Расслабились они только через три часа, когда добрались до хорошо замаскированного ветками мотоцикла. Патрули противника сюда уже не доходили, так что дальнейшая дорога никаких опасений не вызывала.

— Жаль, пленного не получилось захватить, командир, — заметил Ганс, отбрасывая в сторону ветки.

— Так что же ты терялся? — хохотнул капрал. — Завалил бы железяку, да и унёс её вместе с пилотом. Хватит болтать, лезь давай назад, да поехали.

Ганс только вздохнул, залезая на заднее сиденье. За пленного хойбтман обещал неплохую премию, но похоже, получить её будет совсем непросто.

Дорога была пустой, лишь пару раз встретились крестьянские повозки, хозяева которых провожали их опасливыми взглядами. Когда по округе рыскали солдаты, крестьяне предпочитали прятать жён и дочерей, да и самим мелькать поменьше. Правда, солдаты герцога Баварского вели себя относительно прилично, но для солдата понятие приличного поведения легко растягивалось и запросто могло включить в себя ограбленного крестьянина и изнасилованную дочку. Крестьяне всегда забивались в свои норы при виде солдат, и когда впереди показалась неторопливо идущая навстречу молодая и нарядная крестьянская девушка, Бёмер не поверил своим глазам, от неожиданности притормозив.

— Ух ты! — восхищённо подал голос сзади Ганс. — Какие сиськи! Познакомимся с ней, командир?

— Мы, вообще-то, на боевом задании, — задумчиво напомнил ему капрал. — Но с другой стороны — а вдруг это шпионка? Надо бы задержать её и допросить как следует.

— Наверняка шпионка, — охотно поддержал его Ганс. — Мы же должны выявлять шпионок и всё такое.

Тем временем предполагаемая шпионка поравнялась с мотоциклом. Девушка действительно была хороша, и Бёмер отстранённо удивился, каким чудом такой цветок появился в крестьянской семье. У крестьянских дочек был совсем другой типаж, а эта гораздо естественнее смотрелась бы в качестве дворянки. Праздничная одежда с изящной вышивкой хорошо подчёркивала красоту девушки.

— Здравствуй, красавица! — ласково приветствовал её капрал.

— И вам здравствовать! — откликнулась девица, одарив их такой улыбкой, что солдаты практически потеряли голову.

— Куда направляешься? — капрал усилием воли всё-таки нашёл в себе силы продолжить допрос.

— Меня пригласили храбрые воины на праздник урожая, — кокетливо ответила красотка, и свернув на неприметную тропинку, вдруг направилась прямо в лес.

«Какой ещё праздник урожая?» — тупо подумал Бёмер, но эта мысль немедленно вылетела у него из головы.

— Командир, а ведь мы и есть храбрые воины, — горячо зашептал ему в ухо Ганс.

Словно услышав его, девушка обернулась и одарила их такой многообещающей улыбкой, что Бёмер сам не заметил, как слез с мотоцикла и устремился за ней. Ганс не отставал ни на шаг.

Девушку они догнали уже под деревьями.

— А ну-ка постой, красотка, — решительно приказал капрал.

Красавица обернулась с той же обольстительной улыбкой, а когда Бёмер приблизился вплотную, резко ударила его под дых. Удар был просто на загляденье, такой можно было скорее ожидать от тренированного бойца, и Бёмер согнулся, не в силах вздохнуть. Тут же вдогонку последовала ещё пара резких ударов, и сознание его померкло.

Ганс выглядел покрепче, но свалился даже быстрее и уже не слышал, как девица что-то кому-то властно приказала на незнакомом языке. Когда они с капралом, наконец, очнулись, они обнаружили себя крепко связанными в кузове пикапа, мчащегося по ухабистой лесной дороге. Их мотоцикл был надёжно приторочен сзади.

— Ты что, Олег, собрался прямо здесь крестьянский фестиваль устроить? — недовольно осведомился у начштаба Станислав, войдя в штабную комнату.

— Станислав, да это же Лада Дорохова, — жизнерадостно объяснил Жилин. — Наша секретная разведчица.

— А чего это она в таком наряде? — удивился Лазович, оглядывая с ног до головы насупившуюся Ладу. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что праздничный наряд крестьянок Пфальца был ей поразительно к лицу.

— Маскировка, — со значением поднял палец вверх Олег. — С боевого задания прямо к нам сюда, радовать глаз.

Лада насупилась ещё больше.

— Вот как, — понимающе кивнул Станислав. — Ну, докладывай, Дорохова.

— Двух пленных взяли, — кратко доложила она.

— В каких званиях?

— Рядовой и капрал, — неохотно ответила Лада.

— Капрал, говоришь? — покивал Станислав. — Капрал — это замечательно. Наверняка многое нам расскажет — как ты считаешь, Лада? Позапрошлая пара рядовых рассказала нам всё про кабак, где они обычно сосали своё пойло. Тот рядовой, которого ты в прошлый раз приволокла, дал полный расклад по местным блядям, со всеми расценками. Прямо дух захватывает от мысли, какие секреты нам откроет капрал.

Жилин не выдержал и громко заржал, от избытка чувств колотя рукой по столу.

— Лада, вот если серьёзно — на хрена нам нужны твои рядовые? Нам нужен тот, кто хоть что-то знает. Офицеры нам нужны, Дорохова. Куда нам девать этих клоунов, что ты нам таскаешь? Отпускать их нельзя, они наверняка что-то лишнее видели. Вот и приходится держать их у себя и кормить. У нас здесь что — богадельня, бесплатный курорт им устраивать?

— Убить можно, — скромно предложила Лада.

— Глянь, какая кровожадная, — восхищённо воскликнул Олег. — А с виду-то крестьянка крестьянкой.

Та наградила его злым взглядом, но с ответом не нашлась.

— Можно и убить, — согласился Станислав. — Но понимаешь в чём тут загвоздка, Дорохова — они ведь тогда тоже начнут наших убивать, кто им в плен попадёт. Стоит грошовая экономия на жратве жизни наших парней?

Лада молчала, потупившись.

— В общем, Дорохова, кончай развлекаться, — сурово сказал Станислав. — Мы на войне, если ты ещё не заметила, так что давай посерьёзней. Нам нужен офицер, который может действительно что-то ценное рассказать. А то, что они сидят, кинжалы точат и приказа ждут, так это мы и без всяких пленных знаем.

— Кстати, Эрик, ты купил себе самобег? — вдруг вспомнил я, отметив в уме, что в моём лимузине он чувствует себя очень непривычно.

Мы направлялись на инспекцию строящегося хранилища. Формально инспекцией это, конечно же, не было — я просто попросил его устроить мне небольшую экскурсию. Но Эрик воспринял мою просьбу именно как желание проинспектировать строительство — в общем-то, так оно на самом деле и было.

— Нет пока, — с неохотой отозвался он. — Не до того было.

— Это дело нельзя откладывать, — с нажимом сказал я. — Сегодня же поезжай в салон Вышатичей и выбери себе лимузин. Счёт пусть пошлют Кире, она предупреждена. И распорядись, чтобы кадровая служба подобрала тебе водителя — отныне ты должен передвигаться только в лимузине с водителем, и это не обсуждается.

Эрик промолчал, но от него донеслось чувство сильного недовольства.

— Это не моя прихоть, Эрик, — я почувствовал себя виноватым, хотя никакой вины за мной, конечно, не было. — Ты стал публичным человеком, и у тебя появились обязанности. Я бы тоже предпочёл водить сам, мне это доставляет удовольствие, но моё положение диктует передвижение исключительно в лимузине. Мне тоже не нравится постоянно оценивать, как общество воспримет мои слова и поступки, но что поделать? Мы всегда на виду, вот и приходится всегда об этом думать.

Эрик не удержался от печального вздоха. Я его прекрасно понимаю — он уже далеко не ребёнок, и в его возрасте полностью перестраивать привычные схемы поведения — мучение ещё то.

— Заметь — я ведь не требую от тебя какого-то высшего мастерства вроде того, что демонстрирует наша оперная дива Лиза Карн. Достаточно просто элементарного соответствия базовым ожиданиям общества — то есть, носить определённую одежду, обедать в соответствующих положению местах и так далее.

— А что там с Лизой Карн? — не сдержал любопытства Эрик. — Обычная же скандалистка.

— О, ты даже не представляешь себе, насколько неправ, — усмехнулся я. — Лиза демонстрирует потрясающее понимание психологии общества и строит свой образ с таким мастерством, что у неё учиться и учиться. Мне до неё очень далеко, но я внимательно за ней наблюдаю, ну и учусь, конечно. Я ведь тоже думал, что она просто скандалистка, пока не присмотрелся к ней как следует. Все её скандалы очень тщательно спланированы и исполняются с максимальным эффектом. И в результате вот уже сколько лет её имя не сходит с первых страниц газет, да и в обществе она постоянно на слуху. Все удивляются, почему дирекция Софьинского оперного её выходки терпит — да вот потому и терпит. Потому что у Лизы всегда аншлаг.