Фэррон мрачно смотрела на принца. Червем вылезло воспоминание, как она также не оставляла Ноктиса в палате одного. Достойная месть. Лайтнинг теперь, как никто другой, понимала: человек после травмы нуждается в уединении. Она зло выдохнула:
— С чего вы взяли, что мне не везёт…
Ноктис прикрыл глаза и улыбнулся сам себе. А она смешная — в попытках спорить с ним начинает так подставляться. Он пожал плечами:
— Просто факты. При первой встрече я спас тебе жизнь. Теперь ты чуть не сломала ногу на пустом месте…
Несмотря на улыбку и мягкий тон Ноктиса, Лайтнинг стало до досады неприятно. Снова он указывает на её промахи. И девушка не выдержала, вылив на него всю накопившуюся злость:
— Ваше Высочество, я прекрасно понимаю, что не устраиваю вас как телохранитель. Попросите Рапсодуса заменить меня вместо того, чтобы постоянно унижать и тыкать носом в оплошности, — Лайтнинг неимоверно бесило, что не только она переживает из-за своих ошибок, но и принц в каждом их разговоре возвращается к этому. Шиенция в машине вчера вообще вёл себя так, как будто он инструктор по вождению на экзамене. Все это было уже перебором.
Ноктис поднял одну бровь. Наконец этот кипевший изнутри гейзер взорвался и выплеснул на него то, что Лайтнинг не произносила раньше вслух, то, что её так напрягало. Ноктис вдруг почувствовал себя одновременно паршиво из-за того, что она права, и легко, раз уж девчонка первая перешла грань откровенных признаний.
— А мне надоела эта манера тыкать мне в лицо титулом, будто это какое-то ругательство, — сказал Ноктис.
Лайтнинг напряглась. Её острый язык всегда приносил больше неприятностей, чем пользы. Похоже, это у них общее. Ей все больше казалось, что принц мстит ей за первый день их знакомства и за её поведение в больнице. Она, помедлив, взяла себя в руки и спокойно повторила:
— Если я так сильно раздражаю вас, стоит от меня избавиться. Ваша охрана — не декорации или люди, с которыми вы можете играть. Чтобы охрана была эффективной, вы должны доверять нам.
Ноктис чуть поднял подбородок. Фэррон на самом деле затронула те темы, которых он и не думал касаться. Ноктис ведь действительно не рассматривал её как настоящего телохранителя. Декорации — хорошее определение для того, как он видел агентов Кокона. И виноваты даже не они. Детство Кэлума, вся его подготовка — обучение военному искусству, фехтованию и рукопашному бою… Те годы, что они скитались и боролись. Он уже привык, что сам несёт ответственность за свою жизнь и борется за неё против всего мира.
— Я не хочу заменять тебя или кого-то ещё из тех людей, кого приставил ко мне Рапсодус. Ему виднее, кто из вас лучший, — слукавил Ноктис, не готовый сейчас отвечать. Принц все-таки знал, что такое дипломатия, и мог отвечать выгодно для себя, когда хотел.
Лайтнинг продолжала мрачно смотреть на Ноктиса, её взгляд озлобился. Полный эмоций, он, казалось, весил, как груда камней.
— Знаешь, мне начинает казаться, что ты сама не хочешь быть в моей охране. Поэтому постоянно провоцируешь конфликты, — тонкая манипуляция, чтобы понять, что же стоит за её поведением.
Молчание Лайтнинг для Ноктиса стало куда красноречивей, чем слова.
— Если я так сильно раздражаю тебя, попроси Рапсодуса отстранить тебя от этого задания, — зеркально перевернул он её слова.
Ноктис говорил спокойно и задумчиво. Фэррон же чуть не покраснела. Да, она хотела избавиться от неприятного задания, но Рапсодус ни за что не отстранит её. Вынудить Кэлума отказаться от её услуг — другой разговор. Хотя признаваться, что она намеренно выводит принца из себя, Лайтнинг не хотела. Это казалось совсем уж непрофессиональным.
Ноктис рассматривал молчание Лайтнинг как ответ, который ему не нравится. Он вдруг подошел ближе и сел на край её кровати.
Фэррон лишь сильнее распахнула глаза и задышала глубже. А Ноктис уже не отрывал внимательного взгляда от её лица, считывая каждую мелочь в мимике.
Замёрзшие пальцы сильнее стиснули пакет со льдом. Захотелось швырнуть его Кэлуму прямо в лицо, чтобы не приближался дальше. И если бы в эту секунду принц сдвинулся хотя бы на миллиметр, если бы его рука коснулась её ноги или колена, она так бы и поступила. Ноктис же вдруг подумал, что хочет её поцеловать и попробовать этот гнев на вкус. Он с усилием отвёл взгляд, понимая, что это уже перебор, хватит с него глупых поступков.
Пожалуй, и ему лёд сейчас бы не помешал, чтобы остыть.
— Я пробуду на Коконе не больше месяца. Нам стоит научиться взаимодействовать и не конфликтовать больше.
Слишком правильный тон, будто Ноктис и вправду на очередной дипломатической встрече. Лайтнинг понимала, что он прав и не стоит с ним пререкаться.
— Я постараюсь сделать все возможное, — глухо ответила девушка, а Ноктис украдкой улыбнулся, радуясь, что смог добиться своего. Эта маленькая победа казалась ему большим шагом.
В комнату зашла медсестра, скомкав всю интимность момента. И Ноктис встал, отойдя от Фэррон к окну.
***
С пассажирского места Ноктису было прекрасно видно Фэррон. И это казалось странно правильным — она-то не могла рассматривать его вот так безнаказанно. А он видел её напряжение в каждом движении. Если бы Фэррон оглянулась, он точно не стал бы отводить взгляд, будто имел на это право.
Утренний инцидент каким-то образом вернул Ноктису уверенность в себе. Это было глупо, но результат разговора с девушкой казался важнее его грядущей официальной встречи. Там все было решено заранее, а с Фэррон он не знал, куда их занесёт через минуту.
Лайтнинг старалась вести машину ровно и больше не поддаваться на провокации Игниса.
Это утро пролетело довольно быстро. Ноктис дождался, когда её отпустят и проводил до комнаты. Фэррон старалась говорить с ним как можно меньше и только на самые отстраненные темы. Прощаясь, она с удовольствием закрыла дверь перед его носом.
Что это было? Неужели план Рапсодуса удался и между ними начал вырастать мост доверия? Меньше всего Лайтнинг хотелось стать пешкой в руках Генезиса. Так что, несмотря на то, что она начала справляться со своим заданием, в душе оставался паршивый осадок. Похоже, впервые ей настолько не нравилась её работа.
Умолчать в отчете об очередном столкновении с принцем не получилось. Их вместе видела медсестра и явно оставила записи о травме в личном деле Фэррон. Остаток утра пришлось посвятить второму докладу. Врать смысла не было, поэтому, скрепя сердце, Фэррон описала их разговор. Перебирая в голове их беседу, она нашла точку душевного равновесия. Все, что она сказала Ноктису, было правдой, а не вложенными в её уста словами Рапсодуса. Она хотя бы не лукавила и не обманывала принца в лицо. Это было хорошо, словно она даже при паршивом задании и невыносимом давлении Рапсодуса не предавала себя.
Сегодня у Кэлума была официальная встреча с одним из глав совета Кокона. Насколько Фэррон хоть что-то смыслила в политике — просто формальность. Этот человек глобально ничего не решал, но перед встречей со всем советом Кэлума должны были официально поприветствовать. К тому же этот визит приурочили к открытию мемориала, косвенно связанного с Эосом.
Фэррон радовало, что сегодня весь путь прошёл в молчании. Видимо, Шиенция смирился с стилем вождения Фэррон или не доверял ей, настолько, что не стремился обсуждать что-то серьёзное в присутствии Лайтнинг. Оно и к лучшему, ей не дадут открыть чью-то тайну в отчете.
Эскорт приехал в подземный гараж под правительственным зданием. Кэлум и его свита вышли. Лайтнинг не торопилась. В соседних флаерах хватало людей, которые могли позаботиться о безопасности гостей. Сегодня с ними был даже Клауд.
Но Ноктис умудрился ещё до лифта улучить момент наедине с Лайтнинг. Когда часть их людей ушла вперёд, он негромко спросил:
— Как твоя нога?
Лайтнинг дернула плечами:
— Все в порядке, иначе бы меня здесь не было, — Лайтнинг попыталась съязвить. Конечно, она не обладала его способностями к регенерации, но технологии Кокона были на голову выше их. Они даже сращивали ткани при пулевом ранении.
