Заеду домой на часик и поеду в деревню, завтра на работу. Родители стабильно приезжают ко мне раз в неделю, просто быть в городе и не заехать как-то неудобно, тем более мама просила обязательно заскочить, у нее какие-то новости…

В магазине глаза мои просто разбежались, хотелось и лимона съесть прямо сейчас и без сахара, и селедку с кефиром причем срочно. В общем, чтобы не поддаваться на провокацию, быстро хватаю все, что мне нужно и иду в машину.

— Доча, привет, родная, — мама снова была дома и ждала меня у ворот…милая, родная, любимая… — Ну как у нашего малыша дела? Встала на учет?

— Да нет еще, кучу анализов сдала, через три дня будут результаты, тогда и поставят. – вытаскиваю с машины пакет с вкусняшками из супермаркета, который специально купила для родителей, щелкаю брелоком и спешу за мамой в дом. – Мамуль, а что там у тебя за новости?

— Давай сначала давай покушаем, а потом я тебе расскажу. – стол уже был накрыт, мама начала выкладывать на блюдо горячее. – Кислые галушки уже сто лет не делала, но вроде бы неплохо получилось.

— Мм, кислые галушки? Мамочка, это же мои любимые! – это блюдо – просто пальчики оближешь! – Ты меня балуешь. Боюсь скоро в двери не пролезу.

— Пролезешь. Ты должна хорошо питаться, за двоих кушаешь. – сели за стол, и мама начала подкладывать мне в тарелку еду. – На работе не тяжело? Может быть бросишь? Еще и жара такая…

— Еще месяц доработаю, потом в город со Светой вернемся, в универ буду пока ходить. – знаю, что будет тяжело, но другого выхода нет. – Мне не тяжело, там же поселок небольшой, людей мало, так что я не перерабатываюсь, не волнуйся. Ну давай свою новость, я уже покушала.

— Ой, Юля, беда у нас…у Инги выкидыш случился вчера… — глаза мамы увлажнились и слезы стали быстро собираться в уголках любимых глаз. – В больнице лежит, плохо вчера стало, на скорой увезли…

— Да ты что?! А почему мне вчера не сказали? Мам, ну как же так? – выкидыш…бедная Инга, она так радовалась малышу, что же могло случиться… — В какой больнице она лежит? Я сейчас к ней поеду, бедная моя сестра.

— Да мы с папой специально не стали тебе говорить, тебе нельзя нервничать. – мама вытерла слезы и достала свой телефон. – Я утром у нее была, она так расстроена. Она лежит в клинике доктора Селиванова, сейчас я тебе геолокацию скину.

— В клинике Селиванова? Странно…скорая не везет больных в такие клиники, это платные специфические клиники…странно. – может у них сейчас договоренность с госучреждениями…

— Не знаю, доча, я в этом не разбираюсь, я утром у нее была, она лежит в отдельной палате.

— Мамуль, я тогда сидеть не буду, поеду к сестре, мне же еще до темна надо вернуться домой. – начинаю спешно собираться в клинику. – Может ей тоже кислых галушек положишь? Ей все можно, а сейчас ей особенно силы нужны.

— Да, давай я ей тоже положу и тебе, покушаете со Светой, — пока мама готовила пакет для Инги, я решила пойти освежиться…бедная моя сестра…за что же ей такое испытание, это же такое горе, когда ждешь это маленькое чудо, что растет в тебе…и тут вдруг такое…

Распрощавшись с мамой и вбив в тугис адрес клиники, выезжаю на дорогу. У меня в голове не укладывается, как такое могло случиться, Инга вполне здоровая у нас, да и срок уже должен быть месяца три, а это значит, что опасный период пройден. Так, Юля, успокойся, все уже произошло, ты уже ничем помочь не сможешь, думай о своем малыше, тебе нельзя нервничать.

— Девушка, через полчаса тихий час, вы успеете? Или может вечером подъедите? – да уже почти было время обеда, и я понимала, что меня могут не пропустить.

— Я за городом живу, я вечером не смогу, пожалуйста, можно сейчас, я ненадолго. – поставив пакет на пол, я сложила руки лодочкой в просительном жесте.

— Ну хорошо, только на полчаса, халат вам выдадут, — узнав палату и нужный мне этаж, я рванула к лифтам. – Девушка, бахилы не забудьте.

— Хорошо.

Подойдя к нужной двери, тихо приоткрываю ее, вдруг Инга спит, ей сейчас это полезно. Но каково же было мое удивление, когда я увидела ее, сидящей к двери спиной, болтающей по телефону и смеющейся над тем, что ей там говорили…

— Блиин, Ленок, с меня прям как будто груз с плеч свалился, да не говори, я поняла, что дети — это точно не мое…да, нормально прошло, блять так больно было, думала, что меня на части разорвет, бесит прям, что нельзя обезболить было? Такие деньжищи гребут, суки…, да, еще завтра полежу и домой, надо отдохнуть куда-нибудь съездить…давай, двоим веселее будет, помнишь, как в Египте дезилили? – когда Инга начала весело смеяться, видимо вспомнив, что было в Египте, я уже просто не выдержала, влетела в палату и встала перед ней, у сестры выпал телефон из рук.

— Ты что наделала, дурочка? – в жизни я не поднимала руку ни на кого, не обидела ни муху, ни котенка…а тут влепила ей такую пощечину, что почувствовала боль в руке, а Инга даже упала на кровать. – Как ты могла сделать аборт, ты что не понимаешь, что можешь больше никогда не родить?

— Юля??? Ты чего бьешься? – видно было, что ей до сих пор больно, дура…какая же она дура. – Это не твое тело, сделала и сделала, тебе-то какое дело?

— Я тебя сейчас прикончу, лучше молчи. Ты же за Игната замуж собралась. Он уже знает, какая ты сволочь?

— Юль, да знает он уже…ну подумай, ну какая из меня мамаша? Я же ни к чему не приспособлена…я же никчемная… — Инга закрыла лицо руками и горько заплакала, не сдержалась, прижала ее к себе, рыдающую. – Прости меняяя…прости…только родителям не говори…

— Понимаешь…я не готова была стать мамой, — Инга положила голову на мои колени, а я гладила ее по голове. – Я не готова становиться женой ни Игната, ни чьей-либо еще…понимаешь. Он бы со мной мучился, что бы я смогла ему дать, что?

— Ну не убивать же из-за этого ни в чем неповинного ребенка…

— Это был всего лишь маленький червячок, а не полноценный малыш, — Инга приняла сидячее положение и заглянула мне в глаза. – Юль, только не презирай меня за это, ладно? Только не ты и родители…просто примите меня такой, какая я есть.

— Какая же ты дурочка, сестра…пойми же ты уже наконец, большой риск того, что ты останешься бесплодной после таких экспериментов со своим здоровьем, очень велик…это не шутка и не развлечение.

— Да я понимаю, но мне это не интересно…

— А как же Игнат? Ты о нем подумала? Ты же бросила его после ранения, а ты знаешь, что он жить тогда не хотел? И сейчас ты опять возвращаешься, пудришь ему мозги свадьбой и малышом, а сама делаешь вот так? Его жизнь, итак, хорошо стукнула, а тут ты еще добавляешь.

— Ничего, переживет, он же мужчина в конце концов.

— А что со свадьбой?

— Ничего, не будет её… Игнат звонил несколько дней назад и начал командовать, туда не ходи, сюда не ходи…денег много не трать…а ты же знаешь, что я так жить не смогу, я люблю свободу…и люблю тратить сколько захочу…и не люблю маленьких кричащих детишек…

— Глупая…какая же ты, сестра, глупая.

— Да ещё…ребенок скорее всего не от Игната…

— О, Господи…какая же ты… ты…если он ещё и об этом узнает, я не знаю, что с ним тогда будет…

— А он и не узнает…не надо ему этого знать. Он хороший парень, можешь забирать его себе, желаю счастья, — у меня челюсть до пола отвалилась, откуда она узнала… — Я давно все знала, прости, что я его позвала, я просто хотела проверить имею ли я на него еще влияние, я даже не ожидала, что он приедет…я подлая, да?

— Да…очень…, — теперь уже плакала я. – Если он к тебе побежал, значит он меня и не любит вовсе…а зачем мне он без любви нужен? Если он от меня к тебе в койку прыгнул, то я его назад и не приму, ты же меня знаешь.

— Да не было у нас ничего, не было…

— Не ври только, я уже не маленькая, я все понимаю…

— Да правда ничего не было, он же калека, — мне так хотелось ей верить, так хотелось знать, что он только мой и ничей больше.