— Не уверен, что его можно назвать мятежным, ваше величество. Если я правильно понимаю ситуацию, мятежа как такового ещё нет, хотя герцога усиленно к этому подталкивают. Его высочество передаёт вам, что церковь заручилась большинством в коллегии курфюрстов…

— Церковь? — перебил меня император.

— Под церковью герцог подразумевает, разумеется, партию, которая поддерживает его, — пояснил я, правильно поняв его реплику. — При всём своём влиянии кардинал Скорцезе всё-таки находится в оппозиции, и до тех пор, пока не станет папой, его возможности будут несколько ограничены. Но я продолжу, с вашего разрешения. Как нам всем известно, наследование имперской короны не является безусловным, и если герцог Баварский объявит себя претендентом, то при наличии большинства в коллегии курфюрстов, наследником будет признан именно он, а не принц Дитрих. Как заявил его высочество, ему даже не нужно воевать для того, чтобы стать императором.

Император с наследником слушали с мрачным выражением лиц, не пытаясь перебивать.

— Однако его высочество предпочёл бы более мирный вариант, который заключается в том, чтобы вы, ваше величество, отказались от короны и передали её принцу Дитриху. Тогда герцог откажется от своих притязаний, и утверждение коллегией не потребуется.

— Церковь может всё равно потребовать созыва коллегии под каким-нибудь предлогом, — заметил принц. Император хмурился и молчал.

— Возможно, они попытаются потянуть время, — согласился я, — но что это даст при отсутствии претендента с реальными правами на корону? Даже недоброжелательно настроенные курфюрсты не утвердят постороннего человека при наличии прямого наследника.

— И что, Оттон готов это сделать безо всяких условий? — саркастически осведомился Конрад.

— Условия есть, ваше величество, — утвердительно кивнул я. — Герцог хочет вернуть Ландсгут, который вы у него отобрали. Упоминались также некоторые владения его сторонников.

Император сморщился, изображая крайнее отвращение.

— Его высочество понимает, что эта идея вызывает у вас отторжение, но он просит вас принять во внимание, что в случае продолжения конфликта империя потеряет больше при любом исходе. Из оброненных герцогом замечаний напрашивается вывод, что церковь довольно много потребовала у него за поддержку. Могу предположить, что кардинал Скорцезе поддерживает вас тоже небескорыстно.

— Скажите, барон, а как лично вы относитесь ко всему этому? — перебил он меня.

Конечно, это очень важно знать — как же относится к притязаниям герцога Баварского барон из Ливонии? Вдруг ему что-то не нравится?

— Мне сложно сформулировать своё отношение, ваше величество, — осторожно ответил я. — К тому же я не участник событий, а всего лишь случайно подвернувшийся посланник. Но если смотреть с точки зрения пусть и мелкого, но владетеля, то я был бы крайне недоволен, если бы у меня отобрали кусок моей земли.

— Вот и все так же рассуждают, — вздохнул Конрад, на мгновение ставший просто усталым старым человеком. — Каждый думает о своём куске земли, и никто не хочет подумать об империи. Вы понимаете, в какой ситуации находится сейчас империя?

Вот чего я точно не понимаю, так это с чего император взялся убеждать в чём-то меня. Бессмысленно напоминать ему, что я всего лишь простой барон — он и сам прекрасно это знает. Похоже, он решил, что я всё-таки как-то могу влиять на события, а вот почему он так решил, мне совершенно неясно.

— Не вполне, ваше величество, — уклончиво ответил я. — В целом я всё-таки больше сосредоточен на своих мелких делах.

— Да-да, на своих мелких делах, — засмеялся он, и принц тоже широко улыбнулся. — Скажите, барон, какие цели преследовал архиепископ Бопре, когда пытался подставить вас под удар Оттона?

— Если я правильно понимаю мотивы архиепископа, его очень тяготят чрезмерные вольности, которые накопились у Трира, и которые невозможно так просто отобрать. У моего сюзерена епископа Дерптского та же самая проблема, и напрашивается предположение, что проблема излишних вольностей городов является довольно общей для империи.

— Эта проблема является общей не для империи, а для владетелей империи. А вот для самой империи проблемой являются чрезмерные вольности этих самых владетелей. Вы, конечно же, знаете историю сицилийского похода?

— Она как-то прошла мимо меня, ваше величество, — виновато сказал я. Неприятно признаваться, что ты не слышал о важных событиях в жизни государства, аристократом которого ты являешься.

Император усмехнулся, но объяснил:

— Муслимы давно уже захватили почти четверть Сицилии и укрепились там. Пятнадцать лет назад я решил, что дальше это терпеть невозможно, и решил Сицилию отвоевать. Сейчас я, разумеется, понимаю, чем неизбежно закончится такое предприятие, но тогда я был немного моложе и наивнее. Моих гвардейцев, разумеется, не хватило бы на серьёзную войну, и я потребовал службы от вассалов. Они действительно откликнулись и прислали войска, но что это были за войска! Владетели империи при призыве сюзереном имеют право заменить свои войска равным по численности наёмным отрядом. Очередная вольность дворянства — вы ведь уже поняли, что было дальше, барон? Да, они прислали вольные отряды, причём самые дешёвые, которых только возможно было нанять — какой-то немыслимый сброд из Польши, Валахии и прочих забытых Господом мест. Половина их разбежалась, не добравшись до Сицилии, а вторую половину муслимы разогнали буквально плетьми. Впрочем, чего ещё можно было ждать? С самого начала было ясно, что эта шваль вовсе не собирается сражаться и умирать за империю.

— Возможно, если бы опасность угрожала непосредственно империи, дворянство отнеслось бы к этому по-другому? — заметил я. — Не подумайте, что я сомневаюсь в ваших словах, ваше величество, но всё же считаю, что слабость империи порядком преувеличена.

— А Сицилия — это не часть империи? — саркастически осведомился Конрад. — К опасности отнеслись бы по-другому только те, чьи владения оказались бы под угрозой. А другие просто смотрели бы на это, а то и откусили у соседа кусочек при случае. Излишние вольности разрушают империю, и ситуация с этим давно уже стала критической.

— Вы безусловно правы, ваше величество. Конечно, дворянству дóлжно иметь привилегии, иначе теряется смысл дворянства, но, как вы верно заметили, они должны оставаться в разумных пределах. Полагаю, его высочество герцог Баварский также согласится, что в настоящее время привилегии дворянства несколько чрезмерны, и некоторую их часть стоило бы отобрать. Но всё же вольности — крайне болезненная тема для дворянства, и отбирать их следует очень осторожно и постепенно.

— Вольности я как раз не отбирал, — возразил император.

— В самом деле, — кивнул я. — Вы отбирали земли, так гораздо проще. Когда нет своей земли, большая часть вольностей теряет всякое значение. Но если посмотреть на результат, то напрашивается вывод, что такое решение оказалось слишком радикальным. Вероятно, было бы правильнее ограничивать вольности, а не отбирать земли.

— В империи даже император вынужден подчиняться закону, — усмехнулся Конрад. — Не существует законной возможности отобрать однажды пожалованную привилегию.

Мне почему-то вспомнился архиепископ Трира Жерар Бопре. Сначала я не понял, к чему я вообще его вспомнил, потом задумался, зачем подсознание выдало мне это воспоминание, а потом что-то щёлкнуло, и кусочки головоломки встали на свои места. Что делать, если твоя партия сложилась неудачно, и тебя не устраивает положение на доске? Проще всего смахнуть с доски фигуры и начать партию заново.

— Вы сами затеяли гражданскую войну, ваше величество, — потрясённо сказал я. — Вы отобрали земли, чтобы заставить дворянство взбунтоваться и дать вам возможность отобрать всё остальное.

Император смотрел на меня с непроницаемым выражением лица и молчал, а вот во взгляде кронпринца промелькнул интерес.

— Неплохой способ, ваше величество, — согласился я, пытаясь собраться с мыслями после столь неожиданного открытия, — но главная проблема с ним состоит в том, что если он не срабатывает, то можно потерять многое, ничего не приобретя взамен. Архиепископ Трира попытался провернуть нечто подобное, но у него ничего не вышло. Не знаю, что потерял архиепископ Бопре, но вы рискуете потерять корону. Герцогу Оттону ведь уже не нужно воевать — для победы ему просто достаточно смириться и немного подождать.