отнятой у пехотинца алебардой. И паузы между ударами длиннее, чем я бы ожидал. И оружие старается опустить на пол.

И во мне плеснулся знакомый по прослой жизни страх. Ха, оказывается этот страх бывает у всех,просто он от бессилия. В этой жизни я еще не разу не чувствовал себя бессильным.

— Отходим! — заорал я и взмахнул рукой. — Матль! Свисти отход!

Мой крик стали повторять. С радостью, громко. За воплями «Отходим! назад! Назад!» почти не было слышно три коротки свиста Мальта. Я не поленился перепрыгнуть в соседнюю повозку, подхватить тело Сундука. И только после этого, перевалился через задний борт и побежал в тыл. На обочине лежало шесть тел. У трех из спины торчали стрелы.

Больше всего я боялся, что скелеты погонятся и вырежут нас. Поэтому торопился, как мог. И не я один. Люди добегали до второй линии повозок, пивовары протягивали руки и затягивали их наверх. И они падали на доски без сил. Я передал тело Сундука пивоварам и начал помогать своим чуханам забираться в повозки. Ко мне присоединились Гвена и Сперат. Я постоянно оглядывался в сторону врага, но скелеты тормозили. Я переоценил их ловкость, в повозки они влазили медленно и по одному. Время убежать у нас было. К тому же, нас не преследовали. Рыцари дошли последними — им было тяжело бежать в латах. Зато они сохранили свое достоинство. Только после них мы запихнули в повозки Матля и залезли сами.

— Проверил, чтоб не забыть кого, — тяжело докладывал Матль. — Бочку с болтами тоже забрали. И с пивом бочонок тоже отдал одному, найти надо. Раненых уже давно назад отправил, с сопровождающими. Вроде ничего не забыл. От гоблины костяные, порвали таки канаты…