У него всегда была такая тяжелая рука? Тру свое плечо. Понимаю, что мне, кажется, заново наращивать мышечную массу. В 23 года я был худее в плечах…

Но, минуточку, я нахожусь в замешательстве…

— Если не найдешь, будешь пылиться в архиве, и на задания не пущу лет пять, — продолжил и ухмыльнулся сквозь густые усы инспектор, — приметы девчонки — зеленое платье, длинные волосы, смазливая внешность и… запуганный взгляд. Выполнять! — все, ни слова больше, и начальник отправился к своей повозке.

Но… Я помню свой первый рабочий день, тогда все было не так. Я познакомился с коллективом, инспектор подробно описал внешность Нины, со слов Слага… И инспектор ведь не сразу меня узнал. Пришлось некоторое время убеждать его, что я действительно тот самый Джон Вик, которого ему рекомендовали… Но в этот раз, все по-другому. Он сразу меня узнал, и направил на задание.

О, нет! Я должен спешить.

В прошлый раз я нашел Нину в три часа дня, в почтовой карете, она только-только собиралась уехать… А тут я… запрыгнул и выкрал… Радуясь находке… Болван!

Сейчас полдень…

Вспоминая ту цепочку действий шестилетней давности, пытаюсь воспроизвести все события, косяки и правильные действия… Но, с поправкой, что в этот раз реальность немного поменялась… И я тридцатилетний Джон Вик в своем 23-летнем теле. Смешно, но это, скорее, плюс…

В этот раз я украду Нину из кареты… Но только для себя…

Гнить в архиве… Значит так тому и быть. Или я придумаю, как проявить себя, но другим способом. Но свою девочку я не верну в Глемт… И еще скоро один гнусный директор получит по заслугам.

Я направляюсь в сторону почтового транспорта. Доберусь быстро, это точно… Но…

Резко вспоминаю разговор с Анной в кафе «Северный ветер»… О ее отце…

Граф Стоун… который был проездом в Питфоле… в день, когда сбежала Нина… Все складывается очень… мозаично… Я должен решить головоломку, как все объять и что сделать первостепенно.

Я резко, разворачиваюсь в другую сторону, немного задевая прохожих, и срываюсь на бег.

— Так, что мы имеем, — говорю сам себе, заворачивая на параллельную улицу, — граф Стоун — важная персона. Если бы он был в нашем городе официально, то об этом раструбили бы все газеты…

Но информации о его визите не было… Значит он в Питфол приехал негласно…

Для таких визитов высших персон в нашем городе только одно место…

И я уже стою напротив него.

У невысокого здания, огражденного забором…

Забираясь в окно первого этажа. Спрыгиваю и иду, как ни в чем ни бывало, прямо и уверенно.

На встречу мне идут два крупногабаритных человека… Я понимаю, что это охрана, и, возможно, Стоуна. Обычно, важные персоны не любят появляться здесь больше одного.

Прохожу мимо, но они сразу же оборачиваются. И я знаю, что будет, поэтому сразу, как слышу вопрос в свою спину, не теряя времени, заворачиваю на второй этаж.

Комнат несколько. Теперь-то я уже знаю расположение основных номеров в этом здании.

На крики охраны сбегается больше людей. Я подбегаю к комнате и уверенно стучу.

— Граф Стоун! — я действую, возможно, неразумно, но я сейчас иначе не могу, — у меня для вас важная информация.

Меня резко хватает пара охранников, утаскивая по коридору от комнаты.

— Я знаю, что вы здесь. Выслушайте меня! — кричу громко. И вижу, как дверь комнаты открывается. И на пороге появляется высокая фигура графа.

— Стойте! — отдает он приказ. И его люди останавливаются. Он подходит ко мне ближе, осматривая меня.

— Что же такого важного ты хотел бы мне сказать? — он хмуро и строго смотрит мне в глаза.

— Это касается вашей дочери… Анны… — взгляд его меняется. Он уже прожигает яростью.

Стоун подходит ко мне, хватает за края куртки.

— Откуда ты узнал? — со смесью боли, горечи и злости спрашивает граф. А его глаза начинают блестеть.

Стоун отдает приказ меня отпустить и кивает в сторону комнаты.

— Если ты солгал, парень… — Стоун очень сосредоточен и напряжен. Я понимаю его недоверие. Я сейчас выгляжу, почти как один из беспризорников команды Клыка. Но что поделать… Мне придется заново доказывать свою состоятельность.

— Я не лгу. Я знаю, где Анна, но пообещайте мне одно … одолжение…

Граф прищурился, осматривая меня, кивнул.

Догадываюсь, что он находится в отчаяние, касательно вопроса о пропавшей дочери, поэтому согласился выслушать такого, на вид безумца, как я.

— Говори… и я решу, чего стоят твои слова.

— Если вам интересна судьба одиннадцатилетней девочки, мать которой была белукорой красавицей — цирковой гимнасткой, умершей при родах… То вы должны отправиться в приют Глемт.

Я видел, как при упоминании матери Анны, и возраста дочери, глаза Стоуна наполнились слезами… Он мне поверил… Он понял, что попал на след… Что я не лгу.

— Что вы хотите взамен этой информации? — возвращая себе самообладание, проговорил граф.

— У нас мало времени. Мы должны успеть спасти много жизней. И вот, что я прошу взамен…

Обсудив с графомнекотороемоменты, он согласился мне помочь. И теперь я, в неком предвкушении, но, конечно, еще и с долей волнения, направляюсь к стоянке почтового транспорта…

Я должен спасти свою беглянку. Я верну ее себе. И больше никуда не отпущу.

Джон Вик

Пропустив перед собой очередную карету, взгляд натыкается на небольшую делегацию.

Дюжина человек. Они садятся в многоместную повозку, что-то активно обсуждая. Вид их весьма интеллигентный и, по внешним опознавательным признакам, могу предположить, что это, определенно, ученые…. Осматриваю людей, пока не натыкаюсь на седовласого господина, который несет увесистый прибор, ставит его себе на колени, занимая свое место в повозке.

— Рунольф! — кричу я и бегу к почти отправившейся повозке.

— Простите… мы знакомы? — озадачено осматривает меня Марк Рунольф-старший. А я смотрю на него…

— Да, Я Джон! Джон Вик! — говорю ему, улыбаясь. Я рад его видеть, — мне удалось… — я осматриваюсь, вижу вопросительные взгляды его компаньонов и осекаюсь.

— Мне удалось… вернуться! — уже тише и менее будоражено. Я смотрю на него и взглядом пытаюсь рассказать ему многое, но, видимо, нельзя.

Рунольф прищуривается на меня и, после, еле заметно улыбается одним уголком рта.

— Я рад… рад… — Рунольф говорит весьма обыденно, будто он психиатр и всегда встречает таких сумасшедших, как я… — рад, если, я вам чем-то помог, Джон! — добро отвечает мне профессор, всматриваясь в меня… и его повозка трогается с места…

Провожаю взглядом удаляющихся ученых, где сидит мой друг, Марк Рунольф-старший, который, наверное, не в курсе, кто я такой и что нас связывало… Или все же …

И все-таки он необычный, этот человек… На сколько много он знает, стоит только догадываться… Из него бы получился отличный разведчик… Или уже…

Марк Рунольф — разведчик мира Полутонов…

Не успеваю сделать себе отдых на мысленное лирическое отступление, как вижу худенькую фигуру, крадущуюся, опасливо смотрящую по сторонам.

Мое сердце начинает трепетать. И я улыбаюсь самой сильной улыбкой, на которую только способен.

Вижу, как мое сокровище запрыгивает в карету поправляя плащ. Обхожу транспорт с другой стороны, быстро открываю дверь и запрыгиваю на сиденье перед Ниной.

Момент… Длинною в вечность.

И, опять, время остановилось, когда я смотрю и вижу ее…

«Вспомни меня!» — проносится где-то в сознании.

Но, Нина пугается… Она просто в ужасе смотрит на вошедшего в карету человека, прижимая к себе небольшую сумку, отгораживается, защищается.

Она поправляет капюшон плаща и смотрит на меня…

А я в это момент выгляжу, наверное, как идиот. Я улыбаюсь и, кажется, свечусь от счастья. Я так сильно хочу ее обнять, прижать к сердцу.

Моя любимая. Еще юная. Но она мало поменялась с возрастом. В те свои 24 и в эти 18 она выглядит одинаково. Разве что сейчас более запуганная…