Отал была вовсе не прочь перенять мидгардские удобства, но выступала категорически против постройки на маленьком острове громадных предприятий по сборке машин и станков (как хорошо, что она еще не в курсе, что сборка в производстве всякого такого отнюдь не самое объемное, грязное и вредное занятие).

— А также моя наставница в мире магического искусства. Она позаботится о моей безопасности. Если таковой будет что-то угрожать (и это он задвигал про «только не вздумай обидеть», ну-ну. И вообще, к чему эти уточнения, его спросили кто, а не зачем).

Она с трудом вырвалась из жесткой хватки. Правую руку она почти не чувствовала. Нельзя прерывать заклинание, когда оно почти готово. Дрянной Локи — будто знал, что она собирается убить великаншу (которая мирно стоит и смотрит на происходящее, у них с жующей на заднем плане Берканой явно своя атмосфера и конкурс на самого адекватного в помещении).

Если существует Асгард, то почему бы не существовать Аду, Тартару и прочим подземным (определенно так глубоко еще никто Асгард не опускал) мирам, воспетым в легендах?

Встречаться с не упокоенной душой или отвлекать ее от пира в Вальгалле — чистое самоубийство. Но разве не Хагалар (ничего себе, какие авторитеты в ход пошли) утверждал, что слухи о силе духов преувеличены?

Глава 110

Встречаться с не упокоенной душой или отвлекать ее от пира в Вальгалле — чистое самоубийство. Но разве не Хагалар (ничего себе, какие авторитеты в ход пошли) утверждал, что слухи о силе духов преувеличены?

Они с сестрой шли пешком, поскольку ни одна лошадь не выдержала бы вес ледяной великанши. По-настоящему превращаться царевна не умела, а Локи мог обратить только себя (а он когда-то прям в великана с соответствующим весом и ростом превращался?). Да и рисковать здоровьем ванахеймской лошади Локи не желал: животные ненавидели сильное колдовство и старались держаться от него подальше — вызов духа мог смертельно напугать коня. А еще лошадь была типичным жертвенным животным, и кто знает, что придет в голову взбалмошной царевне. (Полный комплект отмазок, в общем)

Локи пожал плечами. Он не заплачет по так называемым «друзьям», а уж Хагалара придушит собственными руками. (И это герой, которому приписывается самоубийственное любопытство, уже похоже даже мне интереснее, что там в конце пути обещано, чем ему. Может, перед прерыванием общения хотя бы посетовать, что у него затруднения с формулированием нужных вопросов на давно не практикуемом языке?)

Царевна кивнула и уселась на землю. Она ужасно устала: ее грудь высоко вздымалась, а глаза сами собой закрывались. Всю жизнь она почти не выходила из дворца, и полуторачасовой поход по лавовым полям и каменным тропкам мало чем отличался от подвига (а нефиг было так бежать).

А ведь отец тоже мог ошибаться и подвести не к тому кургану. Быть может, царица вообще не здесь похоронена (что за упаднические настроения, тетенька из Ётунхейма сказала здесь, значит, здесь, ей вроде свои связи с потусторонним можно особо не подтверждать).

Он полностью в себя так и не пришел (складывается впечатление, что эту фразу за вас начал писать Лагур, но так и не закончил) после той жути, что творил с пленными людьми, и Беркана его опасалась.

— Мы не будем прятаться в соломе как последние женовидные (я, в целом, понимаю ваше желание воткнуть что-нибудь этакое эддическое, но какое тогда, пардон, «мы», вон у них 25% собравшихся женского пола на камне сидит, возможно, ему не помешает говорить исключительно за себя) трусы! Я немедленно отправляюсь на кладбище.

Раиду жестикулировал так отчаянно, что чуть не выбил глаз брату, а у Берканы не на шутку разыгралось воображение (А я где-то пропустила хоть малейшие основания рассчитывать, что его там прям убивают?). Она представила мертвого Локи, лежащего на могильном холме.

Раиду едва ли был готов действовать разумно, он только больше распалялся:

— Всех сразу не убьет! И я готов принять смерть от его рук. (Ну, во-первых, взаимоисключающие параграфы про придется помирать или все-таки нет, но это еще можно как-то списать на его неадекват, но, во-вторых-то, что за недооценивание, что значит «не убьет», уже скорее за возможность убедиться, что он в порядке и умирать спокойным :))

— Боюсь, он будет зол не на тебя, а на нас с Дочерью Одина. Но дело ведь в другом (А вот это уже отмазки пошли, было прямо сказано про «ослушались», а не про контекст ситуации в целом. Аргументнее, кажется, будет, что никакому Локи он/они помочь уже не смогут, если их перехватят и убьют на полпути) — мы не доедем до кладбища, нас убьют по дороге. Это безрассудство — выходить за стены поселения без Локи да еще и ехать так далеко, где точно нет крестьян, работающих на нас.

— Вот и трясись в углу от страха, если тебе так дорога жизнь! Отдавай осколок Тессеракта! (час от часу не легче, он им пользоваться-то вообще умеет-практикует?) Я еду за богом!

Всю жизнь Беркана не считалась с рабами и почти никогда не сталкивалась с ними, даже живя в заворотном мире. И вот теперь судьба и Раиду, и Локи в руках парочки рабов (ну ладно на Раиду надежда действительно не большая, но сколько можно даже после всех событий текущего дня считать Локи безруким идиотом?). Какой позор!

Последние асы покинули кладбище, а Локи всё кружил меж двумя могилами, судорожно вспоминая, какая настоящая. Голова кружилась (ну а куда ей деваться, раз уж она все еще надежно закреплена на его тушке, это к вопросу как обычно о повторах) от волнения, его лихорадило. Столько вопросов надо задать матери, расспросить о жизни и смерти, о рабстве и воцарении в Етунхейме, (Где-то примерно здесь должен быть абзац, чтобы никакие призраки еще живых Хагаларов за ним не увязывались, и, возможно, более внятная пристыковка воспоминаний, например, через что-то вроде больших надежд на ее якобы «желание» якобы «помочь», а то все доступные ему с самого детства источники не вызывают большого доверия)

Ты, конечно, не знаешь, да и откуда тебе, но хотели. И я долго, со вкусом доказывал, что овца из тебя получится с большей вероятностью, чем Тень. Ведь Тень живет в тени, а ты жаждешь сгореть на солнце (и много он чисто статистически встречал овец, сгоревших на солнце, причем на строго добровольной основе?). И все же кое-что у тебя от нее есть — она тоже не считалась с методами и шла к цели, не обращая внимания ни на удачу, ни на статус, ни на опасности — ни на что.

— Я никогда тебе не лгу, — покачал головой Хагалар. — И учитывая твой возраст и ближайшие перспективы, думаю, есть вещи, которые тебе пора знать. Вряд ли дорогой псевдопапаша упоминал о том, что Асгард несколько столетий лелеял мысль выкрасть младенца-царевича из Етунхейма (а еще более издалека он зайти не мог?).

— Позволю себе напомнить, что Асгард и Етунхейм — два величайших мира, боровшихся много столетий (любой интервал до тысячи — не так уж и долго по местным меркам) за господство над прочими, а вовсе не мир богов и мир страшных монстров, как тебе с детства внушали.

Один столетия ждал, но ничего — мальчики давно переступили черту совершеннолетия, но не завели не то, что жен, а даже официальных любовниц и, кстати, ни одного внебрачного ребенка — а у етунов с этим строго (это про учет или все-таки про запрет? А то странно как-то обвинять их в отсутствии запрещенных ребенков). Догадываешься, что это значит?

Только у покойной царицы было мировоззрение аса и знания етуна. Еще больше, чем о сказках, Локи хотелось узнать о собственной семье и биографии ближайших родственников, но то были слишком личные вопросы, с которых не следовало начинать, а вот вопросы о культуре, эпосе и истории нейтральны и должны настроить мать на дружественный лад… (ему совсем не кажется, что вызывать духа для светских бесед о культуре как-то не слишком продумано, особенно учитывая, что в одной его голове это как-то прекрасно уживается со всеми опасениями на ее счет. Здесь как нельзя кстати пригодилось бы упоминание про обещанную в предыдущей главе «помощь»)