Трогаю пальчиками припухший клитор и краснею.

А ведь мне понравилось. Понравилось, когда меня трахали и одновременно трогали. Как это объяснить? Мне достался умелый любовник? Так происходит с каждой женщиной? Может быть, в каждой заложена шлюха?

Обещаю себе, что больше не поддамся низменным инстинктам, и, вытерев себя полотенцем и немного подсушив волосы, выхожу в спальню.

Не век же мне сидеть в ванной комнате.

Захар лежит на кровати. Сильное мужское тело распласталось на белых простынях. Хоть бы он спал! Но нет, мужчина не спит, а тут же подбирается, облапывая мое тело в большом мужском халате жадным взглядом.

– Думал, ты оттуда никогда не выберешься, – спрыгивает с кровати красивым звериным движением и двигается ко мне. До этого вялый член встает мгновенно. Дыхание перехватывает, вот рту сухо. До чего же он у него огромный. Как даже подумать можно, что в попку влезет? Ему и в киске-то тесно.

– Заплачу за твои мысли! – хрипло смеется мужчина, ловя меня руками за талию. – Вообще, нет, платить не должен. Мы тебя купили со всеми потрохами.

Почему-то постоянное напоминание о том, что меня купили, начинает злить. Обязательно без конца про это напоминать?

– Злишься? Почему? – прищуривается.

– Я не злюсь, просто устала, – вру.

На мои плечи ложатся тяжелые ладони, скользят вниз, скатывая халат на пол. Когда он сброшен, Захар поднимает руки вверх. Переходит на плечи, шею, зарывается пальцами в волосы.

– Красивая такая, рыженькая везде, – бормочет.

А меня его медлительность убивает. Было гораздо проще, когда они просто нагибали меня и имели тело. Теперь они будто пробираются на новую территорию, когда захватывает не только физически.

Я вовлекаюсь.

Горячее прерывистое дыхание электризует кожу, когда он наклоняется и прихватывает зубами за шею. Легко кусает. Ведет губами по коже. Электрический ток пробивает мое тело насквозь. Не могу сдержать стон, покидающий меня вместе с выдохом.

– Сладко стонешь, Анечка, вкусная девочка.

Он смотрит на меня и взвешивает мои груди в своих ладонях, обрисовывает полушария, щиплет за соски, а потом кладет мои пальцы мне на грудь.

– Поласкай себя, – хриплый приказ, – а я посмотрю.

Отходит и занимает прежнее место, только хватается за основание члена, начинает его подрачивать. Под голодным мужским взглядом тереблю соски.

– Молодец, смелее.

Короткие команды заставляют всколыхнуться внутри странное потаенное желание, которое во мне разбудили в бассейне. По телу разливается тепло. Взгляд Захара будоражит. Дрожь прокатывается от сосков до самых кончиков пальцев на ногах. Охватывает киску, в ней зарождается жар. Сжимаю бедра в непонятном порыве, в ужасе чувствуя влагу между ног.

Глава 8

Дмитрий

Заползаю на кровать и с небывалым кайфом натягиваю на себя одеяло. В комнате включен кондиционер, и температура именно такая, как я люблю. Чтобы можно было укрыться с головой и не вспотеть.

Как же все-таки не хватало комфорта в тюрьме!

И секса не хватало.

А ведь я даже не понимал, как много места он занимал в моей жизни. После расставания с Алёной вообще перестал встречаться с женщинами, даже ради секса. А потом мы с Захаром связались с Блатным, и было уже не до баб.

Конечно, мы не рассчитывали угодить в тюрьму на целый год, соглашаясь на его безумный план.

Всё же взлом ЦБ – это вам не хапнуть простую охранную систему, как и перевести все деньги со счета одной известной личности.

Такое просто так не прощается. Сука оказался слишком принципиальным и не захотел делиться с ворами, ведь деньги мы перевели на заграничный счет, который никто не смог отследить.

Слишком мы были хороши в своей работе.

В наше время не нужно грабить банк с автоматами наперевес, нужно просто нажать пару кнопочек на компьютере – и дело сделано.

Нашим условием по возвращению денег было получение тридцати процентов и неприкосновенность, но господин Х решил, что отправить нас неофициально в тюрьму и взять измором будет веселее.

Только вот отдавать с трудом добытое мы с Захаром были не готовы. Даже с учетом того, что каждый из нас троих получал по десять процентов, это были огромные деньги. Кто же сломается, когда на кону такой куш?

Правда, в последнее время нам всё чаще стало казаться, что всё это зря. Ведь если нас не выпустят, деньги нам уже не понадобятся. А учитывая то, что никто не знал о нашем пребывании на зоне, шанс на то, что срок подойдет к концу, был ничтожно мал, а вернее, его и вовсе не было.

– И что же ты теперь будешь делать, вонючий хер? – ухмыляюсь я своим мыслям, думая о том, что мы подпортили ему всю малину, кем бы он там ни был.

Да, мы с Захаром были не в курсе, у кого украли. Счет был открыт на подставное лицо, а наш мистер Х так и остался нераскрытым. Его личность была известна лишь Блатному.

Да и незачем было нам знать. В конце концов, меньше знаешь, крепче спишь.

Теперь главное, чтобы план Блатного сработал и гад согласился на наши условия. Отдых, конечно, хорош, тем более в компании рыжули, но как же хочется на свободу!

Сменить одну тюрьму на другую, хоть и более комфортную, такое себе удовольствие.

Бесконечно трахаться ведь тоже может надоесть, верно?

Захар

Рыжая неуверенно начинает трогать себя между ног, отчего я тут же чувствую нарастающее возбуждение. Не могу объяснить почему, но меня дико заводит эта ее неуверенность и странная для шлюхи робость.

Видать, девчонка и впрямь только вначале своей карьеры, и выбирали ее исключительно для быстрого перепихона.

Меня же подобная схема совершенно не устраивала. От секса надо получать максимальное удовольствие. И разнообразие в нем – то, что делает его таким охренительным.

– Сядь на край кровати и раздвинь ножки. Да-а-а, вот так! – подбадриваю я ее, когда она слушается. – А теперь засунь в себя пальчики и потрахай себя ими.

Девчонка и тут не разочаровывает, полностью исполняя приказ.

Сколько баб на своем веку трахал, разных, чужих даже, целки рвал, такое тоже бывало, а эта невинность взяла меня крепко за яйца, держит и не отпускает. Фигурально, конечно. Вживую эта недотрога по своей воле мало что делает. Покоряется, выполняет приказы, но видно, что без особого желания. А меня штырит, вставляет оттого, что я могу это желание у нее вызвать.

Самую искорку, но у меня получается.

– Глубже, – хриплю на выдохе, поедая глазами порочную картинку.

Бля, какая же она вся сладенькая, с белой кожей, со светло-рыжими волосами. Чистый кайф – смотреть на нее. На то, как аккуратно изучает себя и запускает пальчики под моим напором внутрь свой щелки.

– Она у тебя мокрая? – спрашиваю и вижу в помутневших глазах испуг.

Останавливается. Меня ведет от этой смущенной реакции.

– Твоя киска стала мокрой? Потрогай себя и оближи пальцы…

Глаза рыжули выдают ее растерянность. Ее, что ли, вообще никогда не пробовали иначе, как в миссионерской позе? Ничего о себе будто не знает.

– Давай-давай, девочка, не разочаровывай меня, я уже настроился.

Пальчики вернулись туда, где точно стало мокро, почему-то я в этом не сомневался. Мазнули там. Потом Анечка неуверенно подняла руку ко рту…

Лизнула. Как котенок, попробовала язычком собственную влагу, от которой блестели подушечки пальцев.

Член мгновенно дернулся и стал еще тверже, чем был. Настоящая башня между ног, куда испуганно глядела растерянная девчонка.

– Не боись, – хмыкаю, опуская пальцы на ствол, сжимаю изо всех сил, сдерживая возбуждение. Стискиваю зубы до скрипа от нереального напряжения. Хочется нырнуть в мягкую горячую глубину, но смотреть пока хочется сильнее.

– Еще полижи, как член. Тебе понравилось сосать член? У тебя талант… – говорю и вижу, как смущаю маленькую скромницу.

– Я… Я… – снова бормочет, сжимая ножки вместе, закусывая нижнюю губу, глаза потупила, от нее просто веет невинностью, которую хочется сорвать, как цветок, и присвоить себе.