В каждом её жесте читался неутолимый голод. Теодор даже подумал, что, возможно, это заразно, ибо никак иначе свою завороженность этой несносной женщиной он объяснить не мог. Разум, словно опутанный сахарной паутиной, замирал и прекращал любые интеллектуальные процессы напрочь. Этот взгляд исподлобья казался до такой степени непристойным, что Нотт усомнился в адекватности собственного восприятия. Ассоциативный ряд легко и быстро подкинул вариант, при котором девушка стоит на коленях.

— Сладко, — слегка прикусив указательный палец, улыбнулась Гермиона.

— Разумеется, — негромко ответил Нотт.

Он отступил на шаг назад, ощутив, как пальцы немеют, сдавливая ткань. Она провоцировала, а Теодор чувствовал, что терпение ходит ходуном по тонкой шёлковой нити. Стало даже любопытно, считаются ли её действия смягчающим обстоятельством при изнасиловании. Хотя, если подобное случится, неизбежно встанет вопрос о том, кто кого поимел, потому что он почти физически ощущал, как сознание прогибается от каждого эротического выпада в его сторону. Даже самого, казалось бы, невинного. Если бы его кровь кипела, Нотт бы не почувствовал, поскольку это казалось несущественной мелочью в сравнении с огнём похоти, сжигающим организм.

Находиться без верхней одежды в её присутствии стало уже какой-то негласной традицией. Кинув футболку на свободный стул, он подумал, что на работе остаётся в одежде только от того, что Грейнджер достаточно открытого вуайеризма дома. Положив на стол приборы, Теодор всё ещё не оставлял попыток отделаться от наваждений в виде полуобнаженных фантазий. Чем меньше он желал думать о призывно приоткрывающихся губах, тем изощрённее становились позы в воображении. Недовольно прокрутив в руках вилку, он всё-таки не выдержал и достал стакан и виски.

«Алкоголизм, похоже, меньшая из зол», — стараясь даже не смотреть в сторону дамы, подумал Нотт.

Звуков с её стороны больше не раздавалось. Он надеялся, что она просто мирно жуёт, а лучше вовсе растворилась в пространстве. Среди томной тишины пустой стакан ударился о лакированную поверхность, когда Теодор почувствовал, как чужой язык прополз вдоль подбородка, спускаясь вдоль сухожилия. Он взглянул на дно стакана, поджав губы. Его не могло так сильно накрыть от ста граммов алкоголя. Вслед за легким укусом чуть ниже ключицы проследовало мягкое и какое-то извиняющееся прикосновение губ. Чувственно и осторожно. Нотт бросил взгляд на Гермиону.

Она зачарованно смотрела на участок кожи, где Теодор отчётливо ощущал чужой скользящий язык. Полностью погрузившись в свои мысли, она обхватила кончик чайной ложечки губами, поглаживая пальцами свободной руки столешницу. Хозяин дома чуть не выругался, вовремя вспоминая, что невербальная магия может работать неосознанно. А проверить это предположение стоило, иначе ему вообще больше никогда не светит расслабиться в ниже пояса.

— Вы, должно быть, не выспались после вчерашнего? — положив вилку на край тарелки, невзначай поинтересовался он.

— Что? — слегка потупив взор, Грейнджер несколько раз моргнула, словно он разговаривал с ней на незнакомом языке. — А, это… — она вежливо улыбнулась, отводя взгляд в сторону. — Нет, всё в порядке. Уже в порядке. Ваш чай помог.

Чужие прикосновения на коже пропали. Нотт довольно выгнул бровь. Поползновения элементарной магии были неосознанными, иначе она бы так не смутилась. Значило ли это, что её игра не была просто игрой? Зная о потрясающих актерских способностях его невольной соседки, разобраться было сложно. В его голове всплыл случай с упавшим карандашом и её излишней нервозностью во время аварии.

— И о чём же вы так глубоко задумались? — пристальнее вглядываясь в девичье лицо, Теодор потёр подбородок двумя пальцами.

— Много событий… — её голос чуть дрогнул. — Я предполагаю, что, возможно, меня вызовут сегодня в Министерство…

— Да, конечно, — удовлетворённо кивнул он, наконец-то приступая к завтраку.

«Значит, не все ваши игры были тонким расчётом», — боковым зрением заметив её лёгкий румянец, Теодор подавил наглую ухмылку.

Иногда он жалел, что не обучился легилименции, но, если посмотреть с другой стороны, так было бы совершенно неинтересно. Гермиона перевела диалог в нейтральное русло, рассказывая о том, как справлялась со стрессом, когда работала во французском отделении. Её голос звучал в голове лёгким фоновым шумом. Не то чтобы Теодор совсем не слушал, но эти бессмысленные истории из прошлого были предназначены только для того, чтобы сгладить возникшее напряжение. Её напряжение.

Больше всего Нотта удивляло то, насколько своевременными могут быть многие её действия. Словно хамелеон, она подстраивалась под атмосферу вокруг, принося чувство покоя и умиротворения одним своим присутствием. Даже её интимные игрища всегда были созвучны поразительно подходящему по антуражу и настрою времени. Грейнджер не было на горизонте в те моменты, когда Теодор мог воспринять её действия неправильно. Она молчала, когда он злился, и была невыносимой, когда требовался вызов.

Эти рассуждения ползли внутри черепа до того момента, пока она не умолкла во время трансгрессии в ресторан. Условившись, что Гермиона оповестит о своей отлучке в Министерство, Теодор направился в личный кабинет, но, распахнув дверь, слегка замешкался, увидев Малфоя.

— Развлекаешься с подчинёнными? — недовольно протянул тот, лениво опираясь о ладонь щекой.— Я уже задолбался тебя ждать.

— Не надо ревновать так открыто, — закрывая дверь, Нотт оправил манжет, проходя к своему столу, — а то наши отношения выплывут наружу. Я почти женатый человек.

— Пф… — наигранно закатывая глаза, Драко громко выдохнул. — Ты только сам не начни верить в свою семейную жизнь, а то скоро переквалифицируешься в детское кафе.

— Ну, переквалификация нас ждёт в любом случае… — начал Теодор, усаживаясь в кресло.

— Сразу хочу заявить: это не я! — громко проговорил друг, поднимая ладони вверх.

— Что “не я”? — приподнял бровь Нотт, услышав лёгкое ликование в его тоне.

— Аааа, так ты не в курсе, — втягивая воздух сквозь зубы, Малфой сморщился. — Маркус пропал.

— Когда? — недоверчиво спросил Теодор, доставая сигареты.

— Ты думаешь, я за ним постоянно слежу? — фыркнул друг. — У меня вчера были совершенно другие приключения, знаешь ли. Своих проблем выше крыши.

— Меня вчера Эдриан в машине пытался грохнуть, — задумчиво протянул владелец ресторана. — Думаешь, он ещё живой?

Драко замолчал, видимо, прикидывая расстановку сил. Не сказать, что Нотт не верил своему старому другу, но пропажа Хилла больше всего была на руку именно последнему. Хотя после визита Антонина этот тезис в голове Теодора потерял состоятельность. Количество недоброжелателей что у Маркуса, что у Малфоя, что у самого хозяина «Красного стула» сильно возросло за последние несколько недель. И с каждым днём увеличивалось в геометрической прогрессии.

— Сомнительные у тебя романтические вечера, — скривился Малфой, похлопывая ладонями по кожаным подлокотникам, — но трупа пока нет, так что, возможно, и живой. Однако нас это волновать не должно. Думаю, ты понимаешь, что это благоприятное время.

— Соглашусь, — закуривая, кивнул Нотт.

— Серьезно? — с сомнением переспросил Драко, наклоняясь вперёд. — Никаких торгов и размышлений о непорочности твоей чудесной задницы?

— Во-первых, я бы хотел, чтобы ты прекратил так часто упоминать о ней. Меня беспокоит твоя излишняя заинтересованность, — стряхивая пепел, уточнил Теодор, откидываясь в кресле. — А во-вторых, я был молод и наивен до того, как в моей машине не обнаружился вооруженный дебил.

— Аргументированно, а насчёт задницы я подумаю, — слегка расслабляясь и потирая висок, добавил Драко. — Тогда, думаю, мой подарок будет тебе как нельзя кстати…

Стук прервал его слова. Малфой недовольно перевел взгляд на дверь.

— Войдите, — затягиваясь табачным дымом, бросил Теодор.

— Господин Нотт, вы просили предупредить, когда мне нужно… — начала было Грейнджер, но запнулась, заметив, что хозяин ресторана несколько раз кивнул. — Спасибо. Я вернусь, как только смогу.