— Ты еще смеешь говорить, что это я их убила?! — Если бы Сильвана не была мертва, то в этот момент она имела все шансы задохнуться от возмущения. — Ты-ы-ы…

— Я. Грегори Мадаав. Теперь можно с уверенностью утверждать, что после смерти твоя память не пострадала и мое имя ты не забыла. — Лишенным эмоций голосом ответил закованный в металл чародей, после чего окончательно рассвирепешвая и яростно рычащая Ветрокрылая начала долбить его защиту черными стрелами не хуже иного дятла. — А вот с дикцией, самоконтролем и речевым аппаратом налицо проблемы. Все-таки некромант из Артаса довольно посредственный. Тебя же именно он реанимировал?

— Тебе-то какая разница?! — Опустошив колчан наполовину, бывшая предводительница следопытов швырнула в бесстрастного некроманта припрятанную в потайном кармашке склянку с ядом, но его постигла та же участь, что и черные стрелы мертвой эльфийки.

— Профессиональное любопытство. Не понимаю, зачем оставлять нежити частичную свободу действий вкупе со способностью что-либо испытывать. Мертвые слуги тем и хороши, что безропотно выполнят любой приказ, не задавая при этом никаких вопросов. А при виде тебя у меня возникает острое желание достать кляп… И пару цепей.

Широко размахнувшись, Грегор ударил по земле древком своей алебарды и вокруг его фигуры появился вихрь пламени, который стал быстро разрастаться и заполнять собою все свободное пространство. За каких-то несколько мгновений бушующий огонь распространился настолько сильно, что эта разрушительная буря поглотила всю поляну.

Это стихийное заклятие было довольно рассеянным и ни личу, ни баньши оно особо не навредило, но при этом бушующее пламя скрыло некроманта от их взора, а когда Кел'Тузад рассеял его встречным потоком леденящего ветра — бретонец уже стоял над раненым Артасом и его оружие опускалось вниз.

Резкий чавкающий звук — и голова Падшего Принца отделилась от его тела, чтобы спустя мгновение рассыпаться серым прахом от изумрудно-зеленого луча.

Предводитель Культа Проклятых отреагировал мгновенно.

В следующую секунду созданная личом ледяная сфера с гулом прорезала воздух и ударила Мадаава в нагрудник, отшвырнув облаченного в доспехи верзилу на добрую сотню метров. Но равновесия при этом некромант не потерял и что хуже того — за мгновение до удара седой чародей смог подцепить своей алебардой рунический клинок Падшего Принца.

И когда закованный в металл колдун поднялся на ноги — Ледяная Скорбь уже была у него в руке.

— Забавно. Прошло всего лишь мгновение, а этот клинок уже пытается сломить мою волю и поглотить сущность. Опасная вещица. — Подняв лезвие меча-душееда к лицу, Грегор задумчиво хмыкнул. — Мы с ним в чем-то похожи… Пожалуй, я заберу его как трофей. Пусть пылится где-нибудь в недрах моей лаборатории, как напоминание о превосходства опыта и знаний над дармовой силой.

— А кто сказал, что мы дадим тебе уйти?! — Мгновенно напряглась баньши, накладывая на тетиву очередную стрелу.

— А разве вы способны мне помешать?

Резко ускоившись и прикрывшись от заклятий лича магическим щитом, облаченный в латы некромант рванул прямо на мертвую следопытку, что начала осыпать его стрелами. Решив, что массивный бретонец хочет протаранить её своим телом, баньши приняла призрачную форму и начала смещаться в сторону, но не добежав до неё пары шагов, Мадаав оторвался от земли и взвившись в высоком прыжке, исчез где-то за кронами деревьев.

— Сбежать от меня вздумал?! Не выйдет! — Приняв призрачную форму, Сильвана устремилась следом за ненавистным некромантом, оставляя Кел'Тузада рядом с трупом Падшего Принца…

***

— Однажды я уже говорил тебе, что твое любопытство тебя погубит… Так и случилось.

Верховный лич парил над безжизненными(Во всех смыслах) останками Падшего Принца, возводя вокруг обезглавленного тела рунический круг, что должен был окончательно уничтожить военачальника Плети.

Кел'Тузаду было даже немного жаль рыцаря смерти, что стал разменной монетой в игре Короля Мертвых, но приказы Нер'Зула требовали исполнения, а не обсуждения и потому лич даже ни на мгновение не усомнился в своих действиях.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что сын погибшего короля Лордерона погиб исключительно по собственной глупости и неосмотрительности, но это было лишь грамотно выстроенным представлением. И все, что произошло на поляне было частью тщательно спланированного плана повелителя восставших мертвецов, который руками Верховного Лича провернул все настолько ловко, что "актеры" даже не поняли своей истинной роли, а единственный "зритель" ушел со сцены свято уверенный в том, что удача наконец-то отвернулась от Падшего Принца.

На деле же… Нер'Зул просто отдал своего чемпиона на растерзание некроманту из иного мира.

Первоначально Король Мертвых планировал, что Артас станет вместилищем его духа, а их слившиеся сознания станут Королем-Личом — новой и невероятно могущественной сущностью, что подчинит Плети весь Азерот и очистит этот мир от живых.

Но в последнее время молодой рыцарь смерти так часто разочаровывал своего господина, что тот решил отказаться от его кандидатуры в пользу нового чемпиона. Прибывший из другого мира колдун выглядел в этом плане куда более перспективно: он был довольно силен, абсолютно безжалостен, имел склонность к некромантии и прекрасно разбирался в магическом искусстве. То, что нужно для повелителя нежити.

К тому же Нер'Зулу нравилось, что этот Мадаав раз за разом вставляет палки в колеса Пылающему Легиону — дух старого орка не забыл, что с его народом сделали демоны и как его пытал лично сам Кил'Джеден. И наблюдая за тем, как демоны раз за разом садятся в лужу — он сделал свой выбор.

Но Король-Лич может быть только один и именно он должен владеть Ледяной Скорбью. А это значило, что Артасу следовало исчезнуть. Но сделать это следовало так, чтобы у натрезимов, следящих за Ледяным Троном, не возникло к Нер'Зулу никаких вопросов, что сделать было весьма сложно, потому как хоть Король Мертвых и командовал Плетью — Повелители Ужаса владели некромантией на достаточно высоком уровне, чтобы при желании просмотреть память любого мертвого воина.

А значит следовало все обставить так, чтобы со стороны гибель Артаса казалась всем неприятным, но не особо удивительным событием. И тут как нельзя кстати подвернулись переговоры, на которых присутствовала Джайна — к которой молодой рыцарь смерти до сих пор что-то испытывал и Грегори — который мог с гарантией прикончить Падшего Принца.

При таких раскладах даже у коварных и везде ищущих подвох натрезимов не возникло бы никаких сомнений — то, что предводитель воинства Плети был вспыльчивым человеком демоны прекрасно знали, да и про опасность некроманта-чужака были в курсе. Участь Тихондрия была крайне наглядным примером недооценки сил Мадаава.

И первая часть плана Короля Мертвых прошла как по маслу. Скомандовав рыцарю смерти идти в атаку раньше основных сил, Нер'Зул оставил его один на один с закованным в саронитовые латы чародеем. Итог этой схватки был предрешен еще до её начала и разумеется, Падший Принц оказался повержен.

Более того — бретонец еще прихватил с собой и Ледяную Скорбь, которую повелитель нежити планировал по-тихому слить одному из отрядов лесных троллей Зул-Амана, чтобы в конечном счете рунический клинок оказался у их "Лоа". Но некромант из иного мира оказался куда расторопнее, чем о нем думал Нер'Зул и после убийства Артаса он просто сбежал, прихватив с собой меч-душеед.

И вот тут начиналась самая опасная часть задумки старого орка. Нужно было каким-то образом заставить Грегора использовать Ледяную Скорбь на постоянной основе.

Проанализировав характер седого бретонца и методы его действий, Король Мертвых пришел к однозначному выводу — Мадаав забрал клинок лишь для того, чтобы он не достался Плети и постоянно держать при себе столь опасную вещь он не станет. Жажда этого рунического клинка была воистину безгранична и он каждую секунду пытался поглотить душу своего владельца. И сделать что-то с алчностью могущественного оружия было просто невозможно — голод меча был продолжением его силы и одно нельзя было отделить от другого.