— Спасибо за предложение. Но нет, не нужно менять сезоны. Мне бы сани, которые довезут до заброшенного домика с одинокой свечой внутри. Ее пламя едва трепещет, — произнесла по инструкции бармена Марка.

Сразу почувствовала, как холодок пробежал по спине, а пламя костра покачнулось, зашипело, сыпля искрами, но потом снова разгорелось ровным пламенем. Внутри поселилось чувство, что вот-вот потеряю нечто очень ценное и важное для меня. Нужно поспешить.

Месяцы тоже почувствовали это. Потому встали со своих мест.

— Негоже добру пропадать, — сказал Ноябрь, поправив шапку, которая не прикрывала уши, оставляя их на растерзание зимним ветрам.

Вероятно, я слишком жалостливо посмотрела на одетых по своему сезону, а не по-зимнему, месяцев, так как один из них, Май, если не ошибаюсь, рассмеялся и, по секрету, чуть качнувшись в мою сторону, сообщил:

— Ты разве не заметила, — наш костер живительный. Около него не чувствуется зимней стужи и нет того жара, как от обычного огня. Ну и мы не простые смертные. А навроде твоего Марка — волшебники.

Он улыбнулся мне светло и проказливо.

— Снарядить сани! — услышала громогласный приказ зимнего месяца.

Пожилой мужчина с белоснежной бородой, удивительно похожий на Дедушку Мороза, стукнул о землю посохом.

В лесу где-то завьюжило, завыл ветер и послышалось совиное: “Уф-уф”. Скрип снега и на поляне появляются сани. Сказочно красивые, узорчатые, с белоснежными конями. Они были нереально красивыми, грациозно били копытами от нетерпения. Пришлось поспешить.

Январь помог мне забраться в сани. Я удобно устроилась на покрытом белоснежным мехом сидении. Мой транспорт сразу взял разгон, я едва успела помахать месяцам и сказать слова благодарности. А потом пришлось срочно надевать варежки, руки и щеки замерзали.

Крупные хлопья снега облепляли лицо, но это не мешало удивляться происходящему. Кони несли меня со скоростью света, казалось, они едва касаются снежного покрова. Дорогу освещала полная луна, но и она часто пряталась за облаками. По бокам от дороги черными охранниками стояли вековые деревья.

Я снова услышала уханье совы, где-то совсем неподалеку. И вот передо мной опустилась птица, цепко ухватившись за резной борт саней. Птица была удивительной и какой-то мультяшной. Может быть, ночь навеяла ассоциацию, но ее перья блестели золотом в лунном свете, а на голове виднелась корона.

Сегодня слишком много чудесных событий произошло, поэтому я приветливо поздоровалась с гостьей.

— Здравствуй, Совушка.

— Уф, — ответила птица и принялась чистить перышки золотым клювом.

Не верите, вот и я не верю. Хочется потрогать, потискать, проверить не только зрительным образам, но и тактильным. Но я побоялась спугнуть пернатую.

Пока я разглядывала это удивительное существо, не заметила, что кони замедлили бег и вскоре совсем остановились.

Домик был лишь отдаленно похож на тот, что я видела на картине в кафе. Бревна потемнели от времени. Маленькие окна, в одном из них играл едва приметный огонек.

И снова это чувство, заставившее меня, поторопиться. Я спрыгнула и попала в сугроб, чуть ли не по колено.

Дверь тихонько скрипнула, когда я ее осторожно приоткрыла. Внутри было темно и тоскливо. Хотелось найти тот огонек и я, словно боясь кого-то потревожить, тихонько ступая, повернула налево и попала на кухню. Напротив окна был округлый кирпичный очаг, а внутри него тлел маленький уголек. Его пламя затухало.

Срочно нужна была бумага, щепки или хворост, а еще дрова. Если огонь потухнет, зажечь новый мне элементарно нечем. А одной мерзнуть в старом доме, неизвестно в какой глуши, пусть и сказочной…

В общем, первым делом осмотревшись, я не нашла ничего годного для дарования богу огня. Пошарила по своим карманам и, о чудо, нашла что-то шуршащее. Достала сложенный вчетверо лист бумаги. Развернула и едва смогла прочесть в темноте. Большие черные буквы будто смеялись надо мной: “зажги очаг — дом оживет”. Внизу стояло имя, вероятно, чтобы я не забыла когда-нибудь поблагодарить Марка за клочок бумаги.

Смяв лист, я почти бросила его в огонь, но спохватилась: листик прогорит быстро. Нужно какое-то более основательное подкрепление для огонька. Вспомнила, что около входа в дом сбоку видела крытую поленницу. Поспешила туда.

На улице ощутимо похолодало. Тучки разбежались, и теперь луна вольготно царствовала на небосклоне, широким жестом освещая двор.

Наскоро набрала дровишек. В доме свалила на металлический квадрат рядом с очагом и, выбрав самые тоненькие, принялась колдовать над угольком.

Уголок бумаги моментально загорелся, вспыхнул, теперь вход пошли щепки и кора. Пока дела шли неплохо, костровым я никогда не была и очень боялась остаться без тепла. Непохоже, что в этом доме будут батареи и электрические обогреватели.

Огонь благосклонно принял мои старательные подношения и, положив дровишек побольше, я решила поискать свечу или еще какой-нибудь источник света.

Огарок от толстой свечки я увидела на подоконнике, а подойдя ближе нашла что-то, а вернее, кого-то на полу.

На меня смотрели глаза, два круглых светящихся глаза глядели, не мигая. Какое-то животное на подстилке в темном углу. Совершенно не разобрать, то ли это кто-то из лесных прибился, то ли домашний кот. А если животное раненое или больное?

Было страшновато, но делать-то что-то надо. Чуть поодаль я обнаружила две миски. Пустые. Значит, большая доля вероятности, что это котик. В углу между окном и глухой стеной нашелся умывальник, такой на даче видела. Сосуд, а снизу стержень, его приподнимаешь и льется водица.

Удивительно, но вода была, и вскоре я поставила полную миску рядом с животным. Несчастный сразу потянулся к влаге и принялся жадно лакать. Видно, что звереныш очень слаб, но живой и это главное.

Пока возилась с местным жителем, в кухне стало ощутимо теплее, и я разделась, сложив одежду на лавку, стоящую у стола. Стол стоял посреди кухни, и лавки были с двух сторон.

Подкинув дров, я обнаружила, что миска пуста, а животное спит. Еще налив воды, я решила найти и себе приют на ночь. А еще хотелось убедиться, что дом действительно пуст. Остаток свечи помог мне в этом. Из кухни я вышла в гостиную, в эту комнату я попала, когда вошла в дом. Очертания привычной мебели дивана и стола соседствовали с неопознанными предметами. За одной из дверей была кладовка. Туда я даже заходить не стала.

Половицы поскрипывали, но это не пугало, наоборот, веяло чем-то родным. Коснувшись деревянного наличника, удивилась тому, что он приятно теплый и гладкий. Тихое “и-и-и-и” и я в спаленке. Кровать была небольшой, но мне хватит.

Однако что меня очень сильно удивило, так это то, что она была застелена. Белье свежее, подушка словно недавно взбитая, так и манит положить голову и отдохнуть. Улыбнулась своим мыслям и сегодняшним чудесам.

Я не мерзла, дом моментально прогрелся. Понимала, что все странно и удивительно, но решать волшебные задачки сил не было. Я просто вновь проверила очаг, немного подивилась тому, что дрова, брошенные мной последними, продолжают гореть. На огонь можно смотреть вечно: умиротворяющее зрелище, вот и я ненадолго зависла. Проверила котика, кем бы ни было животное, сегодня оно у меня “котик”, он мирно спал. Пойду и я.

Под шубкой на мне была туника и штаны, а под ними майка и шорты. В этом я и забралась под одеяло. Было так уютно и приятно, что меня накрыло чувство безмятежности и благодарности. Я улыбнулась темному потолку и прошептала, не знаю кому: “Спасибо!”

Утро встретило меня уютным мурлыканьем и солнечными лучиками, настойчиво намекавшими, что пора вставать. Я устроила себе потягушечки. Довольно похрустев косточками, приподнялась на локтях.

Моментально стали обозначаться планы на день. Первым делом вымыть окна и, вообще, влажная уборка весьма необходима этой комнате. Что-то мне подсказывало, что и всему дому тоже.