– Сам придумал? – ржет друг.

– Нет, бля, в цитатах великих прочитал! – тоже взрываюсь смехом.

Дмитрий

– Пойду позову девчонку, – говорит мне Захар, закончив насаживать мясо на шампур. – Хватит уже прятаться.

– Давай, – киваю я, раскладывая овощи на тарелку и нарезая хлеб. Он тут замороженный, поставил на сорок минут в духовку, и готов.

Блатной прям всё предусмотрел!

– За мясом проследи, – кивает на мангал друг и уходит.

Я же погружаюсь в свои мысли. Сам уже не знаю, жалею ли я о том, что мы с Захаром ввязались во всё это.

Деньги — это, конечно, хорошо, но жить вечными пленниками такое себе удовольствие.

– У нас тут намечается серьезный разговор, – говорит Захар, которого я не заметил.

За ним идет серьезная донельзя Веснушка, кутавшаяся в банный халат, надетый поверх своей обычной одежды. Замерзла, что ли?

Или, может быть, решила таким образом спрятаться от наших взглядов?

– Вот как? И о чем же? – спрашиваю я, переворачивая мясо.

– Сегодня восьмой день, – прочистив горло, говорит Аня.

– И? – недоуменно приподнимаю я брови.

– Я договаривалась на неделю и продлять этот срок не намерена, – твердо заявляет она. – И дополнительные деньги мне не нужны. И на то, что произошло вчера, я не договаривалась! – уже более возмущенно выдает она, сверкая недовольным взглядом.

– О, вот как? А кто вчера захлебывался в собственных стонах и оргазмах? – язвит Захар. – После того как я пробил твой зад, ты не сильно-то сопротивлялась.

– Я не желаю это обсуждать! – начинает пылать наша красотка. – Контракт окончен, и всё. Деньги мне не нужны, продлять не хочу, в чем проблема?

– Будешь спать с нами бесплатно? Весьма польщен, – пока я обдумываю ситуацию, продолжает язвить друг.

– Я больше никак с вами не буду! Мне домой надо! – кривится девчонка.

– Домой нельзя, тебе уже это объясняли, – хмурюсь я, не понимая, с чего этот неожиданный бунт.

Хорошо вроде время проводили!

– А мне надо! Я больше не могу… Я так не договаривалась! – стоит она на своем.

– Скажи спасибо, что мы не дали закопать тебя где-нибудь в лесочке, Веснушка, – вставляет Захар, не дав мне и слова сказать. – Наш друг именно это предлагал с тобой сделать.

– Я никому ничего не скажу, – всхлипывает Веснушка. – Мне правда надо…

– Нам тоже много чего надо, – не поддаюсь я на женскую провокацию. – Ты должна была понимать, на какой риск идешь, соглашаясь на предложение отправиться к мужикам на зону. И потом, какая тебе разница, раздвигать ноги на панели или в уединенном доме? Считай, что ты в отпуске! – не понимаю я, чего она ломается.

– Я больше не собираюсь этим заниматься! Это был мой последний заказ! – возмущена она до глубины души.

– Бывших шлюх не бывает, моя дорогая, – ухмыляется Захар. – Ты можешь думать, что заживешь обычной жизнью, но рано или поздно всё равно вернешься к своему ремеслу.

– Не тебе судить…

– Разве ты не кайфовала вчера, насаживаясь на наши члены? – требует друг ответа. – Мы что, тебя насиловали?

– Я не хочу это обсуждать!

– Радуйся, что мы подарили тебе подобный опят, будешь теперь практиковать новый вид секса, за него, кстати, платят больше…

Мне почему-то совершенно не понравилась мысль о том, что нашу Веснушку будут иметь другие мужики. Что она будет так же безудержно стонать, насаженная на чужие херы.

Аня

– Нет уж, спасибо, мне хватит и того, что я зарабатываю, – продолжаю играть перед ними роль уверенной в себе проститутки, которая знает себе цену и сама может ставить условия.

Поразительно, насколько они верят в то, что им обо мне внушили, и вряд ли когда-то переменят свое мнение. Даже если мы когда-нибудь встретимся, например, они случайно забредут в наш клуб, будут считать меня шлюхой, сколько бы ни отрицала. Но я очень надеюсь, что мы никогда не увидимся.

– Денег никогда не бывает много, нам с тобой понравилось, назови цену, – продолжают уламывать, вызывая во мне ужасную злость.

Как же им объяснить, что я больше не хочу, чтобы меня касались? Вообще.

– У вас же есть принципы, которые вы не нарушаете, – захожу с другого бока, – вот и у меня есть. Я не хотела заходить так далеко в своей профессии. Это мое право. Вы же не в плену меня держите, верно?

– Ладно, Анют, хочешь снова поиграть в недотрогу, твое право, – жмет Дмитрий плечами и отпускает меня, и я от радости готова плясать.

Только вот мне не до плясок, всё мое тело, измученное жестким сексом, болит и ноет в самых неожиданных местах. Я заползаю в свою спальню, как медведь в берлогу, и забываюсь тяжелым сном.

Мне снится моя мама. Здоровая, такая красивая, что слепит глаза. Мы бежим с ней по какому-то лугу, и тут она останавливается. Волосы развевает ветер, солнце слепит глаза, я вижу каждую морщинку на мамином лице. И вдруг мне становится так стыдно, что она может узнать обо мне правду, что я опускаю глаза.

– Посмотри на меня, Анечка, – просит она, гладя меня по волосам, – не надо стыдиться. Ты осталась чистой и доброй, моей самой хорошей девочкой. Я должна была уйти. – Она поворачивает голову в сторону светящегося овала, который затухает на наших глазах, снова смотрит на меня. – Но ты меня вернула, моя девочка.

– Да? – спрашиваю, задыхаясь от восторга, хочу что-то сказать, но меня вырывает из чудесного сна мужской голос.

– Веснушка, ты сколько спать будешь? Да не пугайся так, мы не маньяки, – ржет Захар, когда я испуганно дергаюсь и прикрываюсь одеялом. – Просто ты спишь уже двенадцать часов. Поесть бы надо. Думали, может, ты заболела.

– Со мной всё в порядке, – облизываю пересохшие губы и смотрю с укором в темные глаза мужчины напротив. – Я душ приму и приду завтракать.

– Окей, – он прощается и уходит, и я, шустро перебирая ногами, спешу в туалет.

Господи, проспать двенадцать часов! Надо же, как меня срубила усталость. Но сейчас чувствую себя отдохнувшей и полной сил. Правда, стоит подумать о том, что я выйду наружу и встречусь со своими похотливыми клиентами, как становится дурно и тошно.

Выползаю на кухню, весьма удивленная приятными ароматами пищи с кухни. Так и вхожу туда, не меня выражения лица, которое подмечают мужчины.

– Что такое?

– Да нет, ничего, я просто удивлена, что вы готовили, – заглядываю на плиту с какими-то кастрюльками, сковородками. Кухня чистая, вся посуда вымыта, всё блестит. А они тут времени не теряли.

– А что нам тут еще делать? Наше развлечение спит беспробудным сном, – укоряет Захар, складывая руки на мощной груди. – Как спалось, Анют? Нас во сне видела? Не отвечай, вижу, что ты нам не рада. Ну ладно, мы поняли, что секс в две ды… Хм, секс втроем для тебя перебор. Уяснили.

– Для меня любой секс – перебор, – хмурюсь я.

Неужели мои вчерашние слова прошли мимо них?

– Я не шутила, когда говорила, что с работой покончено. Мне надо домой! Я не планировала такие долгосрочные обязательства, – пытаюсь говорить деловым тоном, хотя и сама понимаю, как глупо и смешно это всё звучит. Ну кто так рассуждает о сексе?

– Не всё в нашей жизни идет по плану, – хмурится Дмитрий. – Мы тоже не в восторге от сложившейся ситуации.

– Правда? Не думаю, – качаю я головой, внезапно понимая, что до ужаса голодна.

Ко вчерашнему их шашлыку почти не притронулась, слишком была взвинчена нашим разговором.

– И почему же? – ставя передо мной чашку с чаем, спрашивает Захар.

– Быть тут для вас куда предпочтительнее, чем в тюрьме, – говорю как есть.

Пусть не считают меня дурочкой.

– Ты права, пусть и такая, но свобода куда лучше той клетки, – соглашается он. – Ешь и займи себя чем-нибудь, тут неплохая библиотека, если ты, конечно, любишь читать. О том, чтобы уехать, пока речи не идет. Это не в наших силах, и чем скорее ты успокоишься и примешь это, тем лучше для тебя.

Захар

– Думаешь, прокатит? – провожает друг нашу Веснушку печально-неудовлетворенным взглядом.

Девчонка поела приготовленное нами жаркое, убрала за собой и пошла исследовать библиотеку.