— Я была моложе тебя, мне едва ли исполнилось тысячелетие, когда я начала прокладывать себе дорогу к трону.
— Ты? Прокладывать дорогу к трону? — перед глазами Локи проплыли абсурдные картины: мать, держащая в руках меч и прорубающая путь к трону. Конечно, он знал, что она великолепно владеет кинжалами, но на его памяти она участвовала только в дружеских, шуточных боях.
— Да. Не сражаясь на мечах, конечно, — Фригг словно прочитала мысли сына. — Мне ли напоминать тебе, как важно уметь договариваться? Я смогла договориться с близкими к трону асами, я смогла где-то подсобить, где-то помочь, где-то наоборот подставить. И это при том, что я была не просто незамужней бесправной девушкой, я была еще и дочерью своего отца. Ты не застал дедушку, но он был очень суровым асом, и мне едва удавалось скрывать от него свои деяния. Я не была еще совершеннолетней, а уже погрязла в пучине интриг. Я стояла подле трона, еще не будучи невестой твоего отца. И мне это нравилось.
— Интриги? Мама? — Локи не знал, что и сказать. Он настолько привык, что царица либо красуется перед народом, либо управляет Фенсалиром, что просто не мог представить себе ничего другого.
— Локи, ты вырос в очень мирное время, когда нет войн, когда никто не посягает на власть в Асгарде. Еще тысячу лет назад все было не так. Моя молодость была не менее захватывающей, чем молодость той же Сиф. Быть может, когда-нибудь я тебе расскажу.
— Я… буду ждать, — Локи сглотнул. Рассказывать мать явно больше не собиралась, а он не знал, как ее разговорить.
— Я просто хотела сказать тебе, что Всеотец, конечно, направляет всех нас, но свою судьбу определяем только мы, и ответственность несем только мы. Помни об этом завтра.
— Почему именно завтра? — Локи напрягся: неужто мать подслушала их с Тором разговор?
— Я надеюсь, что завтра вы с Тором присмотрите себе невест.
— Невест? — Локи уже устал удивляться. — Вы уже собираетесь женить нас? И разве мы будем выбирать? И разве это не должны быть асиньи?
— Сколько вопросов сразу, — мать остановилась и взяла его руки в свои. — Конечно, главных жен мы вам выберем, и они будут асиньями. И, разумеется, свадеб не будет в ближайшее время. Но вторых и третьих жен вы вольны выбрать себе сами. Надеюсь, что завтра вы присмотрите подходящих девушек.
С этими словами царица оставила ошарашенного Локи одного и нырнула в ближайшую незаметную дверь. Царевич простоял с минуту в пустой галерее, кусая губы. Сбежать хотелось всё больше, особенно учитывая, что мать прозрачно намекнула, что отец не всевидящ. Можно обойтись и без взятки Хеймдалю — отправиться в путешествие по Асгарду. Куда-нибудь подальше от Мирового океана.
Локи поспешил к себе, надеясь застать Тора. Тот возлежал на некоем подобии кушетки и дожевывал очередное яблоко из тех, которые еще недавно обозвал кислыми.
— Брат, я подумал и понял, что твоя идея прекрасна, — начал Локи с порога. — Отправляемся!
— О, Локи, не ожидал тебя, — Тор встал. — А я тут подумал, что все же придется в этот раз присутствовать. Через полгода моя коронация. Надо познакомиться с подданными. Ведь еще немного, и я стану властителем девяти миров, и все склонятся предо мной. Даже етуны!
С этими словами Тор похлопал Локи по плечу и удалился, делая вид, будто подкидывает молот. Мьельнир отец обещал подарить первенцу в день коронации. Копьё он Локи когда-то тоже обещал, только так и не сказал, когда именно подарит.
Младший царевич снова остался один, но на этот раз в комнате среди огрызков яблок. Он не мог выкинуть из головы самодовольное лицо Тора, рассуждающее о подданных и бредящее троном Асгарда. О нет, не бывать этому. «Мы сами вершим свою судьбу», — так ведь сказала царица?
Локи быстрым шагом вышел из Гладсхейма, по дороге одеваясь во все теплое. Он направился в Фенсалир, где и в самом деле не царило праздничное оживление. Всё было готово, и работницы лениво пряли и шили. Локи не знал точно, но ему казалось, что именно из Фенсалира он может ходить по другим мирам незамеченным. И вот сегодня он впервые воспользуется своим умением не для забавы.
Ётунхейм встретил царевича холодом, снегом и льдом — всем тем, чего и так хватало в конце года в Асгарде. Локи поплотнее закутался в темный плащ, который полностью скрывал его фигуру и лицо, и направился к ледяной хижине у полуразрушенной столицы. Там жили етуны, за которыми царевич давно исподтишка наблюдал. Правда, до последнего не мог придумать, зачем ему могут понадобиться ледяные твари.
— Приветствую воинов славного народа, — произнес он, входя в пещеру. Етуны сидели прямо на снегу и занимались каждый своим делом. Каким именно — Локи вовсе не интересовало.
— У меня есть для вас важные вести: через полгода Один уступит свой трон наследнику. В этот день все асы соберутся в тронном зале, а оружейную будут охранять только двое слабо вооруженных охранников. Я проведу вас туда, и вы выкрадете Каскет, который принадлежал вам много веков назад.
Локи хотел ошеломить етунов, поэтому начал без предисловия, не представившись и даже не выйдя из тени. Он ожидал вопросов, недоверия, подозрений, и у него в запасе было достаточно времени, чтобы ответить, а также имелись пути отступления на случай, если что-то пойдет не так. Но всё прошло благополучно. Етуны недолго упрямились: слишком большую награду обещал Лафей за возвращение Каскета. А уж слава, которая разнесется не только о добытчике, но и обо всем его роде, была столь притягательна, что етуны поверили странному незнакомому предателю-асу, явно приближенному самого Одина. Локи ликовал: он убьет нескольких тварей ненавистной расы монстров, а брат не получит заветный трон. О да, царевич усвоил урок дорогой матери и отныне будет творить свою судьбу самостоятельно. Ведь недаром он — сын самого Одина!
====== Настоящий праздник для Хагалара ======
Комментарий к Настоящий праздник для Хагалара Всех с новым годом! В прошлом году вы имели сомнительное счастье в этот же день прочитать маленькую историю о Йоле, предшествующем событиям фильма “Тор-1”. В этот раз тот же временной промежуток мы осветим глазами Хагалара.
Йоль — праздник, с размахом отмечающийся в высокой столице Асгарда. Праздник, переполненный потешными огнями и всяческой иллюминацией, слепящей глаза. Праздник, на который собираются послы и государственные мужи восьми миров Иггдрасиля, когда столы ломятся от яств и эль течет рукой. Праздник, широко отмечаемый только в золотой столице.
На хуторах Йоль праздновали мало, редко, что называется, без души, а в поселении отверженных на него и вовсе не обращали внимания. Что за праздник самого темного дня, когда порой вообще не рассветает? То ли дело праздники летней половины года, когда ночь, побежденная днем, кутает Асгард тьмой всего на какие-то два-три часа!
В зимнюю половину года у всех было смурное настроение. Ученые над чем-то работали, не очень понимая, над чем именно: сказывались усталость, авитаминоз и отсутствие солнца. Зато у мастеров дел было столько, что об отдыхе не могло быть и речи: именно в зимнюю половину года проводились глобальные закупки, согласовывались планы на следующий год, а также проводился мелкий ремонт всего, что можно починить, не выходя на улицу.
Семь почтенных старцев большую часть времени проводили, решая важные вопросы, беседуя с логистами, старавшимися набрать побольше заграничных дел и не появляться в Асгарде, а также разбирая мелкие дела, проблемы и тяжбы, которые накопились за летнюю половину года.
И тем большим удивлением стало для Хагалара появление старого приятеля — Алгира, в конце года занятого простудными заболеваниями и обморожениями. Уж кто-кто, а целители работали в полную силу вне зависимости от времени года.
— Ты просил напомнить, что тебе нужно пробраться сегодня во дворец, — отчеканил он, возвышаясь и над Хагаларом, и над сотней свитков, лежащей на столе.
— Я просил? — Вождь на мгновение задумался. — Мой дорогой полунедруг, кажется, мне пора на покой. К своему стыду, я не помню, чтобы мы с тобой разговаривали последние… Два? Три месяца? Неужели я начинаю терять память и рассудок? — он обвел глазами прочих мастеров. — Вы все мне свидетели.
