Они женятся!? Как пережить это и не сломаться? Тем более на их свадьбе придется улыбаться и веселиться…аа…только не плакать…мама расстроится, если увидит твое заплаканное лицо…но чувствую, как предательская слезинка все же срывается с ресниц…кап…кап…кап…

Инга снова вернулась ко мне, когда она позвонила, я чуть без костылей не побежал в город на встречу с моей любимой девочкой. Соскучился по ней, просто капец как, сел в гелик и рванул в город на всех парусах, ехал и вспоминал, какая она красивая, какая яркая, какая она отзывчивая в постели…мне хотелось со всей дури давить на газ, но я не стал этого делать, потому что после ранения еще не восстановлена реакция, а я все-таки являюсь участником движения.

Всё это время старался не вспоминать о ней, думал раз предала меня в самую трудную минуту, пусть катится ко всем чертям собачим. А как голос её услышал, всё, поплыл, как пацан безусый. Понял, что люблю её до сих пор, сильно люблю. А кто любит, тот всегда прощает любой косяк, кроме измены, конечно…измену я бы простить не смог никогда.

Приехав в город, сразу поехал к себе, Инга должна ждать возле дома. Подъезжаю, сидит на лавочке, посигналил. Паркуюсь на своем месте и пытаюсь выйти с машины, достаю костыли и кое-как с грехом пополам спускаюсь на землю одной ногой, несильно ударяясь культей о порожек машины. Твою мать…больно-то как…сука…инвалид долбаный, приехал он к своей милой…так, стоп, как говорит Юля, все поправимо, кроме смерти. Через месяц уже буду бегать на своих двоих.

Нажимаю на брелок и ковыляю к подъезду.

— Игнат! – девушка, увидев меня, срывается с места и, подбежав, виснет на мне, крепко обнимая за шею. Еле на ногах удержался, бросил один костыль, прижал к себе свою ненаглядную и наконец вдохнул такой родной запах, зарывшись носом в её волосы. Любимая…родная…моя! – Прости меня, прости, прости…как же я соскучилась, как же я могла тебя бросить, до конца дней теперь себя не прощу…

— Не надо, я же простил…мм, как же ты охуенно пахнешь, не уходи больше, я без тебя чуть не подох… — отстраняю её голову от своей груди и целую, целую…глаза, лоб, губы… — пошли скорее домой, я так соскучился, просто сил нет.

— Я тоже…пошли, — подает мне второй костыль и так мы вместе потихоньку двигаемся к двери подъезда. – Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше?

— Да, намного лучше, на этой неделе на протезирование лягу в клинику, через месяц, если все нормально, уже буду своими двумя ходить. – в подъезде кое-как доскакал на костылях до лифта, аж пот на лбу появился, только бы не опозориться перед Ингой…Она меня любит! Я ей нужен! Она вернулась ко мне, потому что не может без меня жить! Теперь всё будет хорошо…она рядом, а больше мне ничего и не надо от жизни.

С трудом забираюсь на свой этаж, благо хоть лифт работает, и отдаю девушке ключи.

— Открывай. – не могу налюбоваться, смотрю на нее сзади, пока она открывает ключом замок…разве можно быть такой красивой, я уже просто на взводе, сейчас был бы без костылей, так схватил бы свою куколку и в койку быстрее, чувствую себя каким-то децилом не доделанным.

— Проходи, любимый, давай я тебе помогу, — наклоняется, чтобы расшнуровать кроссовок.

— Нет, не здесь, идем в гостиную, — обхожу её, насколько это возможно на костылях и прокладываю себе путь до дивана, Инга не отстает и поэтому я, плюхнувшись на диван, откидываю ходули в сторону, ловлю руку девушки и дергаю её на себя, усаживая на колени лицом к себе. – Ну наконец-то ты опять в моих руках!

Черт, как же я изголодался по ней, как измаялся без нее. Провожу руками по ее ножкам и сжимаю крепко сладкую попку, притягиваю к себе, положа руки на ее точеную спинку, и впиваюсь в сладкие губки. Ох, хороша чертовка! И знает об этом и пользуется вовсю. Начинает отвечать на мои поцелуи с такой страстью, что мне окончательно крышу рвет, трется через ткань о мой член своей сладкой девочкой. Всё, я больше не выдержу, приподнимаю девушку одной рукой, второй приспускаю штаны, выпуская на волю своего жеребчика, который подрагивает от предвкушения, почуяв её ладную писечку. Отодвинув в сторону трусики, прохожусь пальчиками по ее складочкам, мокренькая, сучка, значит тоже горит от нетерпения, правильно, уже столько времени там меня не было. Не в силах больше терпеть, тыкаюсь головкой в ее кисоньку и начинаю опускать на свое естество…ах…с ней это всегда фейерверк…непередаваемые очучения!!!

— Ах, Игнат, оо…мм, — Инга начинает стонать, чем заводит меня еще больше и у меня просто отключается воля и разум, сдергиваю через голову с нее платье и начинаю насажиать на себя энергичней, жёстче, так как нравится моей любимой девушке.

— Скучала по этому?! – мне очень нужны были сейчас ее признания, её ахи и вздохи, мне нужна была она вся…без остатка, не смогу больше прожить без неё и дня…

Пошло все оно к едрене фене, я буду не я, если не затащу ее в Загс в ближайшее время, дайте только протез поставить нормально.

И тут через пелену сильнейшего удовольствия, во мне загорается одна мысль…а Юля?! Она же ждет меня дома…

Месяц пролетел, начался август…по вечерам стало прохладнее, скоро осень…

— Юля, идем обедать, — как хорошо, когда есть кому заниматься домашними делами и готовкой, спокойно иду на работу, ни о чем не думаю, Света и сготовит, и уберется и цветы польёт, поэтому я после смены не тороплюсь, могу в магазин заехать, могу у хозяйки аптеки, Марии, задержаться, поиграть с ее дочей, все как-то отвлекает от мыслей. Тем более, что забыть-то не дают…теть Надя звонит каждые три дня, докладывает, как будто его жене. Из ее рассказа я поняла, что у него все хорошо, реабилитация проходит успешно, к протезу привык, сейчас идут тренировки на тренажерах. Предположительно домой приедет через две недели. Передает мне привет и хочет со мной поговорить. Ну что я могу ей сказать…я сказала, что обязательно сама ему позвоню…позже.

Я уже успокоилась, у меня теперь другие внутренние ощущения, мне кажется, что я начала светиться изнутри, меня переполняла любовь к маленькому существу, растущему сейчас в моем животике. Если первое время мне снился Игнат и чаще всего уходящим в туман, не оглядываясь, то сейчас мне снится часто наш малыш. Хороший такой крепыш, со светлыми кудряшками и беззубой улыбкой. Так уже хочется подержать его на руках, прижать к себе крепко-крепко, и вдохнуть этот неповторимый запах малыша, пахнущего присыпкой и материнским молочком.

— Нам никто не нужен, малыш, — положив ладонь на живот, стараюсь передать ему свою любовь и силу. – У нас все будет хорошо, мы справимся и сами. Пойдем кушать, Света зовет.

— Вы пришли? Присаживайся, Юлечка, я борща сегодня наварила, а на вечер пельмешки сварю, родители же твои приедут, соскучились. – передо мной на столе появилась тарелка наваристого борща и пампушки. – Давайте, кушайте. Вам сейчас нужно расти.

— Я чувствую, что именно я очень подрасту, — смеюсь на свою же шутку, — Свет, ну какие пампушки, ты хочешь меня раскормить. До родов меня так разопрет, что в дверь не пройду.

— Пройдешь, кушай давай, малышу нужны силы.

— Хорошо, тем более что я правда очень голодна. – токсикоза у меня тьфу-тьфу нет вообще, как другие рассказывают, что их тошнит, мутит, головокружение…нет, я чувствую себя просто прекрасно, полна сил и оптимизма. Я жду появления своего малыша, очень жду…интересно, на кого он будет похож…

— Последний месяц лета, скоро тебе в институт идти надо, кто ж здесь все поливать будет, засохнет все. – женщине нравилось здесь жить, и я видела, что в город ей не очень хотелось ехать. – Хороший дом, добротный и красивый. Жалко отсюда уезжать.

— Мы будем с тобой каждую пятницу приезжать и все здесь поливать, а на следующее лето приедем уже с малышом. Ты же мне поможешь? Без тебя я не справлюсь, мне надо закончить этот курс, а следующий уже защита диплома, его можно готовить и дома.

— Ну конечно же помогу, Юль, я от вас никуда. Пока ты будешь на учебе, я с малым буду. Дай бог будешь грудью его кормить, а пока будешь в институте, бутылочкой со смесью обойдемся. Все будет хорошо, не переживай. – спасибо этой славной женщине, не имея своей семьи, она для нас, как родная.