— Локи, что случилось? — он застыл на пороге, с ужасом глядя на полуразрушенное помещение. — Ты что делал здесь? — враз осипшим голосом спросил он, подходя к Локи вплотную.

Тот не ответил, он даже не слышал вопроса. Он стоял, опираясь руками на стол, и тяжело дышал. Головокружение прошло, мир опять сиял всеми красками, а воспоминания вернулись, вызвав волну жгучей ненависти в груди.

— Все бесполезно! — заорал он, схватив многочисленные листы, разбросанные и полусоженные. — Бесполезно! Почему?

Ценнейшие материалы обращались в бесполезные клочки бумаги. Он раскидывал обрывки по всей комнате, так что скоро и он и насторожено наблюдающий за ним брат стояли в дожде бумажных лепестков.

— Все было бесполезно! — прошептал он, едва сдерживая слезы…

Локи глянул на Тессеракт, поблескивающий на исследовательском столе. Это было почти триста зим назад. Прошло столько времени. Он знал, что полученные знания пригодятся, но неудавшийся эксперимент настолько выбил его из колеи, что он зарекся работать с артефактами. Да, его мечта была дерзкой. Наверное, в поселении магии над ним бы посмеялись: он, тогда еще отрок, не обладающий почти никакими знаниями и умениями, замахнулся на то, что не сумели (или не оставили записей) величайшие маги прошлого.

Бездумно разглядывая комнату, виденную уже десятки раз, Локи заметил нечто интересное, заставившее его отодвинуться от печки и подняться со ставшей почти родной скамейки. На полке, до сегодняшнего дня заваленной разнообразным хламом, сейчас стояли в ряд баночки из прозрачного стекла. Внутри них располагались маленькие кристаллы всех цветов радуги, расположенные рядком от красного до фиолетового. Они облепляли стенки и тонкие ниточки, выглядывавшие наружу, словно любопытные змейки. Это было очень красиво. Локи дотронулся до одного из них, но тот сломался в тот же миг, оставив на пальце маленький кристаллик зеленого цвета. Царевич резко одернул руку. Кто знает, что это такое? Он хотел уж было сбросить частичку на пол, но вовремя остановил себя. А если эта штука взорвется? Хотел было смыть водой, но вспомнил про натрий, воспламеняющийся в воде.

Злясь на собственную глупость (ведь только что он вспоминал, сколь опасны могут быть опыты, даже с, казалось бы, знакомым артефактом), Локи отошел от полки с непонятными веществами, уже переставшими быть столь заманчивыми.

Следовало дождаться Ивара и спросить у него, что делать с кристалликом. Держа руку перед собой, Локи аккуратно опустился в кресло. Он чувствовал слабость и был почти уверен, что это не из-за недавних душевных переживаний.

— Локи, ты уже здесь? — в дверях показался сияющий белозубой улыбкой Ивар. — Как всегда первый. А я, как всегда, опоздал. Но у меня есть оправдания.

— Эти кристаллы безвредны? — нетерпеливо перебил его Локи, уже порядком уставший держать руку вытянутой.

— Какие? А, ты сломал мою личную радугу, — протянул Ивар. — Очень жаль. У тебя какого цвета кристалл? Зеленого? Ты его не ел? — Локи покачал головой. Как естественнику вообще могло в голову прийти, что он будет есть незнакомые кристаллы? Однако его веселый тон мгновенно прогнал все тяжелые мысли, подобно тому, как когда-то в детстве весьма чувствительные удары деревянным мечом на тренировках мгновенно заставляли забывать о предыдущих уроках, будь то переполненная датами история или цифрами арифметика.

— Хорошо. Главное, что не синего, а то это медный купорос, он ядовит.

Локи опустил руку, позволяя зеленой частице упасть на пол.

— Как тебе мои радужные кристаллы? — тут же поинтересовался Ивар, бережно взяв в руки баночку с фиолетовыми. — Нравятся?

— Красивые, — отозвался Локи. Он в кое-то веки говорил искренне: кристаллы, оказавшиеся менее подлыми, нежели Тессаракт, и в самом деле запали ему в душу.

— Тебе и правда нравится? — переспросил Ивар. — А хочешь, я тебе такие сделаю? И много! Тебе каких цветов? Они украсят любой дом. Я могу сделать любые цвета, я поднаторел в этом деле в последнее время.

— Сможешь? — уточнил Локи. Предложение было заманчивым.

— Конечно. Только назови цвета. Нет, лучше скажи мне, какими цветами у тебя покои раскрашены? А я подберу кристаллы. Ночей через двадцать-тридцать у тебя будет целый сад! — воодушевленно проговорил Ивар, уже что-то прикидывая в уме.

— Ты хочешь мне их подарить? — уточнил Локи на всякий случай.

— Ну, я надеюсь, сын Одина не откажет мне в милости и позволит сделать ему наискромнейший подарок, который только будет в моих ничтожных силах? — склонился Ивар, пряча хитрую улыбку. Локи улыбнулся в ответ, по-настоящему увлеченный происходящим. Где-то смутно зародилась мысль, что придти к Ивару было идеальным решением, но она тут же была сметена предстоящим развлечением.

— Сын Одина желает оранжевые и пурпурные, — откликнулся Локи, принимая игру. — А также желает видеть, что ты будешь делать.

— Да я и собирался их делать прямо сейчас. Смотри! — Ивар подошел к какому-то сундуку и начал греметь всевозможными сосудами, доставая какие-то порошки, тарелки. Локи подошел ближе, чтобы проследить за превращениями веществ, вызывавшими в его душе восторг и недоумение.

— Вот, выбирай, — Ивар поставил перед Локи множество склянок всех форм и размеров. — Тебе какие больше нравятся? В какие мы повесим ниточки?

Локи пристально смотрел на стеклянные или не стеклянные, но прозрачные тары с узкими, широкими горлышками, толстостенные и тонкостенные, украшенные орнаментами, рябью. Выбор увлек его, стирая все заботы последних ночей. Ивар, тем временем, выложил на стол разнообразные «реагенты».

— Держи, — Локи поставил на стол несколько баночек, убрал остальные в сундук и закрыл его.

Он внимательно наблюдал, как Ивар поставил кипятиться воду, а сам принялся смешивать разноцветные порошки, доводя цвет до какого-то подобия пурпурного и оранжевого. Локи подошел ближе к огню: ему становилось все холоднее и начинало трясти. Только бы все это кончилось обычной простудой, а не чем-то по-настоящему страшным.

— Я даже представить не мог, что тебе понравится, — приговаривал Ивар, снимая закипевшую воду. — Признаюсь: цвета — моя слабость. Обожаю все делать цветным. Я ведь и рисую неплохо, и сам несколько красок создал. Представь себе, я ведь и в поселение попал ради чего? Ради красок! В том, заворотном мире, их ограниченный набор, а здесь я надеялся вывести сотни оттенков. И что ты думаешь, смог! Вот из пятнадцати, ты понимаешь, пятнадцати известных на сегодняшний день оттенков синего, девять — моя заслуга! — он ударил себя в грудь, чуть не пролив кипяток. — Я же вообще на все руки мастер. Рисую отлично, шить умею, сети плести, по дереву вырезать.

— Немногие на такое способны, — заметил Локи, взяв одну из баночек и повторяя действия Ивара: тот сыпал соль в оранжевую жидкость и размешивал её ложечкой, добиваясь полного растворения.

— Ну конечно. Живем то один раз, все надо успеть. Но что есть в мире? Работа и женщины, известно же. О, женщины! Вот я не знаю, кто как, а я очень люблю магиологичек. Такие девочки! Совсем не то, что другие. Ну, целительниц я вообще не беру, я их боюсь пуще концентрированной серной, — Ивар улыбнулся собственной шутке. — К библиотекаршам с тех пор, как стукалки привезли, лучше вообще не приходить — застукают. Магички — о, такие церемонные, чванливые, не от мира сего, прямо серебро среди золота, — Ивар сделал потешно-важное лицо, прошелся по комнате, изображая мага. Локи позволил себе слегка улыбнуться. — А о естественницах я и не говорю. У них только пробирки на уме. — Ивар улыбнулся, отвлекшись от баночки и насыпав туда слишком много соли. — О Бездна! — он заметил, что переборщил с солью. — Ну вот, придется теперь еще одну банку делать.

Ивар, то ли шепча проклятья, то ли перечисляя свои достижения, бросился к сундуку выуживать новые склянки. Он поставил на стол несколько банок и стал переливать содержимое первой во вторую. Хотя, точнее было сказать «пересыпать», потому что соли там было больше, чем воды.