Едва проснувшись, еще не открыв глаза, я вспомнила все вчерашние странности и точно знала, где нахожусь. Это все из-за отсутствия привычного шума автострады за окном и ненавязчивого присутствия живого существа, которое с утра напомнило о себе, поднимая настроение.

Я разглядывала худющего, лохматого, удивительно серьезного кота. Окрас у него оказался интересным: дымчато-сиреневым. Лежа около моей подушки он, а я не сомневалась, что это кот, а не кошка, деловито вылизывал лапу.

Тук-тук, послышалось от окна. Мы с котейкой уставились на совушку. Именно она меня вчера сопровождала в сказочной карете.

Подойдя к окну, я открыла створку, впуская птицу, холодный ветер и несколько снежинок, слетевших с ближайшей сосны. Вкусный, холодный воздух заставил вздохнуть полной грудью и поежится.

— Совушка, ты к нам с подарком?

Я настороженно смотрела на толстую, серую мышь, едва живую в когтях гостьи. Птица направлялась к кровати.

— Только не на постель!

Как ни странно, но меня послушали и грызуна опустили на пол. Котик встрепенулся, еще когда я впускала совунью. Медленно он подошел к краю кровати и тяжело спрыгнул на пол. Бедненький, ослаб здесь один.

Сова в это время контролировала свое подношение. А я, наконец, сообразила, для кого приготовили завтрак и поспешила сбежать. Себе портить аппетит всякими зрелищами не хотелось.

— Вы тут разбирайтесь, а я пойду очаг посмотрю.

Не знаю, зачем разговаривала с животными, но они, все трое, проводили меня одинаковыми взглядами. Эдак снисходительно и всепонимающе.

Тихонько прикрыла за собой дверь, поражаясь нынешним реалиям своей жизни.

Гостиная радовала глаз приятным деревенским уютом. Вот сделаю уборку и будет совсем хорошо. Два довольно больших окна, смущенно прикрывающихся кремовыми шторками в нежную розочку.

Между окнами удобно расположился стол, скатерть в тон шторам прикрывала его почти до пола. Единственный стул с основательной спинкой вплотную придвинулся к столу.

У стены, поближе к углу скромно и тихо стоял неширокий шкаф. Верхняя его часть была открыта и грустно смотрела на меня пыльными полками. Нижняя половина шкафа прикрылась дверцами.

Вся мебель была из красного дерева, сделана со вкусом, украшена интересными растительными элементами и резьбой.

Мое внимание привлек еще один очаг, а вернее, камин, внутри аккуратным шалашиком стояли ровненькие дровишки, они будто говорили: “Мы приготовились, можно поджигать”. Действительно, достаточно поднести спичку, но это позже.

На кухне меня ждала еще одна порция удивления.

Внутри полукруглой печи ровным пламенем горел огонь. Сбоку от него на специальной приступочке стоял горшочек. Подозрения, которые вспыхнули в голове, благодаря вчерашним сказочным приключениям, полностью оправдались. Стоило открыть крышечку, на меня пахнуло густым ароматом тыквенно-медовой каши.

Завтрак был невероятно вкусным. Звери меня застали за завариванием чая. В шкафчиках нашлось все необходимое. Сухие травки в полотняных мешочках, простой глиняный заварник и чайник, который очень быстро закипел, стоило подвесить над огнем.

— Ну что, мышки мало, пришли кашки отведать? — спросила я шутливо.

Кот входил на кухню вальяжно, его худоба меня пугала, настолько сильно у бедного ввалились бока. Зато после моих слов, он преданно на меня посмотрел и заурчал. Ну точно все понимает, хитрец. Сова вместо того, чтобы лететь, весело прыгала за котом.

— Я не буду спрашивать, как вы открыли двери. Зверята вы сказочные, а удивляться я уже устала. Котик, вот твоя миска.

Я положила ему каши из своего горшочка, мне одной столько не съесть. Остатки выложила на блюдечко для совуньи.

— И ты пернатая иди кушать. Твоя тарелочка вот здесь будет.

Указала на широкий подоконник. Хищница не побрезговала и с энтузиазмом принялась клевать золотым клювиком человеческую пищу.

— У вас имена есть? Мурзик, — позвала я котейку, реакции никакой. — Ну раз не Мурзик, будешь Розмарином. Шкурка у тебя такая необычная.

Розмарин медленно повернул голову, кивнул и вернулся к каше. У меня открылся рот. Нет, ну точно, не могло показаться. Он вполне отчетливо и осознанно кивнул.

Я растерянно посмотрела на птичку. Сова, наверное, еще птенец, не совсем птенец, но и не взрослая птица. Совсем запуталась. Клевала и одним глазом на меня посматривала.

— А я думала, что совы днем ничего не видят.

Сова фыркнула. Я вздохнула, эти звери поумнее меня будут.

— И как тебя зовут?

Клевать пернатая перестала, прыгнув несколько раз, она оказалась на краю подоконника и посмотрела на меня вопросительно, смешно развернув голову боком, большое круглые глаза моргнули.

Я рассмеялась, а птица склонила голову к другому крылу и снова моргнула, рассматривая меня с другой вертикали.

— Совушка — сова, — я задумчиво растягивала слова.

Мысленно перебирая имена Клава, Соня, Золотце. Точно.

— Будешь Золотцем? Смотри, какая ты красивая и золотистая.

Звери мне удивительно покладистые достались и непривередливые. Совунья чирикнула нечто, что я приняла за согласие и вернулась к своей тарелочке.

Дальше день потек в хлопотах. В кладовой нашлось ведро и ветошь. Я, беседуя со своими питомцами, наводила чистоту. Иногда находила удивительные для себя вещи.

Например, я хорошо помнила, как вчера оставила верхнюю одежду на лавке в кухне, а сегодня нашла около входной двери на вешалке-треноге.

И еще весь текстиль в доме, скатерти, даже те, что нашлись в шкафу и постельное белье с полотенчиками, были чистыми, пахли так, будто их недавно постирали и сушили на улице, на ледяном ветру.

В доме было не особо пыльно или грязно, но он будто бы обновлялся, стоило провести влажной тряпкой по всем нуждающимся поверхностям.

— Ну, что, друзья мои, идем на улицу, двор от снега очищать?

Мои помощники показали лопату, что пряталась под навесом, и все время были рядом, незамысловато отвечая на мои риторические рассуждения.

Вечером уставшая, но удовлетворенная проделанной работой я, как смогла, ополоснулась в тазике на кухне, попутно жалуясь коту:

— Я у вас такая неумеха, баньку топить не умею. Человек я не сказочный, а вовсе квартирный. Баню только на картинках и в кино видела. Мне бы ванну, пену и шампунь.

Мечтательно улыбнулась, вытираясь полотенцем.

Я, действительно, не рискнула топить баню, которая стояла чуть поодаль, но дорожку к ней мы вычистили и подмели.

Осторожно вылив воду в раковину, чтобы не разлить, я в очередной раз удивилась тому, что канализация есть, вода откуда-то появляется, а туалет уличный.

— Да, придется и дальше попу на улице морозить.

Сегодня мне впервые такой сервис пришлось опробовать. Экстремальненько.

Золотце нечто непонятное курлыкнула со своего насеста. Эта дама облюбовала двери и только перелетала с одной на другую.

Ужин у нас тоже был весьма сытным, приготовленным кем-то невидимым, но очень домовитым. На этой мысли я споткнулась.

— Домовой! Розмарин, а где у нас молоко и хлеб?

Кот деловито подошел к углу, где в полу отчетливо виднелась дверца, и посмотрел на меня, мол, что стоишь? Это был погреб. В свободную миску налила молочка, отрезала кусок хлеба от свежей на вид буханки. На ужин мы такой ели, очень вкусный. Откуда здесь продукты мне не ведомо.

Вернувшись на кухню, поставила все на стол и, вспоминая сказки, позвала:

— Домовой, домовой, приходи молочка отведать, хлебушком ароматным закусить. Спасибо тебе за заботу о нас, за вкусную пищу и порядок в доме.

Я даже поклонилась неведомо кому, настолько прочувствованно у меня получилось.

Спать падала с улыбкой до ушей на взбитые не мной подушки и чистейшее постельное белье.

Следующее утро было странным и в то же время приятным. Я проснулась от запаха выпечки и мурчащих звуков. Открыв глаза, увидела меховой комок на соседней подушке, впечатляющая у Розмарина тарахтелка.