Мимо меня с визгом пролетела Гвена. Пробежав по борту повозки она запрыгнула на голема и заработала своим костяным мечом с такой скоростью, что он размазывался в воздухе как лопасть вентилятора.
— Сеньор, тут лучше подойдет ваш меч! — вывел меня из секундного ступора Сперат. Он рубил своим топором одну из ног голема. Я не заметил, когда он спрыгнул с повозки и выбежал вперед. Я стряхнул с себя оцепенение, а с молота так и оставшуюся на ней висеть клешню. Протянул молот смельчаку с маленьким топором. Тот растерянно замотал головой и показал на валяющейся на полу арбалет. Только тут я заметил колчан с арбалетными болтами на его поясе. Арбалетчик. Теперь понятно, почему он дрался таким маленьким топориком.
— Возьми и береги его! — велел я. И насильно всучил молот ему в руки. — Потом отдашь.
Все это заняло вряд-ли больше пары секунд. Но к тому времени как я выхватил меч, который светился так ярко, что это было видно даже в неплотной тени от колдовского тумана, и обернулся костяному голему — все уже кончилось. Двое братьев пользуясь тем, что костяной голем слегка отвлекся на двух психов, которые его кромсают, спрыгнули с повозки, подобрались поближе, сцепили руки, приняв позу как памятник «Рабочий и колхозница» и влепили голему прямо в серединку что-то похожее на направленный взрыв. Семейные секретные техники, надо думать. Жаль, меня ничему такому не учили. Даже завидно.
Получив в середину столб пламени в котором кости мгновенно чернели и обугливались, костяной голем явно как-то забуксовал. А потом и вовсе развалился на части. Гвена, не хуже кошки, умудрилась соскочить с развалившегося на части конструкта обратно на повозку.
И тут по нам опять хлестнуло стрелами. Стрелы вынырнули из колдовского тумана неожиданно, но я успел среагировать, пригнувшись — ловя их на шлем. С глухим стуком они впивались в дерево повозок, со звяканьем отскакивали от камней дороги. Такое ощущение, что целились лучники врага по своему же голему. Впрочем, логично — что ему будет, костяному, от стрел. А вот тех, кто пытается ему сопротивляться, побьет. Краем глаза я заметил, как Гвена шипит и вытаскивает стрелу из ноги. Вошла чуть выше колена в тот самый момент когда Гвена выполняла свои акробатические номер и кольчуга задралась. Сперат вообще покрылся стрелами как старый пень поганками. Они застряли у него в кольчуге, отскочив от пластинчатых элементов доспеха и шлема.
— Все хорошо, только царапается, — прогудел он, заметив, что я спрыгнул с повозки и бегу к нему, выставив руку. Я остановился. Хотел его полечить, но раз не хочет, то и не буду.
Я остановился и огляделся. Нежить так и стоит, там где стояла. А вокруг нас куча стрел. Да, пожалуй это были совсем не те стрелы, длинной в метр и толщиной с большой палец, какими били наемные лучники с Туманных Островов. Эти стрелы были заметно короче и в два раза тоньше. Сперат сорвал со спины щит, в котором торчало полдесятка стрел, и прикрыл меня. Одновременно указывая мне на что-то топором. Посмотрев в ту сторону, я увидел двух братьев, столь впечатляюще прожегших костяного голема. Сейчас они были живым доказательством, что и эти стрелы довольно опасны для плохо одоспешенных людей. Одному сразу две стрелы пробили ногу, второй баюкал пробитую стрелой насквозь кисть. Еще несколько стрел торчало в телах, но кольчуги и поддоспешники сделали свое дело и не дали наконечникам вражеских стрел проникнуть слишком глубоко.
Подхватив обоих братьев, я помчался обратно к повозкам. Закинул их через борт, вслед за ними закинул Сперата и забрался сам. Я сделал это так быстро, что Сперат даже не успел понять что произошло. И очень во время — в ту же секунду, когда я оказался внутри повозки, сверху опять упали стрелы.
Пока мы с Гвеной выдергивали из братьев стрелы, Сперат, стоя над нами и прикрываясь щитом как зонтиком от солнца, следил за врагом. Изредка, в перерывах между залпами невидимых отсюда лучников, я тоже поглядывал на строй мертвецов.
У меня было полное ощущение, что вражеские командиры обескуражены. Это было видно по их мертвым воинам. Их воины довольно долго оставались на месте и не двигаясь. Даже не смыкали строй, чтобы закрыть пространство, по которому пришел голем. Меня это волновало — я уже было решил, что они готовятся выпустить еще одного. Но нет, через некоторое время воины начали двигаться и щиты мертвой пехоты сомкнулись. Неприятно наблюдать такую слаженность во вражеской армии, двигаются и в самом деле как одно целое. Я видел по телевизору военные парады и меня таким не проймешь, но в этом мире такая слаженность кажется не достижимой. Радует, что некроманты не додумались научить свои пешки в ногу ходить, тогда бы мои чуханы точно не выдержали и чухнули куда подальше.
Меня позвал лекарь. Веселый толстый мужичок приблудился к отряду недавно. Кем бы он ни был до этого, там ему точно платили не за впечатлительность. Он ловко выдергивал стрелы уже вонзившиеся в тела и не обращал внимание на те, которые падали сверху ещё ища свою жертву. Подождав, пока он закончит свою работу и коснувшись каждого из братьев я аккуратно затворил им раны, подлатал артерии и мышцы. И добавил немного «энергетика». Тем временем чуханы восторженно орали восхищенные оценки действиям братьев и Гвены, и угрозы мертвецам. Затихая когда со стороны мертвецов прилетали стрелы. Тогда все заглушал резкий и громкий перестук. Как будто кто-то высыпал с высоты полведра крупной дроби на доски.
Меня ударили по по плечу. Я резко обернулся, и увидел Сундука. Я посмотрел на него больше с удивлением, чем со злостью.
— Я вам ору-ору, а вы как прабабка полувековая, сидите не слышите! — вызверился он на меня. Но тут же спохватился и поспешно добавил. — Сеньор Магн. Волшебника нашего подстрелили! Вон за телегой положили его. Идите помогите ему, а то доходит уже!
Я тут же бросился за ним. Как выяснилось через минуту, доспех мага неплохо держал такие стрелы. Вот только магу имело смысл не стоять и не щелкать хлебалом пока по нему стреляют. Одна стрела с широким наконечником попала ему ниже глаза, пропахала лицо и глубоко засела в скуле. Вторая, с узким трехгранным наконечником ударила под острым углом чуть выше глаза, пробила глазницу, небо, пригвоздила язык к нижней челюсти и остановилась. Старый волшебник вырубился. Пользуясь этим лекарь ловко выдернул специальными клещами наконечник из скулы втору стрелу сначала откусил кусачками с обоих сторон, а потом остатки протолкнул в рот Эфеста, вытаскивая по кусочку. Граненый наконечник выпал сам. Крови почти не было — подоспевшие Эфесту на помощь ополченцы сразу же применили свои невеликие силы лечения, которых хватило затворить кровь.
Я осторожно коснулся стрика, подозревая что у него уже инсульт, инфаркт и геморрой. И я не хотел истратить на него весь запас манны. К моему удивлению старик оказался местами поздоровее многих молодых. Возраст чувствовался, но не сказывался. Получше разобраться я не смог, не хватало опыта. Поэтому я просто аккуратно затянул раны, оставил кровь, даже аккуратно вставил обратно выпавший из глазницы глаз и немного подлатал его.
Эфест очнулся, когда его заматывали чистыми льняными полосами, так напоминавшими бинт. Застонал, потянулся к поясу, достал маленькую бутылочку, оплетенную серебряной сеткой и стал её пить.
— Зелье регенерации, — зачем-то посчитал он нужным объяснить мне. Мне стало интересно, а почему у меня такого нет. Но поинтересоваться этим я не успел.
— Зашевелились! — доложила Гвена.
Стрелы продолжали падать, но перестали давить к земле, как в первое время. Улучшив момент между залпами, я метнулся под защиту меча Сперата. Внезапно обстрел прекратился, словно давая мне возможность получше рассмотреть происходящее.
На дороге впереди снова шли перестроения. Их было легко отследить по щитам. Колонная удвоила толщину и заняла теперь всю дорогу, от одного отлогой склона обочины, до другого. Крайние скелеты щитники брели по колено в воде, но это их не смущало. Стена вражеских щитов приближалась к нам неторопливо и равномерно, словно механизм. И они подошли достаточно близко, чтобы даже в тени от колдовского тумана и широких полей пехотных шлемов можно было различить пустые глазницы оскаленных черепов.
