Я поднимаю глаза, встречаясь взглядом с генералом.

- Это ты про кого сейчас?

- Да хоть бы про того же Бобкова. С чего он вдруг с Сусловым спелся? Изображал из себя либерала, заигрывал с интеллигенцией, а потом вдруг связался с «главным душителем свобод» как его называют диссиденты, с самым ненавистным человеком в их среде.

- Карьера…?

- Думаешь, он в мое кресло метил?

- Почему нет? Суслов вполне мог ему такое пообещать.

- Не знаю… Боюсь, там все еще хуже. Ты что-нибудь слышал об Отделе «Ф»?

Пожимаю плечами

- Я знаю о нем лишь то, что накопали журналисты в 90-е, и то, что было в свободном доступе. А что там у вас на самом деле сейчас происходит, понятия не имею.

Читал когда-то, что «отдел Ф» - личную разведку Андропова - возглавлял Евгений Питовранов - генерал КГБ в отставке, бывший глава 4-го Управления и пр, пр, пр. Официально он занимал должность заместителя председателя Президиума Торгово-промышленной палаты СССР, а на самом деле руководил всей теневой бизнес разведкой. Легенда уровня Судоплатова. «Отдел Ф» официально расформировали только в 85-м, а в 70-х они бодро собирали компромат на всех членов ЦК, способных составить конкуренцию Андропову. Были даже подозрения, что «Отдел» стоял за чередой странных происшествий с политическими «наследниками» Брежнева в конце 1970-х.

- Ну… скажем так: мы вроде бы нашли общий язык с главой этого отдела - поясняет Веверс.

- Питоврановым?

- Да. Но теперь вдруг выясняется, что и Бобков с ним поддерживал тесные отношения.

- Это ни о чем не говорит – качаю я головой – так можно и Примакова обвинить в том, что он тоже общался со всеми этими персонажами. Но Яковлева-то именно Питовранов разоблачил.

Наш разговор о политике затянулся еще на час. Я понимаю, что в отсутствии Пельше Веверсу даже поговорить не с кем на темы, почерпнутые им из интернета. И я для него в каком-то смысле отдушина, потому что только мне он может сказать такое, что никому другому знать нельзя.

*****

Следующие полторы недели выдаются для меня на удивление спокойными. Нет, событий, конечно, хватало и в эти дни, и дел у меня было, как всегда по горло, ну, а когда их не было? Главное - ничего плохого не происходило. А отсутствие плохих новостей, как известно, само по себе уже хорошая новость.

Утром в студии узнал, что таможенники накануне были паиньками, и никаких сложностей с растаможкой в этот раз не возникло. Роза Афанасьевна с Клаймичем даже устроили для них небольшой фуршет в моем кабинете, и на прощанье одарили какой-то мелочевкой типа наших фирменных футболок с принтами. Благо из Японии мы их притащили целую коробку. Таможенники уехали из студии довольными и умиротворенными – никто их больше не чморил, совсем наоборот - отнеслись со всем уважением. И никаких нарушений тоже не было выявлено. Надеюсь, неприязненные отношения с таможней у нас в прошлом. Хотя кто их знает…

Сенатор Байден посетил нашу студию ближе к вечеру. Был он в прекрасном расположении духа, шутил и сыпал комплиментами налево и направо. Из чего я сделал два важных вывода. Первый: «переводчица» Наташа – профессионал высочайшего класса, и прошедшую ночь Байден, видимо, провел в раю. Второй: в переговорах дело сдвинулось с мертвой точки, и с нашими ему все-таки удалось сторговаться по СС-20 и Першингам. Аллилуйя! Расстались мы с сенатором друзьями, договорились обязательно встретиться осенью в Вашингтоне. Даже обнялись на прощание.

После визита Байдена я помчался в Усово - повидаться с вернувшимся накануне Щелоковым и вручить презенты своим дорогим дамам. Провел там приятный во всех отношениях вечер, снова поработал немного клоуном, чтобы развеселить Галину Леонидовну. Пить она меньше не стала, но слушая «Настоящего полковника» в моем исполнении Брежнева хохотала до слез, как и в былые дни. К концу вечера снова загрустила. И с этим надо что-то делать. Может, их с мамой срочно отправить куда-нибудь, отдохнуть? Например, на Рижское взморье?

Снова поставил перед Щелоковым вопрос об улучшении жилищных условий для Львовой, а также питерских музыкантов. Сколько они будут ютиться по съемным квартирам? А Львова так и вовсе живет в маленькой двушке с матерью-пенсионеркой и двумя сыновьями... Светлана Владимировна меня горячо поддержала

- Николай, ну уведут же у вас ценный кадр! Ты посмотри, сколько она делает для студии, а теперь еще и японцы хотят заключить с МВД контракт на форму для стюардесс. Неужели никакой квартиры для нее нет?

– Новых квартир нет! – сердито отрезает Николай Анисимович - Я вам уже сто раз говорил, что дом к заселению будет готов не раньше зимы, а то и весной. Все силы сейчас брошены на олимпийские объекты, не до жилья пока.

- А почему обязательно новостройка? Та же Львова и от квартиры «за выездом» не откажется.

Общими усилиями мы дожимаем Щелокова, и он сдается.

- Ладно. На днях действительно освободилась трешка на Фрунзенской. От центра подальше будет, чем ее Лялин переулок, зато район зеленый. Но сразу предупреждаю – дом сталинский, квартира требует ремонта - я знаю, т.к. Один из моих замов для внука ее хотел, всю плешь проел.

Мы понимающе киваем.

- И делать она его будет своими силами, у меня лишних людей нет, все сейчас трудятся на отделочных работах в Олимпийском.

Я довольно потираю руки и говорю Щелокову большое человеческое спасибо. Ремонтников Львовой мы и сами найдем, и с денежкой на срочный ремонт тоже поможем – это святое. Ее старшему сыну в сентябре в школу, значит, ремонт нужно сделать быстро, до Америки.

На следующее утро вызываю их с Клаймичем в кабинет

- Так, Татьяна Леонидовна, собирайтесь и поезжайте к Калинину в ХОЗУ.

- Что-то случилось? – настораживается она

- Случилось. Жалоба на вас из Японии пришла – делаю я суровое лицо – Пишут, что вы скупили в Гинзе все ткани и всю пряжу – японки рыдают и устраивают демонстрации у нашего посольства.

- Да, ну тебя, шутник! – весело отмахивается Львова – Я уж правда, думала, что-то серьезное случилось.

- Серьезнее некуда – МВД выделяет вам трехкомнатную квартиру. Еле вырвал...

Мой острый на язык модельер теряет дар речи. Смотрит на меня, хлопая глазами, потом тихо спрашивает

- Вить, это правда? Ты же сейчас не шутишь…?

- Татьяна Леонидовна. Я конечно, известный балаболка, но шутить такими святыми вещами мне и в голову не придет. Смотровой ордер действительно ждет вас у Калинина. Николай Анисимович уже распорядился.

Львова зажимает рот рукой, потом начинает всхлипывать. Клаймич приобнимает ее за плечо

- Татьян, ну ты чего, а? Радоваться нужно, а ты здесь сырость разводишь.

- И вообще, езжайте сначала посмотрите, что за квартира, а то может она и доброго слова не стоит - подмигиваю я модельеру - Тогда будем ждать, когда ХОЗУ новый дом сдаст. Но это не раньше весны, а то и после Олимпиады.

Львова всхлипывая уже в полный голос, бросается мне на шею, вызывая у меня легкий шок. Крепко целует в щеку и в слезах вылетает из кабинета.

- Чего это она, Григорий Давыдович? - растерянно спрашиваю я Клаймича

Он смотрит на меня долгим взглядом, потом говорит

- Ты, правда, не понимаешь?

- Нет. Львова ведь эту квартиру заслужила? И как никто другой.

- Заслужила, не спорю. Но ты лучше вспомни, из какой нищеты ты ее вытащил год назад. И кем она сейчас стала благодаря тебе.

- Ну…

- Вот тебе и ну. И если бы не ты, Татьяна сейчас продолжала бы обшивать на дому соседей, а не разъезжать по всему миру, сниматься в Воге и посылать на три буквы сволочей, которые о ней наконец-то вспомнили. Она мне как-то призналась, что ее мама заплакала, когда Татьяна недавно купила ей зимние финские сапоги. Сидела перед коробкой с сапогами и плакала. Представляешь? А ее мальчишки в этот Новый год впервые увидели черную икру на праздничном столе и из-за цвета решили, что она испортилась. Это нам кажется, что если умеешь шить, с голоду не умрешь. Не умрешь, да. А если у тебя на руках престарелая мать и двое малолетних детей, которые вырастают из одежды и обуви быстрее, чем ты на нее успеваешь заработать? Попробуй вот, объясни малышу, почему он должен постоянно все донашивать за старшим братом.