Имельда сглотнула вязкую слюну и опустила взгляд куда-то в район его груди. Прочистила горло.

— Да, я тоже, — она помолчала, вспоминая Итана, но его уже можно было не считать, и подняла взгляд:

— Жаль, что это ты.

Мужчина сощурил глаза, наблюдая, как девушка, хромая, обходит его. Было видно, что в нем поднимается нечто неприятное, он сжал губы и развернулся, резко хватая Имельду за руку.

— Ты! Самоуверенная, вредная девка, судьба прокляла меня за то, что именно ты попала в эту школу. Думаешь, я рад, что мне в коллеги попалась такая сука, как ты?

Перед глазами девушки было яростное лицо парня, который когда-то давно, так же, как и сейчас, портил ей жизнь. Мерзко, зачастую исподтишка, но у нее были друзья, чтобы справляться с этими мелкими стычками и не страдать от них действительно серьезно. Но сейчас, после тяжелого дня, когда рядом не было друзей, а действие трав подходило к концу, она совсем была не настроена терпеть выходки этого человека, который точил зуб на нее с самого детства просто так. Потому что мог.

Перед глазами мелькали смутные картинки жизни этого человека: дети в школе, использованные брошенные женщины, его отец, отчитывающий его за что-то еще в самом детстве… И эти жуткие яркие эмоции, которые сейчас наполняли молодого мужчину, топили Имельду, тянули на дно и не давали дышать. Она схватила его пальцы, сжимающие ее предплечье, и рывком сорвала их с себя, сделав пару неловких шагов назад. Она тяжело дышала.

Парень, поняв, что потерял контроль, сделал шаг назад и сам постарался себя успокоить.

— Всего-то и хотел, что выразить соболезнования. Неужели не могла, просто, молча, выслушать и проявить понимание?

— Много ли ты меня понимал в детстве? — прошипела девушка и поспешила уйти от этого человека как можно скорее. Мужчина постоял еще немного и тоже развернулся, и ушел.

***

— Нда, ситуация, — проговорила девушка, поднимаясь из-за стола.

Имельда неспешно шла в направлении аудитории, где преподавал Маэстро Ремолус Боилд. Хоть они были одного года выпуска с ней, но их пути давным-давно разошлись. Она стала обычным практиком-работягой, а Боилд под надежным крылом богатого отца сумел выбить себе непыльную работенку с хорошим окладом в стенах родной школы.

Двери были открыты, девушка подошла и остановилась в пролете.

— Ваши головы забиты соломой!

С рядов попытались что-то промямлить в свою защиту, но раздраженный Маэстро не унимался.

— Все эти пыльные толстые талмуды… Умные слова… только зря пергамент мараете! Вы должны вникать в суть, а не заучивать, чтоб мне потом продекламировать и забыть, — усталым, менторским тоном вещал Боилд. Он стоял спиной к выходу и не видел, что в их сцене появилось новое действующее лицо. Зато дети видели. Они уставились на Имельду, и этот факт не укрылся от Маэстро Боилда. Он прервался и обернулся. Его брови удивленно выгнулись, а потом мужчина совладал с удивлением и принял расслаблено-уверенную позицию. — Маэстро Пешет, не ожидал вас здесь увидеть.

В тот момент, как мужчина, слегка растягивая слова, произнес имя девушки, среди рядов встрепенулся один из учеников и тут же уставился на Имельду. Он буквально сверлил ее взглядом, пока Маэстро играли в гляделки.

— Мне нужно с вами обсудить кое-что, маэстро Боилд. Уделите несколько минут вашего времени?

— Отчего нет, Маэстро Пешет, конечно, я уделю вам свое личное, драгоценное время, — прилизано заулыбался мужчина и развернулся к своей группе. — Продолжим потом, все свободны.

Дети поднялись и засобирались на законный отдых, и только тогда Имельда невольно зацепилась взглядом за мальчишку, который все сидел и смотрел на нее, пока все вылезали из-за своих столов. Она отвела взгляд, делая вид, что не знает его.

Девушка нашла мальчишку почти сразу после его прихода в школу, все-таки первогодок хоть и было не мало, но все же их количество было ограниченно. А мальчишек с именем Митриш и того меньше. Всего трое. Вот только она не знала, что делать с этим знанием дальше. Имельда боялась его спугнуть, а потому просто бездействовала, наблюдая со стороны. Она корила себя за это, как и с ситуацией с родителями. Она чувствовала вину за то, что не делает ничего, чтобы найти их убийцу. Вот только она не могла ничего сделать. Не могла привлекать к себе внимание, не могла изучить материалы, не могла ходить и расспрашивать всех подряд. Да и кого расспрашивать? Родители мертвы, их души развеяны в потоках энергии, их нельзя вызвать, как обычных умерших. Свидетелей нет. Ни полиция, ни инквизиторы не дадут ей доступ к тем вещам, что они забрали из их дома. Она была абсолютно бесполезной. Это чувство разъедало ее изнутри, но сделать она ничего не могла.

Так выходило и с Митришем. Что бы она сказала ему? Здравствуй, я твоя сестра? Поверит ли он? Да, и что дальше?

Пока девушка ждала, когда все выйдут, Митриш поспешно схватил учебник и покинул аудиторию со всеми остальными. Он совершенно четко услышал знакомую фамилию этой молодой женщины. Почему она здесь? Кто она такая? Почему у нее такая же фамилия, как и у его мамы? Неужели родственница? Тогда почему мама ничего о ней не рассказывала?!

Мальчишка юркнул в один из коридоров и затаился.

— Скажите, мэстр Боилд, как именно вы доносите теоретические знания до учеников?

— С чего это вы интересуетесь моими методами занятий, Маэстро Пешет?

— Кто учил вас отвечать вопросом на вопрос?

— А вас?

— Так вы ответите? Потому что мне любопытно, почему ученики, что ходят на занятия к вам, потом совершенно не могут применить полученные знания на моих практикумах. Мне приходиться объяснять все заново. Они не могут внятно ответить ни на один поставленный вопрос.

— А причем тут я? Мое дело заключается в подаче информации. Я им ее даю, а как они ею распоряжаются в своих головах — это уже их дело. Я не могу отвечать за целую прорву детей. Каждому в голову не залезешь.

— Они ею никак не распоряжаются, Маэстро Боилд, — отрезала девушка, положив ладонь на стол. — Они ее не усваивают. Вам стоит пересмотреть свое отношение к преподнесению знаний этим детям.

Мужчина поднялся со своего места с кислой гримасой на лице. Теперь он стал выше, и девушка тоже выпрямилась, отняв руку от стола.

— С каких это пор вы командуете мной, Маэстро Пешет? Что-то я не вижу на вашей груди директорского знака отличия. Как вести занятия — это только мое личное дело.

— Это не приказ, это просьба и совет. Я не могу делать двойную работу — за вас и за себя. Без должного понимания они плохо применяют теорию на практике. Из них некроманты, как из псины — профессор.

— Раз уж мы тут раздаем советы, то вот вам мой совет, — он приблизился к девушке вплотную, отделяемый лишь столом, — Не суйте свой очаровательный нос не в свое дело. — И отошел. — Если это все, прошу покинуть мою аудиторию, у меня еще много дел.

Девушка не произнесла ни слова, повернулась к выходу и ушла.

Идти с жалобами к директору она находила последним делом. Она не занималась этим в юности, не собиралась и сейчас. Если этот человек не хотел идти ей навстречу, что было весьма предсказуемо, то она справится сама. Просто она надеялась… Но надежды редко сбываются, она не сильно расстроилась. Хотя бы потому, что она нашла его, ребенка, который был ей так нужен. Теперь осталось понять, как сблизиться с ним, под каким предлогом с ним заговорить…

— Маэстро! — девушка чуть не споткнулась, когда этот знакомый голос ее окликнул. Она обернулась. Мальчишка стоял рядом и смотрел на девушку, с волнением теребя какую-то книгу в руках. Имельда сейчас разглядывала его с еще большим рвением. Тогда, в первую их встречу, мальчик был грязным, в затасканной одежде, а сейчас на нем была ученическая чистая форма, и мальчишка был сыт и одет, волосы были коротко острижены и не топорщились в разные стороны. Он смотрел на девушку яркими голубыми глазами. Как у его матери. — Можно с вами поговорить? — было видно, что мальчик храбрился, выталкивал из себя слова и очень волновался.