Уж не знаю, как так получилось, только вот ближе к новому году, Михаэль неожиданно попросил меня о помощи. Естественно я согласилась помочь. Все-таки мне его очень сильно не хватало. Таким образом, узнала, что он наконец-то решил снять себе жилье и съехать от родных. И так как именно я помогла ему с подбором жилья, теперь знала, не только район и номер дома, но и номер квартиры, где Михаэль теперь обитал.
А после нового года, мы вновь начали тесно общаться. К тому моменту я уже знала, что Михаэль лишил девственности Александру, а через некоторое время, она порвала с ним все отношения и с головой окунулась в новую любовь. И смех, и грех! Вот стоило тогда влезать в чужие отношения и рушить их? Не понимала этого, хотя и сама была когда-то подростком.
Еще через месяц, мы с Михаэлем вновь сошлись и даже начали жить вместе. Естественно, об этом никто не знал. Я всем говорила, что снимаю квартиру с подругой, но где именно, умалчивала. И даже никого к себе не звала. Первой об этом узнала моя мама, потом младшая сестра. Каким блин образом, до сих пор гадаю. Молчат, словно партизаны. Да и пофиг, если честно. Самое главное, что Сашка об этом не знала.
Михаэль не хотел, чтобы она об этом знала, видимо все еще надеясь, что Александра вернется к нему. А я потому, что не хотела им делиться с ней. Все элементарно и просто. Любовь зла, полюбишь козла! Вот, походу на данный момент у меня так и было в этот раз. Готова была простить все, но вот забыть не получалось. Еще и ревновала дико. А так все было так же.
Я продолжала работать в Ивангороде. Только уже не от эстонской фирмы, а устроилась напрямую, оформив у тетушки временную прописку, оплатив все сама. Несколько раз меняла паспорт, так как от штампов в нем, он быстро заканчивался. Тайно жила с Михаэлем, и естественно не забывала про дочь, с которой хоть и виделась редко, зато общалась по телефону несколько раз в день.
Время от времени мы собирались в троем: я, Михаэль и Сашка, и отдыхали. Если она о чем-то и догадывалась, то молчала. Так пролетел год. Еще через четыре месяц после совместного проживания с любимым, я уволилась с работы. У меня начались проблемы со здоровьем. Сначала появилась аллергия на глаза, от того химического вещества, которым на работе обрабатывали провода, с которыми я работала, а потом и вовсе обнаружили кисту матки.
Для лечения мне нужна была медицинская страховка. В Эстонии у меня ее не было. С биржи труда пришлось уходить, когда начала официально работать от эстонской фирмы. А когда уже уволилась с этой фирмы и ушла работать напрямую, страховка была, но только российская. Возможности тусить в российских поликлиниках и больницах не особо радовало. На очереди везде уходило по полдня. Вот я, недолго думая и написала заявление на работе об увольнении.
Еще две недели я скрывала это от парня. Но основная причина, почему я решила уволиться состояла в том, что на этот раз мы с Михаэлем решили окончательно разойтись. Перед этим решением вновь состоялась встреча и отдых с Сашкой. Это произошло совершенно неожиданно. В тот день я опять виделась с дочкой. И закончилась эта встреча не айс, как хорошо.*
Именно исход этой встречи подтолкнул меня на необдуманный шаг. Сплошное безденежье, любовь к человеку, который неожиданно перегорел чувствами ко мне, расставание с дочерью и полное безразличие своих родных, а так же постоянное напряжение и стресс довели меня до такого состояния, что в один прекрасный момент поняла: Я устала так жить! Короче, в аптеке накупила снотворного и после очередной ругани с Михаэлем, я сорвалась. Просто не выдержала свалившегося на меня «счастья». Просто открыла сначала одну упаковку снотворного и выпила ее полностью, а потом и вторую.
В конечном итоге получилось шестьдесят штук. И если я думала, что просто засну и не проснусь, глубоко в этом заблуждалась. Эффект превзошел все ожидания. Элементарно у меня случился передоз. Я успела словить глюки, а потом затошнило. Еле доползла до ванны. Пыталась вызвать рвоту и пить много воды. Но ничего не получалось. Затем начало колбасить. Тряслась как осиновый лист.
Когда домой вернулся Михаэль, я была почти в отключке. У меня дико закрывались глаза, но тошнота и упадок сил все еще удерживали меня в сознании, хоть и с глюками. Помню только, как любимый бросился ко мне, схватил руками лицо, заглядывая в глаза, а я почему-то ржала и что-то бессвязно шептала. Точнее я так думала, на самом деле молчала. Очередной глюк.
Михаэль сразу все понял, потащил меня в ванную. Уж не знаю, как он это сделал, ибо ноги меня совершенно не держали. Голову запихал под холодный душ, а потом еще заставлял пить как можно больше воды. И как только голова немного прояснилась, и я хоть чуть-чуть начала соображать, дико испугалась. Фига я дура! На кой черт так поступила? У меня же доченька есть! Неужели этого для нее хочу? Чтобы она без матери совсем осталась? Да мне прощения за такое не будет!
В общем призналась Михаэлю про снотворное. Он как ошпаренный потащил меня на улицу. Заставил сидеть на скамейке и ждать, а сам побежал за дом, туда, где стояла его припаркованная на ночь машина. Пока ждала его, показалось что прошла вечность. А когда он подъехал к подъезду, уже решила, что опять словила глюк.
Уже у больницы, я успела только выползти из машины и на колени упасть на траву, как меня вырвало. Причем рвало фонтаном. И опять мне показалось это целой вечностью. Только после того, как прочистило, стало немного легче. С трудом доковыляла до приемного покоя, где сразу же подключили какие-то проводочки и измерили мой пульс. Затем, так же как и Михаэль заставили пить много-много воды.
Я уже не могла ее пить, но каждый раз мне пихали в руки полную кружку. Я выпивала и тут же блювала ею. Вместе с выпитой водой из меня выходили остатки не успевшихся раствориться таблеток. Все это время в голове все еще слышала какие-то голоса. Только полностью уверившись, что меня спасли, врачи со спокойной душой отпустили домой. Без нотаций, конечно же, не обошлось. Благо не отправили к психиатру.
После этого инцидента Михаэль со мной не разговаривал три дня. Ходил мрачный и злой. А я две недели не появлялась и даже не звонила дочери. Мне было очень стыдно за то что сорвалась. Лишь спустя две недели, смогла побороть себя и набраться смелости появиться у Анюты. Увидев ее, сильно прижала к себе и, не переставая целовать, обливаясь слезами, шептала: «Прости! Прости меня, доченька! Я больше никогда так не поступлю! Мамочка всегда будет рядом, солнышко мое!»
Еще через неделю, собрала все свои вещи, вновь вернулась жить к матери. Прощаясь с Михаэлем, пообещала, что больше не натворю глупостей. С этого момента наши дороги разошлись. Я отпустила его. Приказала забыть про любовь. Ведь счастье дочери важнее неразделенной любви. Поставила перед собой задачу выкинуть все мысли о любви. Было сложно. Очень. Но вспоминая свое неудавшееся самоубийство, брала себя в руки и продолжала жить дальше, словно это все происходило не со мной.
Я совру, если скажу что у меня все получилось. О нет, когда мама узнала о попытки самоубийства, она вдруг вспомнила, что у нее помимо Оксанки, Марии и Лидии, есть еще одна дочь, которой просто необходимо чувствовать, что хоть кому-то нужна. У которой в жизни происходит всякая хрень. И которая страдает, потому что ощущает себя брошенной в этом мире и никому не нужной. Лишней.
