Девушка насуплено молчала. Инквизитор, сутулясь, прошелся по аудитории туда, потом обратно, размышляя. Его яд иссяк. Имельда решила больше не ворошить это осиное гнездо опасными вопросами, а потому спросила о том, что было самым важным на повестке дня.

— Как думаете, мне разрешат выйти с территории школы?

— Тебе зачем? — с подозрением посмотрел на нее. Девушка, молча, задрала юбку и показала перевязанную ногу. — Так. Это еще что? — Имельда красноречиво посмотрела на мужчину, поджав губы. — Ты же сказала, что тебя не задели! — повысил голос мужчина, но тут же осекся, понизив тон. На секунду он потерял контроль, подошел к девушке и бесцеремонно развязал импровизированную повязку.

— А что я должна была сказать? Меня бы записали в упыри тут же. И что дальше? Как оправдываться, что я осталась живой? Чудо? Больше на мою удачу люди не купятся. Инквизитор взглянул снизу вверх на девушку и продолжил осматривать царапины. Она была права.

— Так что тебе надо в городе?

— Надо попасть к Каилу.

Инквизитор вновь кинул взгляд на ногу, которая уже была спрятана под юбкой.

— Что ж. Я устрою тебе пропуск. Скажем… Тебе надо будет приехать на встречу со мной для повторного допроса перед тем, как я уеду обратно в Ваалар. Спорить не станут.

— Спасибо, отец Милтон.

— Это не ради тебя, во-первых, — жестко отрезал инквизитор. — А, во-вторых, будешь продолжать в том же духе, и у тебя начнутся сложности, и я больше не стану тебя прикрывать. Будешь разбираться сама. Это ясно? За тебя ручались Матильда и Тимор, и все было нормально. А сейчас их нет, и вот они — проблемы.

— Сама их смерть — проблема! Вы нашли зацепки? Кто их убил? Кто надругался?

Инквизитор, стоявший, словно проглотил кол, сжав губы, смотрел на девушку с некой надменной ноткой во взгляде.

— Не знаю, — наконец выдал он, сунув руки в карманы своей серой рясы. Он ссутулился еще больше, словно на него опустили мешок с зерном. Надменность улетучилась и перед Имельдой остался лишь усталый мужчина, чей возраст уже давно перевалил за пол века, а смерть Матильды словно надломила его. Так казалось Имельде в те моменты, как сейчас, когда на едине с ней с него слетала маска инквизитора, и он оставался просто одиноким мужчиной. Она подозревала, что Васлид всегда питал к ее матери отнюдь не дружеские чувства, вот только он давно не принадлежал своим собственным желаниям и мечтам. У него была работа, обеты, долг родине. — Зацепок нет. Ни мотива, ни следов, ни свидетелей. Я потратил два месяца, но так ничего и не смог понять, и, боюсь, что уже не пойму. Придется возвращаться в столицу. В Геновере мне делать больше нечего, только время тратить.

Имельда недовольно обхватила поудобнее трость, понимая, что разговор подходит к концу. Больше он не мог ей ничего дать.

— Спасибо, что сказали за меня слово. Я благодарна. И постараюсь не лезть больше никуда.

Мужчина кивнул и направился на выход. Имельда тоже направилась к двери.

— Не смей повышать дозу. Запрещаю. И еще, — он остановился, перехватив быстрее ручку двери, не дав девушке первой выйти. — Мы с тобой не знакомы.

Имельда исподлобья зыркнула на мужчину. Сейчас вблизи, в потемках его лицо было видно не так хорошо, морщины стали отчетливее, а глаза словно спрятались в глазницах. Мужчина открыл дверь и выпустил девушку, следом вышел сам. Имельда вернулась обратно в комнату, села на кровать и уставилась куда-то в темный угол.

Тело ныло, все-таки пошвыряли ее сегодня знатно. Саднили царапины от осколков на лице, руках и бедрах. Ребра ломили, каждое резкое движение сопровождалось острым болезненным импульсом. Девушка достала фляжку и допила содержимое. Намешать новую порцию было нужно, но вставать и делать этого не хотелось. Она оставила это дело на утро. В итоге, она просто легла, не раздеваясь, и тут же провалилась в тревожный сон.

Имельда проснулась совсем разбитой от стука в дверь. За окном было уже светло, но по-утреннему, небо было затянуто серой облачной пеленой, в комнате было еще темно.

Стук повторился. Имельда кое-как поднялась с кровати. Помятая одежда и покрывало говорило о беспокойном сне. Она не хотела думать о том, как выглядит ее лицо. За дверью оказался все тот же неутомимый Зош.

— Приветствую вас, Маэстро Пешет. Простите за раннее беспокойство. Я хотел вас предупредить, что ваши занятия не стали отменять, но перенесли их в другую аудиторию. Ученики были извещены. А еще сегодня Маэстро Вельт не сможет провести лекцию у своей группы, поэтому ее поручили вам.

Имельда смотрела на него с неизменным лицом, не выдавая никакой реакции на известия, несколько долгих секунд, пытаясь собраться.

— Сейчас?

— Занятия через полчаса. Я подумал, что вам будет нужно время на то, чтобы собраться.

— Вы проницательны.

Когда девушка привела себя в порядок, она вновь шла за Зошем по коридорам.

— К сожалению, подходящая аудитория нашлась лишь на третьем этаже… — сконфуженно произнес парень, останавливаясь у широкой лестницы, ведущей наверх. С тоской девушка поглядела на это чудо архитектуры, тяжело вздохнула и медленно стала подниматься.

— Вам помочь?

Имельда красноречиво промолчала. Когда они добрались до нужной учебной комнаты, колокол уже дважды звенел, и девушка проклинала всех на свете, но молчала. Колено разболелось.

— Ну, эм… В-вот ваша в-в-временная аудитория. Вот ваши д-до-документы из кабинета.

— Вы даже это предусмотрели? Спасибо.

— Извините, пожалуйста, но остальные аудитории, правда, оказались заняты. Или были совсем уж высоко, я пытался договориться, но…

— Успокойтесь, Зош. Все нормально. Я в порядке, переживу. Ведь это ненадолго, — девушка изобразила улыбку и зашла в кабинет. — Простите за задержку, сейчас начнем, — Имельда постаралась изобразить самое лучше расположение духа, мельком глянув на учеников.

— Здравствуйте, Маэстро Пешет!

Первой, как и предупреждал Зош, оказалась группа Маэстро Вельта. Девушка прошла до стола. Аудитория была почти идентична прошлой. Дверь только была одна. И скорее всего это была лабораторная, а не кабинет. А еще расцветка была другой. Все было отделано деревом. Приятная обстановка.

Почувствовав на себе чужой взгляд, некромантка повернула голову в сторону учеников и безошибочно определила смотрящего.

— А вы кто такой? — насторожилась девушка, положив журнал и остальные документы.

С краю аудитории на втором ряду за столом сидел мужчина лет сорока, статный и весьма небедный. О его достатке говорил хороший костюм очень темного бардового цвета, настолько, что в тени показался бы черным, но на свету можно было понять, что ткань является цветной, к тому же вышита очень мелким узором нитками этого же цвета, отчего ткань казалась живой, объемной и играла со светом. Такой костюм простой чиновник средней руки позволить себе не мог, тем более не мог Маэстро этой школы. Хоть платили тут достаточно, все же школа считалась одной из лучших, но костюм все же стоил «чуть больше».

Мужчина был мужественно красив, кареглаз и кого-то напоминал. Возможно, Имельда даже видела его уже, а может и нет… Она уже стольких здесь встречала, и столько всего произошло, что девушка могла ошибаться. Короткие каштановые волосы были прилежно зачесаны назад, на пальцах пара перстней. Мужчина явно не пренебрегал физическими нагрузками, потому что фигура была у него намного лучше большинства мужчин-богатеев.

Пауза была не большая, но они оба успели себя отлично разглядеть. У мужчины было даже некое преимущество. Он успел заметить все, что ему было нужно, чтобы сделать свои выводы. Он поднялся со своего места, поправив свободный костюм на косом запахе.

— Прошу прощения за вторжение, — он вышел из-за стола и спустился к Маэстро, встал перед ее столом. — Меня зовут Абрахан Вельт. Я дядя Веи и отец Ренсона. Знакомы вам такие студиозы?

Непередаваемое выражение проступило на лице девушки. «Опять Вельт».