Гигант резко встал, пригибаясь под навесом. Сестры попытались его остановить, но легче удержать двух годовалых быков, чем порыв Одарённого. Несколько шагов и вот он нависает надо мной, как рок над грешником. А мне? А мне не страшно, жутко интересно, но не страшно. Я набрался отчаянной храбрости и взглянул в его глаза. Зря. Взор гиганта раздавил мои бастионы смелости в пыль, показав всю беспомощность и ничтожность. Как червь может кидать вызов орлу?

— Но не врет, — за меня вступился прекрасный голос Леи.

— Тогда я требую подробностей.

Дальше от меня ничего не зависело, язык помимо воли рассказал все сам, да так основательно и подробно, что память не раз охала от количества деталей и подробностей. Под конец рассказа я закашлялся, горло чудовищно болело, и только Беззликий знает, как же хотелось пить.

— А ты не прост, — гигант смилостивился над сестрами и уселся на стул, вовремя подставленный уродцем.

Прошла добрая минута в тишине. Гигант думал, брови сошлись на переносице, губы сжались в плотную полоску. Затем он резко выкинул здоровую руку в сторону.

— Меч, — уродец подал ему клинок, стоящий слева от гиганта.

Младшей брат Скучного одной рукой ловко подбросил оружие, оно крутанулось в воздухе, поймал за кончик лезвия и выставил рукоятью вперед.

— Меняю на твой.

Ругаясь, я стиснул свой клинок, ища в этом жесте силы для отказа, и нашел-таки.

— Нет, — и сразу затараторил, дабы дать себе высказаться, прежде чем падет гнев Одарённого, — он служил мне верой и правдой, и я не готов предать его.

Гигант нахмурился, уголки губ опустились вниз, мышцы на теле напряглись, послышался треск рвущихся бинтов. Ирония судьбы — пережить схватки с Мертвым Легионом, убить двух Проклятых и погибнуть от руки Одарённого после победы.

— Братец, успокойся, — под вытянутой рукой Одарённого проскользнул женский силуэт в багровом платье, — он повязан кровью с этим куском металла, так что для тебя это артефакт полностью бесполезен, а в его руках он еще сможет принести немало пользы. Так что не делай глупостей, и дай себя подлечить сестрам, в конце концов.

Я сфокусировал взгляд на своей спасительнице, точнее, на ее груди, и меня можно понять. Две большие полусферы отчаянно давили на жесткую багровую ткань, почти при каждом движении норовя разорвать ее. Собрав силу воли в кулак, перевел взгляд на лицо девушки: схожие черты лица с гигантом угадывались, разве что чуть более округлые и мягкие. Черные растрёпанные волосы, обрезанные по мочки ушей, словно она только что сдернула платок. А в голубых глазах океан любопытства и долька озорства. Лицо нельзя назвать привлекательным, но вот тело вызывало резкое желание.

— О, я смотрю, тебе серьезно досталось, — она подошла вплотную, задрала голову и, прищурив один глаз, принялась изучать мое разбитое лицо.

Затем тонким изящным пальцем коснулась груди, рассеянная улыбка сменилась на удивление.

— Я смотрю, все герои — дурачки. Ты зачем эту дрянь пил? А-а-а молчи, — стоило мне открыть рот, как она перебила меня, — знаю, что ты скажешь: «Иначе нельзя. По-другому бы все погибли. Зло нужно было остановить любой ценой». Мне это братец на дню по пять раз говорит. Но он-то вон какая дылда, а ты? Хотя все вы одним миром… ладно, вот тебе колечко.

Не успел я опомниться, как она взяла мою ладонь и в одно движение надела на средний палец серебристое кольцо.

— Вот так лучше. Месяц не снимать, если будут… М-м-м… странные выделения — не пугайся, он так работает. Потом ко мне придешь, я скажу, что дальше делать.

Она резко развернулась, и я в полной мере оценил ее зад, и в этом я был не одинок.

— А моему другу такое не найдется? — спешно спросил я.

— Кому это? — она снова развернулась, и я с большим трудом удержал взгляд на ее лице.

Я указал на Тихого. Она хмыкнула, приложила указательный палец к губам, резко кивнула, приняв решение, уверенно подошла к Тихому. И одарила его кольцом, но только уже золотым.

— Инструкции ты помнишь, — ошарашенный парень застыл как статуя, не в силах хоть как-то отреагировать на слова прелестницы.

За то время, пока мы разговаривали с девушкой, гигант вернулся обратно под навес.

— Братец, а ты не думаешь, что такого героя нужно наградить? — не унималась прелестница.

Хотел провалиться сквозь землю от обилия внимания. Я и так получил больше, чем мог мечтать, или придумать в пьяной сплетне.

— Я ему меч предлагал, — рыкнул явно недовольный гигант.

— Тирн из Фела? — певуче проговорила она.

Уродец бесстрастно вышел вперед, подошел ко мне, помня о неудачном опыте игры в гляделки с Одарёнными, смотрел ему в область груди.

— О чем ты мечтаешь? — голос оказался мягким, глубоким.

— Быть стражником, — честно поделился я своей мечтой.

— Люблю честных, — на пределе слышимости сказал Уродец и затем громко, — устрою.

— Мне бы еще парней с собой, — нагло попросил я, если за отказ отдать меч не прибили, то и сейчас не должны.

— Если согласятся, — уходя бросил он.

А затем сержант отдал приказ, и мы ушли в лагерь сестер милосердия.

Телеги все же разъехались при помощи ругани и стражи, и движение на улице возобновилось в привычном ритме. Середина дня, впереди море работы по восстановлению города. Я перевел взгляд на оловянную кружку в руке, где возле самого края плескалась пена. Вздохнул, запах свежей древесины и пива приятно обдали нос.

— Чего пригорюнился, сержант? — весело спросил Мел, нервно постукивая ногтями по свежеструганным доскам стола.

— Не привычно как-то сидеть без дела в середине дня. Да еще и с пивом.

— Радуйся, Грант. Уже завтра начнутся веселые деньки, и ты еще вспомнить про это безделье.

Я бессознательно дотронулся до сержантской бляхи в виде щита с топором внутри. Совсем непривычно носить знак различия на цепочке, накинутой на шею. Словно мул на продажу выставлен. Но с указами наместника спорить еще глупее, чем совать голову в капкан. Медным щитом обзавёлся Мел, вроде как капрал. Тихому Михлану и Вилки ничего не досталось, кроме новой формы и пары серебряных монет на первое время. Михлана целитель спас, и на утро второго дня он даже сам пришел сначала в расположение легиона, а после уже и к нам перебрался в стражу. Друзья когда узнали, что можно улизнуть от солдатской лямки, с радостью приняли предложение служить в страже, ни секунды не колеблясь.

Назначению в сержанты я не очень-то и обрадовался. Сам ведь недавно только под палкой капрала круги наматывал, да науку воинскую постигал. А тут сразу сержант. Я было намекнул, мне и капрала за глаза хватит, но получил от лейтенанта такой многообещающий взгляд, что предпочел заткнуться. Так что придется постигать науку управления, так сказать, на практике. И буду молиться всем богам разом, чтобы это не привело меня на каторгу или того хуже — к повешению. И вот уже завтра мне придется добрать людей в наш десяток и начать патрулирование.

— Такого нашествия Проклятых не было, наверное, уже лет сто, — из тяжелых раздумий меня вывел писклявый голос Вилки.

— Бред, — не удержался Мел от комментария, — помнишь войну Трех Отчаянных?

— А кто ее не помнит.

— Так вот она была лет пятьдесят назад. Да-да, рот закрой, а то мух наглотаешься. А сейчас каждый деревенщина кричит, мол, она прошла сто лет назад, — Михлан отклонился назад, и через Тихого врезал подзатыльник Мелу.

Тот попытался дать сдачи, но я тихо сказал, поправляя на поясе меч в новеньких ножнах:

— Отставить.

Мел недовольно запыхтел, Михлан же подцепил ногтем щепка, отломал от стола и полез ковыряться в зубах.

И с ними мне придется служить? Хм, ведь хорошо, что с ними, верные проверенные бойцы. Еще бы Кола. Верзилу я так и не нашел. Куда пропало его тело выяснить не удалось, да и как выяснять, если нет свидетелей, а ты сам три дня как отозван из легиона? Хм, три дня и из простого легионера бывшей батрак мельника превратился в сержанта портовой стражи. Вот я сижу в полуразрушенной таверне для стражи, за свежеструганном столом в компании друзей. Да, друзей, пожалуй. Такое может случится только в Вечном городе.