— Действующий утилизатор? — поинтересовался Теодор.
— Может остаться в вашем распоряжении, — стукнув пальцем по стеклу, Теренс слегка склонил голову на бок. — Испытывает преданность только по отношению к фамилии основателя.
— Тогда мы сделаем следующее, — придвигая к гостю оба свитка обратно, Нотт на секунду замолчал. — Весь оранжевый список на тебе. Без исключений. Завтра к полудню их быть уже не должно. А красный отдай Долохову. Все эти волшебники должны быть на общем сборе.
— Я бы не рекомендовал вести с ними диалог, — разглядывая содержимое стакана, нерешительно протянул Хиггс.
— Просто сделай, — выдыхая дым, отрезал Нотт. — И вечером ты тоже должен быть там, — он стряхнул пепел и поднял бокал. — Я подберу ещё людей, чтобы твоё имя осталось вне подозрений.
— Благодарю, — сдержанно ответил Теренс.
— А там уже посмотрим, как сложится…
Буквально через полчаса Хиггс покинул квартиру, получив все необходимые указания. Теодор всё ещё не мог привыкнуть к тому, что за столь детской внешностью скрывался такой профессионализм. Теренс оказался даже более ответственным, чем сам Нотт. Это, несомненно, радовало. Антонин вряд ли сможет остаться в стороне от такого события и захочет поприсутствовать. Так будет лучше: исход общего созыва станет известен всей теневой стороне ещё до наступления утра следующего дня. Сам Теодор прекрасно понимал, что либо он оттуда не выйдет вообще, либо… Ему не нравилась эта мысль, но бегать от судьбы глупо. Если учитывать её паршивое чувство юмора.
Раскрывая письма от Гойла, он непроизвольно улыбнулся, вспомнив выражение лица Поттера, когда тот читал ложное содержимое. На плечи грубо надавила взявшаяся из ниоткуда тянущая тоска. Странно было бы не думать о том, что эту ночь Нотт планировал провести совершенно иначе. Но неразумные эмоции отошли на второй план, когда он вчитался в буквы на пергаменте.
В загородной зоне семейства Кэрроу было обнаружено несколько складов, которые по документам числились пустующими участками. Теодор прикрыл на секунду глаза. Судя по всему, не он один сегодня подвергся полноценному обыску. А раз Гарри даже осмелился лишить его надзора, значит, находка вышла далеко за рамки приличий. Зная семейство Амикуса, это могло быть всё, что угодно: от запрещённых веществ до останков, которыми собак кормят. Удивляло больше то, что чокнутая семейка не прибралась за собой.
Каждый бывший Пожиратель смерти, доживший до нынешних дней и остававшийся у власти, прекрасно знал главное правило нового мира: официальные дела должны быть кристально чистыми. И вряд ли в такие сложные времена Кэрроу, находясь под пристальным вниманием, решили пренебречь этим правилом. В любом случае, так просто на волю Министерства и честного суда они не сдадутся. Безопаснее всего в их случае покинуть страну или скрыться на время, уходя в подполье. Их крысиные привычки вполне подходили под второй вариант.
При условии, что Маркус, вероятнее всего, уже где-то гниёт, а Амикус и Алекто будут прятаться по углам, Селвин остался один. Что наверняка сделает его ещё более агрессивным старым параноиком, руки которого стали длиннее. Потому что беспризорные сиротки,оставшиеся без хозяев, от клана Мраксов уже перекочевали по ближайшим озлобленным мудакам, с которыми сотрудничали их хозяева. Это объясняло в том числе и отсутствие войны за освободившуюся территорию: никто просто не стал бы вести войну там, где тебе перегрызут глотку зубами. И это было отнюдь не формальным выражением.
На такой отчаянный риск мог попробовать пойти только Драко, но он уже находился в прениях и не стал бы продвигаться настолько далеко от своих владений, не имея поддержки. Только вот Теодор теперь знал, что у его друга однозначно есть помощь за пределами магической Британии. Отсутствие Хилла на его маленьком пьедестале также не облегчало Малфою задачу. Территории «Банши» располагались ближе и прекрасно бы дополнили недостающие Драко порты. Вот только вместо того, чтобы бороться с Маркусом, он решил, что сотрудничать с другом куда проще, а потому с самого начала стремился всячески подтолкнуть Нотта к «наследству».
«Я прибью его лично, если он в этом замешан», — потирая лоб, подумал Теодор, заодно отмечая, что на мысли уже начала давить усталость.
Открывая второе письмо, он и не надеялся на что-то хорошее. Послания от Итана выглядели слишком общими, будто были адресованы вовсе не Нотту. Эти отрешённые общие фразы словно были выписаны из описаний природы.
«Солнце утопало в пылающей рассветной дымке, объятое солёными волнами».
Он чуть не закатил глаза от очередного поэтического послания. Это было совершенно не то, что нужно, и не то, что он ожидал от своего наставника. Теодор положил перед собой пергамент, наливая очередную порцию бренди. В этих словах должно было быть хоть что-то, но он не видел ничего. Медово-коричневая жидкость облизала стеклянные стенки, когда он покрутил бокал в руках, безнадёжно глядя сквозь него на бесполезные строчки. Его глаза расширились, и он медленно поставил ёмкость на стол, вновь взяв в руки бежево-серый лист. Под буквой Р стояла еле заметная маленькая точка. Нотт сильнее сжал челюсть,пробегая взглядом по потолку и вспоминая, есть ли в квартире ещё высокохудожественные послания от Клауда. В комнате точно валялось одно письмо, которое он читал дома, потому что замотался во время восстановления ресторана.
«Тонкий аромат прованских трав пропитал улочки и мостовые».
— Блять… — наткнувшись при внимательном рассмотрении на точку под буквой Л, Теодор не сдержался: — А я тут на пейзажи сокрушался, идиот…
Нахмурив лоб, он начал считать, сколько именно дней Итан уже отсутствует. Шесть дней восстановления, открытие, покушение… Всего суммарно выходило одиннадцать дней. Соответственно, одиннадцать писем и одиннадцать букв. Письма имели смысл только в общей массе, и никто, кроме получателя, не мог заметить такие отметины. Нотт отпил из стакана, всё ещё укоряя себя за невнимательность. Раньше утра возвращаться в ресторан будет слишком подозрительно, особенно с учётом того, что Гарри наверняка оставил там надзор.
Полночи проворочавшись в постели, Теодор так и не смог уснуть, а потому покинул квартиру около семи часов утра. Однако его привычный путь до ресторана немного изменился. Выбрав шесть подходящих кандидатур из списка Гойла, Нотт решил посетить старого знакомого самостоятельно, чтобы доходчиво объяснить сложившуюся ситуацию. Не сказать, что Грегори был рад гостям в такой ранний час, но вполне терпеливо выслушал все доводы, оставаясь внешне беспристрастным. Работать напрямую с кланом он наотрез отказался. Его вполне устраивало негласное сотрудничество с Ноттом без посредников. Понимая всю серьезность ситуации, Гойл предпочёл остаться в стороне. Вряд ли можно его обвинить в желании сохранить нейтралитет и собственную жизнь. Отчасти Теодор даже завидовал, что у него самого нет такой возможности.
Время текло слишком быстро. Теодор отметил про себя, как начинает становиться параноиком, думая о том, что переговоры вне возведённых им стен отнюдь не безопасны. Заглушающие барьеры, возведённые на скорую руку, являлись слишком хлипкой магией, но другого выхода не было. Гойл и так довольно сильно упростил задачу, предоставив нейтральную территорию для «найма сотрудников». Больше всего из новых работников ему приглянулся Кормак Маклагген, овладевший тонким искусством легилименции. Если не считать красно-золотого гриффиндорского пятна на части биографии, то он был вполне разумным малым с неплохо подвешенным языком и с адекватными амбициями. Новые времена явно изменили многих бывших львят в лучшую сторону. Невилл и Джонсон были тому прямым доказательством.
Взглянув на часы, Теодор поджал губы. Одиннадцать сорок семь. В «Красный стул» он заглянуть уже не успеет. Возможно, так будет даже лучше. Хиггс должен был уже закончить все свои дела и ожидать на месте. Негласным местом сбора стала деревушка Чиддингфолд на юго-востоке Великобритании, в которой покойный Нотт-старший отстроил целое поместье, зарегистрировав его на свою бывшую экономку. Женщина была обязана сохранять наследие для преемников клана. Даже сам Салазар не мог бы точно назвать её возраст. Теодор поджал губы, глядя на готическое строение пренебрежительным взглядом. Тяга его отца к гнетущему и мрачному восторга не вызывала и пять лет назад, а сейчас и подавно.
