Она шла столь целеустремленно, будто знала, какой курган принадлежит матери (вот мне тоже кажется, что с этого и стоило начинать, перед тем как нарезать круги весь день).
К асгардским курганам царевна не испытывала никакого уважения: она шла прямо по ним, а через мелкие перешагивала, словно через лужи или камни. Она нисколько не уважала асов, хотя и являлась на половину асиньей. Локи же ненавидел етунов, хотя и являлся на половину етуном (А не лучше вместо этого уточнения сохранить тренд на культурные различия — что он, мол, точно такой же «половинчатый», но воспитан здесь и подобное обращение не одобряет?).
Середина 4595 года — значимая дата для всех миров — дата образовалось Девятимирья. Один стал Всеотцом и железной рукой установил мир во всех мирах. Будто это было вчера! (Это их «вчера» там где-то на табличке написано или он по слою мха определил возраст кургана с точностью до полугода? Да и просто не очевидно, с какой целью здесь это уточнение)
Асы предпочитали устраивать покойников на горящих кораблях и отпускать в океан. Немногие хоронили родственников в земле. Либо жадные до дерева, либо чересчур сильно любившие покойных, либо получившие не тело погибшего, а лишь небольшую его часть (сам он, очевидно, «попадает» под вторую категорию захоронений, но вопроса насчет всех остальных вот прям здесь в округе это не снимает — что за регион прижимистых, но сентиментальных крестьян, которые еще и вот так запросто посреди рабочего дня тратят время на уход за курганами? Как это укладывается в категорию «немногие»?).
Локи оторопело смотрел на мать. Горло сжалось в болезненном спазме, не позволяя выговорить ни слова. (Про культуру он поговорить планировал, столько вопросов, столько вопросов, ну-ну)
— Раз ты выжил, — женщина протянула дрожащую морщинистую руку, — то я прокляну… (а чего это оно со второго раза должно сработать?)
— Ты мой брат и мой будущий муж — так сказал Один много веков назад, — медленно произнесла царевна на етунхеймском (воот, тут же они прекрасно разговаривают каждый на своем языке и никто не жалуется, к чему только был весь этот выпендреж с многовариантным наречием).
— Твоя смерть (ну формально, его в общем-то никто и не убивал, а проклятия на нем, как выяснилось, работают нестабильно) — это смерть моего брата, — пояснила царевна, сжимая в руке роскошный кинжал Локи.
— Полог невидимости еще действует. Возвращайся с царевной (прям видно как проявляется его ётунская сущность :) — не пытаться спросить ее мнения насчет будущих планов хотя бы на завершение этой поездки и т.д., как будто чемодан на отправку передал, даже не попрощался ведь) в поселение.
====== Настоящий праздник для Локи ======
Комментарий к Настоящий праздник для Локи Поздравляю всех с новым годом!
Эта история произошла незадолго до событий первого фильма – небольшой подарок читателям к празднику за несколько минут до боя курантов.
Йоль — один из самых масштабных и красивых праздников Асгарда. На него съезжаются правители и знать всех миров, за исключением побежденного Ётунхейма. Большая охота, пир, жертвоприношения, гости — как прекрасен и интересен этот праздник… Первые несколько столетий жизни. Однако когда тебе перевалило за тысячу, и ты каждый год справляешь его в кругу семьи и послов, то он начинает надоедать. Хочется чего-нибудь нового и занимательного. Чего-то, чего не бывало за все твои десять столетий жизни.
Примерно это Тор и изложил несколько сумбурно своему брату, которого с трудом нашел в одной из множества комнат его покоев. Собственные покои тоже состояли из десятков комнат, но наследник проводил время всего в трех-четырех ближайших, зато Локи умудрялся пользоваться чуть ли не всеми своими помещениями. Как казалось Тору, исключительно для игры в прятки.
— Я понял тебя, брат, — чинно ответил Локи, дожёвывая яблоко. — Я на твоей стороне. Мне тоже опостылел Йоль. Но что мы можем сделать?
— Отправимся в другой мир, — тут же предложил Тор. — Подальше от бесконечных снегов, из-за которых ты постоянно болеешь. Поедем в Мидгард!
— В Мидгард? — прыснул Локи. — Я уже не говорю об отце, который нас пошлет к Хель, если мы не будем изображать статуи подле его трона…
— Посылать-то недалеко, — вставил слово Тор. — Она же приедет к нам завтра. Вместе с яблочками. Не чета твоей любимой ванахеймской кислятине.
— Яблоки всё равно будут уничтожены Вольшагом и тебе не достанутся, так что не перебивай, — огрызнулся Локи. — Так вот, я даже не говорю о гневе отца. Подумай о Хеймдале — он никуда нас не пустит. А иного пути в Мидгард… Нет.
Локи лукавил, разумеется. Кому, как ни ему, были известны тайные тропы между мирами, которыми он пользовался из чертогов матери, но брату о них знать вовсе не полагалось. Если Локи захочет в тот же Мидгард, то отправится туда сам. Без попутчиков и свидетелей.
— Хеймдаля можно подкупить!
Локи подавился яблоком: чтобы Тор подумал о подкупе? Переобщался с Сиф, не иначе.
— Видимо, я чего-то о тебе не знаю, брат мой, — пробормотал он, прокашлявшись. — Чем ты собираешься подкупать стража моста?
— Придумаю.
— Ох, брат мой, — Локи встал. — Честно, у меня нет желания уезжать завтра, чтобы послезавтра отец сто раз повторил, что мы недостойные его потомки.
С этими словами он вышел из комнаты и пошел, куда глаза глядят, просто потому что на ходу лучше думалось. В теплое время года он предпочитал гулять по саду, но в холодное вынужден был слоняться по помещениям. Собственные покои были достаточно большими и соединенными в круг, так что по ним можно было бродить часами, размышляя о какой-нибудь особо сложной задаче. Столь же хорошо думалось и лежа на бревенчатом полу, но в Гладсхейме дощатых полов отродясь не было. И это было печально. Но раз бревенчатого пола нет, а в покоях засел братец, придется выйти в общие коридоры. Предложение Тора было очень соблазнительным. Может, и правда чем-нибудь подкупить стража…
— Локи!
Царевич вздрогнул и едва успел остановиться: перед ним словно из ниоткуда выросла мать, выставив руки в защитном жесте. Это была главная причина, почему царевич не любил гулять где-то, кроме своих покоев: задумавшись, он мог врезаться во что угодно или в кого угодно.
— Мама. Прости, я не заметил тебя, — промямлил Локи, выплывая из грез. — Я думал, что ты в Фенсалире занимаешься подготовкой к празднику.
— Мы уже подготовились, — мать взяла его под локоток и увлекла на крытую галерею. — Запомни: никогда нельзя ни к чему готовиться в последнюю минуту. Особенно, когда должны прибыть столь важные гости.
— Рабы отца навещают его каждый год, — хмыкнул царевич.
— Рабы? — удивилась Фригг. — Локи, откуда такое уничижительное отношение к нашим подданным и союзникам? Особенно к богине смерти.
— Номинальное назначение. Она всё равно во всем слушается Одина.
Царица только головой покачала.
— Как же вы с Тором еще юны. Если бы я сама не предсказала Всеотцу сон Одина через полгода, то ни в коем случае не согласилась бы на коронацию Тора.
— Коронация сделает его мудрее, научит ответственности, — спокойно процитировал Локи недавние слова отца. Он меньше всего желал, чтобы брат, и без того тщеславный и себялюбивый, взошел на трон. Но помешать никак не мог: никто не смел перечить воле царя Асгарда.
— Ты слишком сильно привязан к отцу, — заметила Фригг. — Как и Тор, впрочем. Локи, послушай. Один — правитель Девяти Миров, он мудр, но не всеведущ.
— Всеотец получает всё, что хочет, ведает всё и прочее, — ответил Локи еще одной цитатой. Разговор с матерью и прогулка под ручку по галерее вовсе не входили в его планы, но и отказаться он не мог — этикет не позволял, будь он неладен.
Мать улыбнулась, чуть слышно засмеялась.
— Локи, наверное, ты очень удивишься, но не Один выбрал меня в жены, а я его выбрала в мужья.
— Ты никогда об этом не рассказывала, — Локи весь обратился в слух: узнать что-то о прошлой жизни матери ему всегда хотелось, но почти никогда не удавалось. — Поделись.
