…Разрисованный фасад редакции и заколоченные фанерой окна вызывают у меня прилив бодрости и хорошего настроения. Красота…! Хоть уборщики уже и подмели тротуар, но мелкая крошка битого стекла приятно похрустывает под нашими ногами. Эх, был бы у меня баллончик с краской, ей богу - сам расписался бы здесь, как на Рейхстаге! Но в принципе, фанаты и без меня отлично справились. Вон даже Сергей Сергеевич не может сдержать довольной ухмылки.
Меня, конечно, же сразу узнали, нас тут же окружили зеваки - люди начали пожимать мне руки, выражая солидарность и сочувствие. А через минуту через толпу пробился и какой-то репортеришко с телекамерой.
- Виктор, признайтесь, вам стыдно за своих поклонников?
- Мне?!! – изумляюсь я – Да, с чего бы это? Люди пошли на погромы из-за бессилия. У них нет другого способа донести до властей свое возмущение наглостью папарацци и бездействием полиции. Власти их упорно не желают слышать. И вот вам результат.
Я широким жестом показываю на разрисованные стены и выбитые окна
- Но нанесенный ущерб…
- Вы считаете, что он сопоставим с убийством Веры Кондрашевой, увечьями Дональда Трампа и Эмиля Пино? Тогда чем вы сам лучше тех мерзавцев, что устроили аварию и заработали на смерти Веры?
Зрители рядом одобрительно гудят, репортер явно побаивается толпы и больше не рискует задавать мне слишком острые вопросы. Правильно побаивается. Я сейчас злой, как шершень – могу и в репу зарядить за особо беспардонный вопрос.
- А пресс конференция состоится в полдень, без опозданий?
- Естестественно И там вы услышите много интересного, поспешите.
Но репортеришко не собирается сворачиваться и продолжает меня снимать. И тогда я решаю устроить напоследок хулиганскую выходку. Прошу у Сергея Сергеевича блокнот и ручку. Старательно вывожу на странице фразу “pour les réparations” - “на ремонт”, отрываю лист и, выплюнув изо рта жвачку, креплю на нее этот листок к фанере, закрывающей разбитое окно. А потом извлекаю из кармана мелочь, демонстративно отсчитываю несколько серебристых монет - получается как раз ровно 30 франков. Небрежно швыряю эту кучку под листком.
- Здесь ровно тридцать серебренников, и большего эти иуды точно не заслуживают!
Толпа взрывается одобрительным смехом и аплодисментами. Под них мы и покидаем поле ночной битвы.
- Ну, ты даешь… - качает головой безопасник - это ведь сейчас снимут и покажут по ТВ.
- Пусть показывают. Я готов пойти ва-банк и больше отступать не собираюсь. Если я все правильно рассчитал, сегодня Париж ждет вторая Варфоломеевская ночь.
*****
В посольстве к нам бросается жутко серьезный молодой парень в модном сером костюме и с пухлой кожаной папкой в руках. На носу очки в тонкой золотой оправе, в нагрудном кармашке пиджака платок в тон галстуку. Пижон…
- Виктор, где тебя носит?! Нам нужно срочно согласовать план пресс-конференции и пройтись по вопросам, чтобы ты знал, что отвечать журналистам.
Ни «здрасьте» вам, ни даже представиться… С интересом смотрю на молодого дипломата, преисполненного гордости за порученное ему важное дело. Видно, недавно на службе, только-только после распределения, иначе он был бы уже в курсе моих “подвигов” на ниве советской дипломатии, и уважения проявил чуть больше.
- И кто составил этот план? – усмехаюсь я
- Личные помощники Степана Васильевича, он его одобрил.
- А… Ну, так пусть они сами и общаются с журналистами. А я, молча, рядом посижу.
- Так нельзя! Ты должен…
- Слушай… - обрываю я ретивого дипломата, прихватывая того за лацкан пиджака – ты, наверное, еще не понял: я здесь ничего и никому не должен. Я не сотрудник МИДа, и выполнять ваши сомнительные указания не собираюсь. Мало того: даю тебе голову на отсечение, что пресс-конференция с самой первой минуты пойдет совершенно не по вашему гениальному плану, и вы с этой бандой прожженных журналистов сами просто не справитесь. Опозоритесь, и на этом все закончится.
Парень возмущенно открывает рот, чтобы прочитать мне очередную мораль, но я даже не собираюсь тратить на него драгоценное время
- Мне сейчас гораздо важнее позвонить в Москву Евгению Максимовичу
Выпускник МГИМО бледнеет.
- А подстраховывать на пресс конференции меня будет мэтр Эрсан – у него опыт общения с французскими журналистами не сопоставимый с вашим.
- Но как же…? Виктор Иванович распорядился, чтобы я…
- А ты срочно подбери мне все телеграммы, пришедшие в посольство на мое имя.
- Так вот они! Референты их даже по странам разложили…
Я одобрительно киваю. Хоть какая-то польза от этих ретивых бездельников. Мидовец тем временем открывает папку, в которой аккуратной стопкой лежат бланки телеграмм. Я начинаю просматривать имена отправителей. Сергей Сергеевич пристраивается за моим плечом
- …Какие люди…! - насмешливо цедит он, первым заметив фамилию Джеймса Каллагена.
- Ага… Солнечный Джим мне написал. Приятно, что человек помнит, кто ему выборы недавно помог выиграть.
- И принц Чарльз… видно все еще под впечатлением вашего концерта на Уимблдоне
- Точно… О, смотрите-ка, Гельмут Шмидт! – удивленно приподнимаю я брови - Не ожидал… у нас с канцлером ФРГ вроде как шапочное знакомство, только на Саммите увиделись.
Рядом начинают толпиться сотрудники посольства. Они жадно прислушиваются к разговору.
- Зато шума от тебя в Кельне много было – ворчит Сергей Сергеевич – и немецкие деловые круги тебя любят…
Это он еще про несколько телеграмм из Бонна, со знакомыми все именами…
- Роберто с Анной написали – вздыхаю я, дойдя до Италии и увидев следующую телеграмму – вы же не в курсе, Сергей Сергеевич: мы с ним на Саммите снова наладили наши личные отношения, я его даже в аэропорт провожать ездил.
- А что Анна?
- Молчит… - пожимаю я плечами – Но объясниться нам все равно придется, после Штатов - гастроли в Италии.
Мы снова замолкаем, перебирая телеграммы
- О, вот и Япония пошла!
- Оттуда больше всего пришло телеграмм… - несмело уточняет мидовец.
Что это с ним? Куда вдруг весь апломб делся? А-а… кажется, парень начал осознавать весь масштаб личности Виктора Селезнева. Да, уж… меня и самого этот масштаб иногда пугает.
- Советский посол в Японии Соловьев тебе написал…
- Восхищаюсь я Николаем Николаевичем, один из лучших наших дипломатов! Нужно будет поздравить его с назначением.
- Японский премьер Масаёси Охира…
- Ну, это обычная японская вежливость, мы с ним практически не знакомы. Нас глава SONY свел на приеме, Акио Морита. Вот кто потрясающий дядька – просто настоящий самурай! Наш генеральный спонсор теперь, между прочим.
Полковник подхватывает одну из телеграмм, удивленно рассматривает отправителя. Лицо становится настороженным, обеспокоенным.
- Личный состав американской военной авиабазы… А эти-то каким боком…?
- Собутыльники мои - притворно ворчу я, хотя самому приятно, конечно, что эти безбашенные американские вояки обо мне еще помнят – Сначала спаивали бедного ребенка, потом песни петь заставляли. Правда, гермошлем шикарный напоследок подарили и шоу на истребителях устроили.
- А… теперь понял. Да, наслышан… Это правда, что они ваш самолет до самого Владивостока вели?
- Не, враки..! Проводили слегка, потом красиво покуражились в небе и свалили.
- Покуролесил ты в Японии… - качает головой Сергей Сергеевич - на месяц тебя Вячеславу доверил, так ты каких дел натворил.
- Да, ничего подобного! Вот, кстати еще один выдающийся дипломат – киваю я на следующую телеграмму - американский посол Майкл Мэнсфилд. В Москву бы нам его…
- А ты Джимми Картеру позвони, он вроде как все равно собрался посла в Москве менять
Иш, насмехается он надо мной. А вот возьму и позвоню! У бедного мидовца глаза давно уже квадратными стали, посольские так и вовсе выпадают в осадок. Слушают нас и тихо офигевают.
А с американским послом у нас сейчас, правда, напряженка. Нынешнего посла Малкольма Туна Джимми Картер недавно решил заменить, поскольку этот апологет холодной войны явно не соответствует новым временам, да и на пост назначал его еще республиканец Форд. Послу Туну это так сильно не понравилось, что он позволил себе публичную критику президента во время Саммита в Вене по ОСВ-2. Видите ли, новый выдвиженец Картера Томас Уотсон ни разу не дипломат. И что? Зато он «крупнейший капиталист в истории» - бывший президент IBM, именно при нем эта компания стала №1 в компьютерной области. А с середины 70-х он Председатель консультативного комитета по вопросам ядерного оружия при президенте США. Так что Томас Уотсон - человек широких взглядов и явно сведущ в ядерной тематике. А это сейчас главное.
